Ваня встал рядом, тяжело дышал, но хранил молчание. — Его нельзя здесь оставлять, — произнëс я. — Давайте его в тачку перетащим, на которой Даня с Олегом поедут. — Да что ты говоришь? — взорвался Ваня. — А с каких пор ты решил не бросать друзей? — Брат, не надо, — попытался успокоить его Даня. Но Ваню несло: — А почему не надо? Нашего брата он и не попытался вытащить! Знаешь, что с ним теперь будет? Его сожгут и поставят в колумбарии для преступников. А мы даже не будем знать, под каким номером. — Я не мог рисковать… — слабо оправдывался я, как загнанный в угол зверëк. — Потому что тебе плевать! На всех нас плевать, на моего брата плевать! И на Лу тебе тоже плевать! — Думай, что хочешь. — Знаешь что, Влад? С этим делом разберëмся и в разбег. Я не хочу с такими людьми дел вести. — Брат, ты не прав… — вновь попытался вмешаться Даня. — Ты то хоть не лезь! Ты ведь знаешь, что я прав! Ваня пнул по машине и ушёл. Я не мог его судить. Многое из сказанного я бы даже подтвердил. И от этого на душе становилось так тошно, что хоть в петлю лезь. Мы с Даней перетащили Лу. Переложили оставшиеся сумки. Подожгли машину, на которой улепëтывали из банка. И разъехались. Ваня долго молчал. Я почти слышал его мысли. Он ненавидел меня и проклинал тот день, когда ввязался в это ограбление. И так натужно сопел, что сидеть рядом с ним становилось совсем неуютно. Будто в любой момент Ваня мог достать пистолет и, не отрывая взгляда от дороги, пустить пулю мне в висок. Город остался позади, потом и пригород. Мы вырвались на просторы Рассеи и неслись, колëсами вздымая пыль. Только теперь Ваня пробурчал недовольно: — Чëрт знает что! Саню бросили. — Прости. Мы не могли его вытащить. Ты можешь думать, что угодно, но мы сами еле выскочили. — Да понял я, понял. Данька уже всё рассказал. Просто не могу я в это поверить. Всегда знал, что именно так всё будет, но всё равно в голове не укладывается. — К сожалению, никто из нас не застрахован, — развëл я руками. — И не говори. Я вот сегодня сон вещий видел, а всё равно не понял ничего. — Сон? — удивился я. О том, что Курносовы суеверны примерно так же, как и религиозны, я знал. Но про какие-то вещие сны слышал впервые. — Да! Я видел, что смерть в чëрных одеждах бежит за тобой. Мы держимся все вместе, но постепенно нас убивают. И вот когда остаëшься ты один, то оказывается, что и у смерти твоë лицо. Вот такая вот шляпа. Я подумал с минуту, что этим хотел сказать Ваня, но так и не понял, обвинял он меня или нет. — Я никого из наших никогда бы и пальцем не тронул, — заверил в итоге его. — Знаю, Влад. Просто сон никак из головы не лезет. И Саню завалили. Заказчик ждал под одним из тех мостов, которые не рухнули до сих пор лишь чудом. Стоял в одиночестве, весь в чëрном. Издалека напоминал кусок арматуры, вылезшей из земли. Когда машина остановилась, я достал из сумки с золотом тетради, пролистал их и отправился на встречу. — Добрый день, — улыбнулся заказчик при моëм приближении. Худой, высокий, затянутый в похоронный костюм, он и вблизи не сильно отличался от арматуры. А бледное лицо с впалыми щеками и глубоко посаженными карими глазами казалось совсем белым. На вид ему было от сорока до девяноста лет. Такие люди не стареют. Они уже как будто родились старыми. — Добрый, — через силу ответил я. — Вы принесли бумаги, о которых я просил. Я приподнял тетради, показывая, что это они. Подошëл ближе и протянул ему. Заказчик немедленно принялся их изучать. — Отлично, просто превосходно, — приговаривал он. — Я свою часть сделки выполнил. Как будем поступать с золотом? — Вы сделали великое дело. Даже не представляете, насколько великое. Моë начальство это ценит, — продолжал урчать заказчик. — Вы меня слышите? — Прекрасно слышу, — он поднял на меня взгляд. И за секунду до выстрела я понял, что меня кинули. Глава 16 13.06.2110.