Негостеприимная страна, в которую нас постепенно затягивает упрямый противник, функционирует иначе. Она состоит из «множества точек и моментов-настоящего» (сколько их еще будет до Урала, сосчитать невозможно). Эти «точки и моменты» безразличны друг к другу, это «вне-себя-бытие» природы, чуждая нам природа, которая ничего не желает (в отличие от природы императора, природы Франции или Италии) и ни о чем, кроме себя, не думает. Я не отрицаю, что и у этой удаленной территории есть душа, однако эта территория никак не реагирует на нас, непрошеных гостей, готовых оставить ее сразу после завоевания. Мы желаем одного: чтобы наш поход не повторялся. Наша «нерешительность» связана с безразличием окружающего нас пространства, покрытого лесами, кустарниками и запутанными тропами, ведущими совсем не туда, где мы намеревались оказаться, потому что здесь, куда ни приди, ничто не радует, ничего не нужно. Эта территория – структура рассеянная, полная противоположность сконцентрированной власти императора и его насыщенного событиями времени. Эта страна – множество точек, и каждая состоит из голосов безразличных аборигенов, солдат русской и прусской армий, нашей армии, оказавшейся в западне и жаждущей возвращения домой; всё это отвлекает императора, а ведь его сосредоточенность помогает нам держаться сообща. Император выходит за дверь. Осматривает лошадей. Мюрат и Бертье подходят к нему, они стоят на небольшом участке земли. (При этом нельзя, например, сказать, что этот участок равняется шестнадцати тысячам точек или семи тысячам моментов настоящего, ведь ни точка, ни момент настоящего не производят измеримого пространства. Точки и моменты можно соотнести с пульсацией крови в висках, громким выстрелом, ампутацией конечности, читкой приказа, лишь с ними можно сравнить участок земли, на котором сейчас стоит император.) Слово за слово завязывается светская беседа о том, как воодушевить великое множество душ, приведенных сюда императором и организованных в корпуса, дивизии, регименты, на дальнейший поход. i_130.jpg Илл. 124. Воздушный шар, который Франсуа де Леспенс возил с багажом императора. Он не использовался во время сильного снегопада под Прейсиш-Эйлау. Наблюдения, сделанные этим воздухоплавателем, географом по образованию, основывались на прочитанном им накануне замечании Гегеля, конспекты лекций которого он имел при себе. «Первым, или непосредственным, определением природы является абстрактная всеобщность ее вне-себя-бытия, – его лишенное опосредствования безразличие, пространство». В своих воспоминаниях о памятной битве де Леспенс добавляет: «Истина пространства – время. Более того, я верю, что время – это истина мотива. Мотивы, субъективные представления бойцов (например, дикарей, или тех, кто решился на побег, или тех, кто вооружен опытом предыдущих поступков), определяют ход боя. “Я-думающий” никак не проявляет себя в сражении. Императору некогда; есть что‐то, что “думает-через-него”. Его офицеры заняты, солдаты сосредоточены на единичных заданиях. Сражение разворачивается по схемам, учитывающим численность солдат, их восприятие, упорство и время. Никто не в состоянии разглядеть, как принимаются решения. Решения исходят из нутра и не зависят от внешних факторов, штыков и пуль. Я мог бы смотреть в два телескопа, но факторов, оказывающих влияние на принятие решения, так и не увидел бы; даже с воздушного шара и при хорошей погоде я бы наверняка ничего не рассмотрел. Хотя наступающая или потом обращенная в бегство пестрая масса всадников, вообще любое возбужденное движение армии – это знаки, отражающие субъективность в принятии решений. По крайней мере, натренированный наблюдатель за воздушными шарами может поэтически описывать эти движения и строить на их основе догадки. Я думаю, что император видит подобные “знаки” в своем воображении. Чтобы двигаться дальше, императору нужно одержать победу над каждой отдельной точкой. Все “моменты настоящего”, пережитые в прошлом, оборачиваются против него. Если сравнить это с устройством воздушных шаров, можно сказать: оболочка теряет газ. И поскольку точки безразличны друг к другу, то, как нам, философам, известно, вся протяженность, состоящая из этих, находящихся вне-себя бесконечных точек, до самой Индии лишена сознания и не сконцентрирована на себе. Таким образом, император оказывается затянутым в своего рода ничто; каким бы сосредоточенным он ни был, он осмотически превращается в ничто. На Востоке ни точки, ни время его не признают» i_131.jpg