– Вот же неугомонные! Невесты, чтоб их, – Чернов полез в карман джинс, который находился где-то на уровне его правого колена. – Соня, не волнуйся, машина бронированная. – Ты собираешься протаранить их? – в ужасе спросила она. Смеющиеся зеленые глаза глянули на нее: – Нет, детка. Держи свою кровожадность в узде. Нашарив в кармане искомое, Чернов открыл дверь и вышел из машины. – Кто тут у вас главная амазонка? В стане девушек произошло движение. Вперёд вышла высокая и красивая предводительница. – Отлично, – Демид протянул ей бумагу. На солнце сверкнула золотая голограмма и печать. Девушка-воитель внимательно изучила документ, проверила на свет водные знаки, потерла, глянула на Софью, которую все равно было невозможно рассмотреть сквозь затемненное стекло, и обернулась к боевым подругам: – Свидетельство подлинное. Подписано Филин Радно. – Теперь мы можем, наконец, ехать? – спросил Демид, забирая обратно документ. Воительница кивнула: – Да. Мы были рады видеть вас на земле женского поселения, Демид Евгеньевич. Надеемся, вам понравился сервис. От лица правительства женского сектора желаем вам с избранницей счастья и множества детей. Демид молча уселся в кресло водителя и перевел рычаг в режим движения. На этот раз машина без проблем пересекла опустившийся барьер и двинулась вперед прочь от женского поселения. Софья разглядывала зеленую долину. Поодаль за пальмами высилась скала. Бурлящий поток воды падал с нее вниз и разбивался на брызги, укладываясь в реку. Сверху над ним на фоне гигантского желтого солнечного диска парил большеклювый пеликан, высматривающий в водопаде рыбу. Вдали показалась гора, от которой рукой подать до аэродрома. Теперь только Софья почувствовала себя достаточно спокойной и мыслящей здраво, чтобы спросить: – Вам, Демид Евгеньевич, с избранницей пожелали счастья, я не ослышалась? Он бросил на нее настороженный взгляд и снова посмотрел на дорогу: – Да, поздравляю. Затем, как будто вспомнив, привстал, вытащил из заднего кармана документ и протянул Софье. – Держи. Сохрани. Внутренне приготовившись, Софья развернула. В общем и целом, бумага с гербовой печатью свидетельствовала о заключенном браке между жителями Пангеи, гражданами Деи, Демидом Евгеньевичем Черновым и Софьей Андреевной… Черновой. Очаровательно. – Какого… – выдавила она. – Фамилия? – невинно глянул на нее Демид. – Я ничего не смог сделать, Сонь. Эта женщина – просто озабоченный монстр, честное слово. Я едва унес ноги. – Уверена, ты отбился. – С большим трудом. И ты видела, какими моральными потерями. Софья отвернулась. Человек без тормозов. – Ты сделал меня замужней женщиной, не спросив разрешения, Демид. – Ну, – он подъехал к руслу реки, где работали несколько женщин с сетчатыми лотками, вероятно, намывали золото, – я же выдал тебя замуж за достойного человека. – Точно? – Однозначно. На самом деле, изначально мадам Радно хотела вписать свои данные. До определенного момента я ее не переубеждал, ведь нам с тобой нужны документы и возможность нормально передвигаться. Потом просто попросил вписать твое имя и отчество, а у женщины напрочь снесло крышу. Софья прыснула, не сдержалась. Бедная Филин. Теперь понятно, почему она так разъярилась. – Смотри, – Софья показала на деревянный мост впереди. – Сюда нам каждый день будут приносить еду. – Кормушка? – Демид приподнял брови. – Ты что, познакомилась с дядюшкой джинном? – Да, – съязвила Софья. – С ним пришлось расплатиться жакетом. – Так это с ним? Пока муж был в соседнем кабинете! – Дурак! – Софья скрутила в трубку свидетельство о браке и хлопнула его по плечу. Демид засмеялся и уклонился. – Я договорилась с одной девушкой на обмен одежды на еду, – Софья недоуменно покачала головой. – Думал ли мой любимый кутюрье, создавая свои шедевры, что они пойдут на оплату еды. Спасибо Натали, это она заставила меня перед отъездом накупить целый чемодан новых шмоток. "Тебе надо прибрать к рукам этого горячего жеребца из "Лекто", вы одного поля ягоды", – сказала при этом подруга. Данное пояснение Софья решила не озвучивать. – И что, – Демид проехал по мосту. – Женщины готовы едой оплачивать одежду? – в его голове такой бред просто не укладывался. – Ну, разумеется, – Софья оперлась локтем на окно джипа. – По-моему, это совершенно закономерно для женщин. Многие готовы даже голодать, чтобы надеть любимое платье. – Кошмар. – Первая партия будет сегодня вечером, – Софья улыбнулась ему. – Как ты помнишь, за нее я уже расплатилась. – Скажешь, что сделка отменяется. Мы добудем еду нормальным человеческим способом. Софья вздохнула. За окном джипа проплывала живописная тропическая равнина. Травяной покров то и дело рассекали массивные валуны, поросшие зеленью. – Демид? – М? – Там будет мясо… Он повернул к ней голову с выражением лица "ты все не сдаешься": – Отменишь сделку, говорю. – …и сыр, и хлеб, – глядя в окно спокойно перечисляла Софья. Помедлила несколько секунд: – Дим? – М? – И кофе. Софья услышала вздох и, закусив губу, выложила козырь: – И сливки. Демид остановил машину. – Сонь, ну, вот зачем ты так? Она повернулась к нему: – А ты зачем? Я, между прочим, жакетом от кутюрье пожертвовала ради ужина. – Тоже мне жертва… Я, кстати, знаком с этим твоим кутюрье. – Лично? – Софья открыла рот от удивления. Демид повел плечом и отвернулся к окну. Чудесные живописные лилии росли повсюду в тени пальм. Источник, который затем, без сомнения, впадал в оставшуюся позади реку, весело танцевал на солнце. – Так лично? – переспросила Софья. – Да, он покупал у нас оптику для съемок показов своего модного дома. – Я хочу познакомиться! Демид хмыкнул, повернулся к ней. Скажи он, что знаком лично с Дедом Морозом, который, действительно, существует, она так бы не обрадовалась. Забавная. Демид рассмотрел внимательно ее живое лицо. У Софьи были красивые синие глаза, чуть вздернутый нос с едва заметными веснушками, ухоженные розовые губы – верхняя чуть больше нижней, отчего казалось, что Софья хитрит и что-то задумала. Светлые волнистые волосы она подобрала, чтобы не мучиться на жаре. Освещенные солнцем кудряшки делали ее очень юной. Открытая шея казалась тонкой и хрупкой. – Ты красивая, Софья, – сказал Демид. – Мне никогда не удавалось рассмотреть тебя вживую так, как хотелось, пристально, чтобы не оставить без внимания ни одного миллиметра. Только на фото. Хотелось убедиться, что это не камера, свет, ретушь… Не верилось, что в реальной жизни может существовать нечто столь совершенное. Софья смотрела на него, как завороженная. Даже руку на грудь положила, чтобы удержать сердце в узде. Чернов умеет говорить такие вещи? Держите меня четверо.