Сибериан Империал. Федерация Независимых Конгломераций. Рабочий день в субботу — самое отвратительное, что можно придумать. Шестой день, когда сил ни на что нет, голова едва соображает, а большинство задач выполняются на автомате. Конечно, к этому привыкаешь, да и ничего лучше всë равно не найти. Но всё же, когда перед глазами проплывают сонные сотрудники с пластмассовыми лицами, невольно впадëшь в аппатию, вольëшься в это болото живых машин и ничем отличаться не будешь. Кира привычно вскользь глянула на часы на хэндфоне, повела затëкшими плечами и продолжила набирать текст. Еë строгое неподвижное лицо напоминало восковую маску. Тонкий нос, тонкие губы, тонкие брови. Всё будто застыло навек. И только ясные зелëные глаза выдавали сейчас в ней человека. Внезапно хэндфон завибрировал. Кира вздрогнула, провела по сенсору на запястье и прочитала сообщение: «Кира! Мы должны поговорить, это важно! Прекрати меня игнорировать! Я не собираюсь за тобой бегать!» Писал Максим, бывший парень Киры. Теперь уже точно бывший. За четыре года совместной жизни Кира наконец научилась не боятся его. Пусть он отморозок, пусть возомнил себя едва ли не мафиози, сколотив небольшую банду и вытрясая из мелких лавочников последние копейки «за крышу». Уйти от него было необходимо, потому что Максим перестал видеть в Кире человека. Бесплатную прислугу? Да. Боксëрскую грушу? Тоже да. Безотказную секс-игрушку? Безусловно. Способ расплатиться по мелким долгам? Дошло и до этого. Но про то, что Кира — человек, он забыл напрочь. Кира уходила от Максима и раньше. Пряталась у тëти, пыталась начать новую жизнь. Но каждый раз Максим находил нужные слова, притворялся, будто всë понял, будто исправился. Становился паинькой, о котором любая женщина мечтает. Цветы, подарки, комплименты. И Кира, как дура, ему верила и возвращалась. Потом жалела, страдала, ревела, закрывшись в ванной и включив воду. И снова убегала. Замкнутый круг, который превратился в один непрекращающийся кошмар. Но теперь ему точно пришëл конец. Две недели свободы. Так долго Кира не держалась ещё никогда. Максим не сдавался. Он писал и звонил, искал встречи. Поначалу извинялся, вымаливал прощение и раскаивался во всëм. Но когда излюбленный приëм не сработал и Максим наткнулся на глухую стену безразличия, в нëм закипела злоба. Он принялся угрожать Кире, проклинать и оскорблять еë. Дважды за всë это время ему удалось встретиться с Кирой, подкараулив возле дома. В первый раз он напился настолько, что едва на ногах держался. Принял самый несчастный вид, лишь бы его пожалели. Не получилось. Кира прошла мимо, даже не взглянув в его сторону. Во второй раз Максим сменил тактику. Дождался, когда Кира вернëтся с работы и встретил еë на тропинке к подъезду. Пока та прикидывала, как лучше его обойти, Максим двинулся к ней. — Отойди. Я не хочу с тобой разговаривать, — проговорила Кира и пошла в обход, набирая скорость. Она успела добежать до двери, но пока ковырялась с кодовым замком, Максим нагнал еë, схватил за руку и дëрнул к себе. — Не тупи, детка. Эта хрень затянулась. Мне же может надоесть за тобой бегать, — эту фразу Максим повторял так долго, что Кира устала ждать, когда же терпение его наконец закончится. — Пусти! Я устала. Хочу есть и спать! Кира попыталась вывернуться, но Максим лишь усилил хватку. Кира пискнула от боли и повторила громче, в надежде, что кто-нибудь услышит и придëт на помощь: — Пусти! Максим прижал еë к стене, схватил за горло. Сдавил так, что она воздуха стало не хватать. — Я тоже много чего хочу, детка. А если я чего-то хочу, я это получаю. Сейчас я хочу тебя. Это понятно? Кире было до одури страшно. Она прекрасно знала, что в гневе у Максима нет тормозов. Раньше бы Кира сдалась, смирилась, согласилась бы на всë, лишь бы не испытывать судьбу. Но сейчас она зажмурилась, сглотнула, подавив подступивший к горлу ком, и нащупала в кармане ключи. Зажала их в кулаке, выставив между пальцев. — А мне плевать, чего ты хочешь! — набралась она смелости и хрипло продавила сквозь пальцы на горле. — Плевать! Да! Я уже поняла, что ты за человек. Мне хватило! — Да брось! Чë ты ломаешься, как целка? Мы же с тобой оба понимаем, чем дело кончится. Ты всё равно вернëшься. Он говорил с кривой ухмылкой. Приблизился так, что Кира почувствовала запах многодневного запоя. Отвернулась, не в силах вынести шальной взгляд голубых глаз Максима. — Чë ты нос воротишь? — оскорбился он. — Чë, забыла, как я из тебя нормального человека сделал? — Прекрати нести чушь! Совсем крыша поехала? — Чушь? Да без меня ты никто! Простая дешëвая шлюха. Так что перестань выкаблучиваться. Давай лучше, как в старые добрые… Максим ухватил Киру за подбородок, повернул к себе. Попытался поцеловать. И тут Кира решилась впервые дать отпор. Подняла руку с ключами и ударила Максима по лицу. Разодрала ему щëку, оставив три красные полосы.