Илл. 125. i_132.jpg Илл. 126. «Достоверное сообщение о горящем снеге» Высшая иерархия седьмого неба начинается сразу за орбитой 52‐й небесной сферы. Эта часть космоса уже принадлежит НЕВИДИМОМУ ГОРИЗОНТУ. Сообщающий об этом Исидор Севильский никогда не видел снега. Не видел он воочию и огненных шестикрылых существ без глаз, составляющих чин Серафимов. Для него важнее услышанное. Его описание Серафимов основано на том, что рассказывали ему «внутренние голоса». Арабские целители считали Исидора Севильского безумным. Кристаллические структуры, смешивающиеся с огнем, окружающим Трон Господень, вокруг которого парят Ангелы первого чина, и названные Исидором словом «снег», – это пыль, ежеминутно и ежечасно соскабливаемая божественным скребком с плато, которое мы определяем как «небо». Н. Гончарова задается вопросом, идентичен ли этот причудливый по форме «небесный снег» ледяным кристаллам и холодным хлопьям, покрывающим российские равнины. Происходящее наверху, в космосе, за пределами НЕВИДИМОГО ГОРИЗОНТА, на самом деле является отражением происходящего с людьми, растениями и животными. Разделение на ВЕРХ и НИЗ разводит пламя и холод так далеко друг от друга, что в зазоре между ними образуется благоприятная для нашего существования среда. 37 Серафимов бывают нужны для того, чтобы поддержать и вывести из комы ребенка из Хемница, выпавшего из окна с высоты семи метров и попавшего в реанимацию. В остальное время они работают над воображаемой пирамидой, деревом или башней. Лишь потому, что они очень заняты и их силы распределяются по всем мирам, исходящий от них огонь не может нас поглотить. Горящего снега достаточно, его не надо подпитывать дополнительной энергией или горючим. К тому же у Серафимов нет органов зрения. Они доверяют духовным сущностям с глазами на крыльях, находящимся при них согласно духовной иерархии и поясняющим, откуда исходят звуки, преобразованием которых в небесную музыку живет высший ангельский чин. «Хождение ангелов по заснеженному участку не связано с тем, что происходит в настоящий момент» Каждую зиму, после трех сильных снегопадов, рвы и насыпи на переходе от Урала к бескрайним равнинам Сибири превращаются в идеально ровную поверхность. В этих бедных на события местах, в одном из районов, на довольно ограниченном пространстве духовидец М. Ларионов наблюдал удивительно оживленное движение ангелов. Всё походило на конференцию. «Ступни ангелов» не оставляют следов, видимых невооруженным глазом, но их по незначительным деформациям в кристаллических решетках снежинок может распознать духовидец. Что здесь произошло? По мнению духовидца, за тысячи лет изменился способ общения этих посланников, которые все до одного являются АНГЕЛЬСКИМИ КНЯЗЬЯМИ седьмого порядка, СПИРИТУАЛЬНЫМИ СУЩЕСТВАМИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ВАЖНОСТИ, и обычно обнаруживают свое присутствие на полях брани или при столкновении огромных континентов. Он больше не зависит ни от обстоятельств человеческой жизни, ни от земной природы. «Шестикрылые» парят примерно в пяти сантиметрах над землей и придают всему, что находится под их ногами, замысловатую, застывшую структуру, похожую на узоры из железных опилок, когда над ними водят магнитом. По словам Ларионова, фантастические, не виданные человеком структуры имеют исключительную художественную ценность. Однако вырезать кусок снежного покрова и доставить эту ценность на аукцион Sotheby’s – невозможно. i_133.jpg Илл. 127. i_134.jpg Илл. 128. ТЕЗИСНЫЕ ЗАМЕТКИ О СВЕТЕ № 1 ИКОНЫ – ОКНА К БОЖЕСТВЕННОМУ СВЕТУ РУССКИЙ КИНЕМАТОГРАФ ДО 1914 г.: МЕЛОДРАМЫ ВСПОЛОХ ОГНЯ ИЗ СТВОЛА РЕВОЛЬВЕРА ЧЕКИСТА, ВЫСТРЕЛИВШЕГО В ЗАТЫЛОК БУХАРИНА Программа кинотеатров в Москве и Санкт-Петербурге в декабре 1917 года И в уездных городах, и в обеих столицах мелодрамы прошлых лет продолжали показывать в кинотеатрах, совершенно не заботясь о том, что происходило на улице. У публики эти фильмы пользовались исключительной популярностью. До революции места в кинозалах, заполняемых людьми самых различных сословий, были разделены по ценовым категориям. Эти различия, обусловленные неравными доходами представителей различных сословий, отменили 17 декабря 1917 г. А вот попытка изменить кинопрограмму могла бы поставить революцию под угрозу. В КАПИТОЛИИ с сентября показывают «И тайну поглотили волны…». В декабре последовал «Король Парижа». – В МЕТРОПОЛЕ показывают «Жизнь за жизнь»? – С Верой Холодной. Грандиозный фильм. – О чем он? – Подзаголовок фильма сообщает: «За каждую слезу по капле крови». Мать говорит зятю: «Не делайте мою дочь несчастной. За каждую ее слезу вы заплатите каплей крови». i_135.jpg Илл. 129. Вера Холодная (1893–1919), королева мелодрамы – И она сама взыщет с него кровь? – Она – вдова, миллионерша, современная женщина. Любит свою дочь Мусю. И воспитывает приемную дочь, Нату, которую играет Вера Холодная. Обе девушки влюбляются в одного и того же молодого человека, разорившегося аристократа. Он же любит приемную дочь, однако, когда понимает, что та – бесприданница, женится на наследнице Мусе. На свадьбе мать девушек говорит ему про слезы и кровь. – И что, он изменяет Нате с Мусей? – Постоянно. Еще он делает ставки на скачках. Проматывает состояние жены. Подделывает на векселях подпись своего приятеля-банкира, женившегося на Нате. – И тогда на сцену выходит мать? – Она протягивает ему револьвер; если он человек чести – он должен застрелиться. Разумеется, это не входит в его планы. – И что, она в него стреляет? – Если никакой чести в человеке не осталось, то у матери выбор один – застрелить злодея. Фильм с успехом прокатывали по всей Европе. – А «Истерзанные души» в АРКАДАХ? Тоже с Верой Холодной… – Инженер любит замужнюю женщину (Холодная). На охоте он случайно убивает своего крестного отца, который на самом деле был его настоящим отцом (о чем инженер не знает) и завещал ему свое состояние. Ревнивый муж очерняет инженера в суде. Он утверждает, будто случай на охоте не был несчастным случаем, что на охоте произошло преднамеренное убийство, а не несчастный случай. – И женщина свидетельствует в суде в пользу любовника? – Она публично признается, что инженер – ее любовник, а муж, чтобы уничтожить этого человека, оклеветал его. Ее репутация растоптана, жизнь закончена, зато любимый спасен. – И это «Истерзанные души»? – Да. По совету мадам Коллонтай Йонас А. Залкинд посмотрел киномелодраму «Жених» в кинотеатре МАКСИМ. Купеческая дочь Наташа заблудилась в лесу и случайно набрела на притон разбойников. А там – пьяная оргия, во время которой убивают любовницу атамана. Когда разбойники засыпают, Наташа снимает кольцо с пальца убитой девушки. Она возвращается домой к родителям. Однажды в городе появляется красивый, богатый и щедрый молодой человек. Купеческая дочь узнает в нем атамана. Той страшной ночью он ее не заметил. Очарованный красотой Наташи, он шлет к ее родителям сватов. Сразу заключают брачный договор. «Деньги на деньгах женятся», дочь должна подчиниться воле родителей. Однако Наташа не выходит замуж за убийцу. Нет, она ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ МСТИТ ЗА УБИТУЮ ВОЗЛЮБЛЕННУЮ АТАМАНА. Во время свадебного пира девушка вытаскивает кольцо и объявляет, кем на самом деле является ее жених. Мужчина арестован и казнен. Залкинд: Зачем вы рекомендовали мне этот фильм, товарищ Коллонтай? Коллонтай: В этом фильме женщина оказывает сопротивление не потому, что должна защитить себя, а вступаясь за НЕВИННО УБИТЫХ. Как мы, кинооператоры, стали патриотами только благодаря своей порядочности Мы составляли один из отделов царской кинопропаганды. Мы перешли в руки красного правительства просто потому, что все, кто был на что‐то годен, превратились в товарищей, в революционеров. Мы, элитный отряд с шестью камерами и запасами пленки, поехали на поезде вместе с делегацией Льва Троцкого на мирные переговоры в Брест-Литовский. Вражеские офицеры (половина делегации, включая турок, была в форме), люди рослые, вписывались в кадр формата 1:1.33, только когда сидели. Во время приветствий, когда они ходили или стояли (если мы снимали их на расстоянии, пытаясь поместить в кадр целиком), лица их были видны не четко, или тела не попадали в кадр целиком. Тогда мы даже мысли не допускали, что можно снимать людей не в полный рост, отрезая им ноги или головы. Пока мы пытались решить объективные задачи съемки в формате 1:1.33, помощники наших переговорщиков заваливали нас советами и заданиями. Со мной говорил сам Троцкий. Врагов надо снимать «пристрастно». А съемка делегации революционной России должна ясно показать, что ее члены выступают за быстрое и безоговорочное мирное соглашение, за земельную реформу и против империалистов. – Тогда лучше всё это нарисовать, а не снимать. – Не дерзите, товарищ! Разумеется, переговорщики держали нас за своих товарищей. Однако в действительности всё обстояло иначе. В те дни ранней весной 1918 года мы, прихватив с собой камеры, с одинаковой легкостью могли и перейти на сторону врага, и