— Рады бы что? — резко и с интересом подался вперëд Митрич. — Не знаю. Помочь как-нибудь, о ребëнке позаботиться. Купить что-нибудь. — Это всё пустяки, — отмахнулся Митрич. — С этим и мы поможем. А вот что замуж ей теперь не выйти, тут проблема. — Да уж, ситуация, — протянул Олег. — Любовь порой приносит проблем больше, чем радости. — А ты что, философ? — удивился четвëртый пассажир. Один из людей Митрича, которого звали Максом. Большую часть времени он молчал, и лишь теперь вдруг оказалось, что говорить всë ещё умеет. А Олег и рад был такому вопросу, будто давно репетировал ответ: — Я просто знаю, что сердце несëт человека к любви, а мозг понимает, где надо остановиться. Если один из этих органов откажет, то беды не избежать. Что сказать на это никто из нас не нашëл, и все замолчали. Посидели ещё около часа и только когда стрекот сверчков известил о приближении ночи, Митрич хлопнул в ладоши: — Выходим. Пока мы шли через лес окончательно стемнело. Гопстеры разожгли костры, которые были заметны издалека. С этой секунды все переговоры мы вели либо шëпотом по связи, либо жестами. Трое кочевников сместились влево, ещё двое ускорились, чтобы зайти к участку справа. А я, Олег и Митрич направились к разрушенной хижине и осмотрелись. Гопстеров на улице стало гораздо больше. Мы насчитали десять человек. Пьяных, орущих друг на друга дикарей. Эти ребята настолько поверили в свою безнаказанность, что потеряли всякую осторожность. Всё, что оставалось нам, это потихоньку их пострелять и потом вымыть с мылом каждую дверную ручку, к которой они прикасались. Я выдвинулся вперёд. Олег и Митрич на расстоянии от меня тоже перебежали к новому укрытию. Потом ещё ближе. Замерли прямо возле забора в кустах. Прицелились. — По моей команде открываем огонь, — прошептал Митрич. — Готовы, — отрапортовали остальные кочевники. — Триста тридцать три! И выстрелы одновременно грянули по всему периметру участка. Разом легли все те гопстеры, что были на улице. Никто даже ответный огонь не открыл. — Мы заходим, — проговорил я. Показал Олегу, чтобы следовал за мной, и пробежал к воротам. Их так никто и не закрыл. Обошли тела гопстеров. Многие ещё были в сознании и стонали от боли. Добивать их не стали, но оружие отобрали и положили в стороне. Потом заглянули в дом, убедились, что там никого. И спустились в бункер. На первом же этаже мы поняли, что в бункере кто-то есть. Стонала какая-то девка. Стонала от наслаждение, что немедленно нарисовало у меня перед глазами не самую приятную картину. Звук шëл из комнаты Исиды. Мы подкрались, стараясь даже дышать потише. Коротко заглянули в открытую дверь. На кровати валялась обнажëнная гопстерша, потрëпанная жизнью, пьянкой и винтом. К ней пристроился пузатый мужик с волосатым задом и упорно отрабатывал оказанное доверие. Но расстроило меня другое. Вся техника Исиды пропала. О том, что когда-то здесь была целая компьютерная система, говорили только несколько проводов на истоптанном ковролине и мусор. Долго готовиться я не стал. Высунулся второй раз. Пулей в плечо отбил у гопстера желание продолжать развлекаться. Указал на гопстершу, немедленно завизжавшую на манер семафора что-то очень обидное. — Одевайтесь и наверх. — Брат, давай хоть этого замочим? Он же своих друзей приведëт, — предложил Олег, указывая на извивающегося мужика. — Вот наверху и разберëмся, — коротко отрезал я. Сыпля проклятиями, гопстерша натянула трусы и принялась искать то ли брюки, то ли кофту. Но я вдруг заметил на еë запястье хэндфон. Гопстеров с таким обычным гаджетом я встречал настолько редко, что ни одного раза вспомнить не мог. Но откуда тогда эта мадам взяла его? Понятно, что нашла. Вот только где? — Откуда побрякушка? — резко спросил я. Гопстерша вздрогнула, посмотрела на браслет, потом на меня, скривила губы и с вызовом спросила: — Чë, падла, цацка