пополнить ряды пламенных сторонников Революции. Однако никому не было до нас дела. Только требования, советы, никто не пытался нас ни в чем переубедить, никто не апеллировал к нашей душе. Как будто речь шла о простых технических работниках! Если перевести камеру из горизонтального положения в вертикальное, то получится формат, позволяющий снимать конференц-зал от пола до потолка. Однако в кино такую картину, такое «целое» показать нельзя. У киноэкрана есть один недостаток: он квадратный. Нельзя ограничивать все на свете варианты пропорций квадратом! Моя душа болит из‐за того, что я всё время должен что‐то оставлять за кадром – сбоку, сверху, снизу. Некоторые проблемы мы решили, придумав «точечность». В ту неделю, когда в Брест-Литовском проходили переговоры, наша команда научилась снимать отдельные детали, например правый глаз (с моноклем) генерал-полковника Хоффмана. Заднюю часть мундира одного кавалерийского офицера с семью золотыми пуговицами, заднюю часть мундира всего с одной серебряной пуговицей другого, стоявшего выше по рангу. Это казалось ценной информацией. Снимали стенографистов князя, а также самого князя, руководившего германо-австрийской делегацией; принц мало говорил и практически не двигался: благодарный объект, совершенно не мешавший съемкам. Особенно интересна короткометражная съемка: т. н. холодное оружие немецких офицеров, похожее на охотничьи ножи, которое они носят на боку вместо сабли. У членов турецкой делегации ничего подобного и в помине нет. Эти «эксперименты», когда камера терпеливо приближалась к объектам и внимательно их разглядывала, стали впоследствии своего рода «изюминкой фильма», аттракционами, вызывающими изумление. Позже мы поняли, что таким образом изобрели «монтаж». Чем больше мы старались, чем больше совершенствовали мастерство владения кинокамерой, тем полезней становились в глазах руководителей нашей делегации, тем сильнее нас уважали. Нас действительно начали воспринимать как товарищей. Патриот – это человек, служащий делу. Мы не поддерживали ни царя, ни врага, ни новое правительство, мы были преданы киноаппарату. Кульминационным моментом съемки (всю неделю до этого мы только упражнялись) стала хроника отъезда российской делегации. Товарищ Троцкий прервал переговоры. Он заявил (в фильме его речь мы могли передать только с помощью интертитров), что Россия установит мир в одностороннем порядке, в определенном смысле силой и вопреки воле союзников, чьи неумеренные требования к России он может только отклонить. Затем он (две камеры были установлены на выходе из деревянного здания, где велись переговоры, еще до начала его угрожающей речи), а за ним и другие российские дипломаты стремительно покинули стол переговоров. Поезд российской делегации подъехал к находящейся неподалеку импровизированной железнодорожной станции, где тоже заранее установили киноаппараты. Троцкий и товарищи зашли в вагоны. Представители Австро-Венгрии и Германской империи, бежавшие за русскими в надежде их остановить, остались за кадром. Никаких прощаний, поезд тронулся. Вот это было по‐настоящему сильно. i_136.jpg Илл. 130. Представители делегаций на мирных переговорах в Брест-Литовске. У немецкого офицера справа – холодное оружие, напоминающее охотничий нож, у офицера слева сзади, чуть выше ягодиц, – серебряная пуговица, у офицера справа – семь золотых. Справа в углу – Лев Троцкий. Кадр из фильма, сделанного нашим советским киноколлективом i_137.jpg Илл. 131. i_138.jpg Илл. 132. i_139.jpg Илл. 133. i_140.jpg Илл. 134. i_141.jpg Илл. 135. Негативы 1919 года Качество кинонегативов зависит от содержания серебра в экспонируемом химическом веществе. Никогда больше серебро не использовалось так щедро, как в пленке 1919 года. Негатив 1919 года, произведенный в Москве, характеризовался необычайным обилием оттенков серого цвета. «Серые тона расцветали» так, как позже ни на одной цветной пленке. Цвета убивают свет; они «заменяют» свет, они закрывают собой мир серого цвета. Свет как оружие (Рассказ о 1945 годе) Командование Красной армии привело в боевую готовность особое оружие. Вдоль артиллерийских позиций, а также на передовой рядами устанавливали огромные прожекторы. Они уже применялись во время наступления на немецкий фронт на Висле. Теперь же прожекторы, в еще большем количестве, приготовили к бою на Одере, после которого дорога на Берлин была бы открыта. Нападение произошло в четыре часа утра. За секунду стало светло как днем. Оборонявшийся противник был ослеплен.