бабская лайкнулась? Не гони, фраерок, не залутала. Моя цацка, мамаша на бëздэй загифтила, сечëшь? — Сомневаюсь. А ну-ка, дай гляну. — По беспределу бомбишь, псина сутулая. — Вообще без разницы. Снимай, говорю. — Гнида ты! Хуже мусора! — цыкнула гопстерша, закатила глаза и сняла браслет хэндфона. Оказалось, что я не просто угадал. Попал в самую точку. Хэндфон принадлежал Кире. Но откуда он взялся здесь? У гопстеров, которые к городу и близко не подходят? Вариант был лишь один: Кира приехала ко мне в бункер, и тут на неë напали эти дикари. Как только она нашла сюда дорогу? — Откуда у тебя это? — Ткнул я в гопстершу автоматом. От гнева глаза застилала кровавая пелена. Я едва сдерживался, чтобы не грохнуть еë прямо здесь и сейчас, не дожидаясь объяснений. — Ты чë, гонишь? Я те всë по масти разложила… — Откуда ты это взяла, — повторил я, медленно цедя слова сквозь плотно сжатые зубы. Гопстерша упёрлась руками в боки и насмешливо закудахтал: — На понт меня тачишь? На понт? А я не фирюсь… Я оборвал поток ненужной информации чëтким выстрелом в лоб еë трахарю. Не собирался слушать всякую чушь. Эффект мне понравился. Гопстерша с ужасом уставилась на свои ноги, забрызганными кровью. Задрожала так, будто никогда смерти не видела. — Так что, говорить будешь? — Да! Не шотай! Только не шотай! Мы завочили, что калитка опенная стоит. Ну и решили, что хата не лишней будет, если ноубоди здесь нет. Я первой зашла и на доре залутала цацку. Всё! Больше носинг! Не шотай! Она была слишком испуганной, чтобы врать. Зуб на зуб едва попадал. И пусть новость о том, что Кира не попала им в лапы, меня немного успокоила, вопросов стало лишь больше. Получалось, что Кира сама принесла его сюда? Зачем? — Олег, отведи еë наверх. Пускай Митрич решит, что с ней делать, — велел я. Не мог собраться, чтобы решить ещё и эту проблему. Гопстерша кое-как оделась и вышла из комнаты, только когда Олег дëрнул еë за плечо. А я так и стоял, разглядывая хэндфон. Может в памяти остались какие-то подсказки? Я натянул браслет на левое запястье и провëл по сенсору. Появилось приветствие, а потом высыпалась охапка ярлыков. Что открывать? Решил начать с сообщений. Первым делом на глаза попались сотни любовных посланий Максима: «Я тебя ненавижу…» «Пойми, я до сих пор тебя люблю…» «Если ты не ответишь, я тебя убью…» «Прости меня, детка. Я дурак. Не знаю, как сказать тебе, что не могу без тебя…» И всë в том же духе. А среди стайки этих сообщений мой глаз вдруг выцепил одно, чей номер был не определëн: «Влад, твоя сестра у нас. Если хочешь увидеть еë живой, приходи в башню «One Health» в Чайниз Дистрикт. Не задерживайся. Чем дольше ты тянешь, тем меньше шансов, что мы еë не убьëм.» Глава 23 На ватных ногах я вышел из бункера и сел на ступеньках перед домом. Бессмысленно смотрел, как кочевники помогают выжившим гопстерам не умереть. Возились с ними, бинтоввли, раны обрабатывали. А Олег недовольно пытался их убедить всех расстрелять. Для меня всë это казалось каким-то далëким, будто сцена из фильма. Проклятие на меня свалилось, не иначе. Теперь вот и на Киру свои корявые лапы нацелило. Как будто мало ему трëх друзей. Как будто не наелось оно смертью тëти Кристи. Теперь ему и Киру подавай. Появлялась стойкая уверенность, что я потеряю всех, прежде чем прийдëт мой черëд. Хотелось услышать хоть что-то приятное, чтобы ночь немного стала светлее. Родной голос, который станет целебной микстурой для моей души. Я набрал телефон Исиды и нетерпеливо прислушался к гудкам. — Влад, сейчас нет времени! — резко, взволновано ответила вдруг Исида. — Что-то случилось? — насторожился я. Предчувствие беды словно холодной водой окатило меня с головой. Я готов был к любой новости. Даже к тому, что земля под Моссити разверзлась и поглотила город. Думал, что готов… — Нас топят! Сеть топят! — прокричала Исида.