«Неужели Орье с Пейтоном этого не замечают?» – пронеслась у него в голове шальная мысль. Он тонул. У Алекса перехватило дыхание, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Слова застряли в глотке. Вульф попятился назад, и с каждым шагом его ступни проваливались все глубже и глубже в ворс ковролина. Он словно передвигался по вязкой топи. Фантасмагорическое плетение узора сложилось в фигуру, состоявшую из спаянных друг с другом тел. Руки мертвецов из прошлого схватили Алекса и потащили вниз. Орье спохватилась слишком поздно. Ее тонкие пальцы обхватили ладонь Вульфа, но она не смогла удержать его на поверхности. Глава 13. Страх Вульф тонул в кристально-белой бесконечности. В глубине кто-то вел бесстрастным голосом медленный и монотонный отсчет от десяти к одному. В такт щелкал маятник метронома. – Вы в безопасности, – произнес голос, досчитав до конца. – Страху здесь места нет. Алекс упал в жесткое передвижное кресло, мгновенно захомутавшее его ремнями безопасности. Вокруг были голые стены без конца и начала. Перед ним парила антрацитовая глыба, зависнув в полуметре над полом. Позади глыбы за рабочим столом, сидел человек. Из-за яркого света, бившего ему в спину, был виден только едва различимый темный силуэт. – Вы столкнулись с травмирующими событиями, воспринять которые не способно ни одно самое стойкое сознание на свете. Вы в шоке. Это нормально. Я помогу вам. – Я не понимаю, – прошептал дрожащим голосом Алекс. – Человек не может сосуществовать с бесформенным страхом, засевшим после травмы глубоко в подсознании, без необратимых последствий. Мы разложим вашу травму по полочкам. Вместе создадим и запечатлеем ее архетипичный образ. Я подстегну ваше воображение, нарисовав портрет страха. Не замыкайтесь в себе. Откройте двери бессознательного. Оформленный ужас пугает. Порождает фобии и неврозы. Однако если у страха есть лицо, то он никогда не разрушит ваше сознание. Лучше аффективная борьба с монструозным внешним врагом, чем безвольное смирение с внутренним паразитом точащих душу бесконечных тревог. Алекс задергался в кресле, пытаясь освободиться, но тщетно. Голос тем временем продолжал: – В каждом разуме притаилась закрытая темная комната. – И что в этой комнате? – Весь вытесненный ужас и невыносимая боль, которые сотрут тебя в порошок в одночасье, стоит лишь слегка приоткрыть дверь и заглянуть в щелку. – Насколько я понимаю, в эту комнату и лежит наш путь? – Да. Именно туда мы и направляемся. – Зачем? – Мы запрем там ваш страх, спрячем ключ от двери и до поры позабудем, где он лежит. – Я боюсь. Темная фигура в ореоле света отрицательно помотала указательным пальцем из стороны в сторону: – Страху здесь места нет, ибо бояться уже слишком поздно. Посреди белой стены со скрипом отворилась потаенная дверь. Пол наклонился, и Алекс, пристегнутый к стулу, покатился прямиком в образовавшийся проход. За дверью таилась тьма, и он провалился в нее, будто в давно позабытый детский кошмар, вырванный из памяти как постыдная подростковая фантазия со страницы школьной тетради. Метроном щелкнул первый раз. Бесконечные часы, проведенные в операционной, исказили для него ход времени. Пространство сжалось до размеров стерильной комнаты с диагностической аппаратурой, хирургическим инструментарием и биоботами-ассистентами, бесконечным потоком тянувшихся на операционный стол солдат, проходивших курс реабилитации для возвращения в строй. Их раны сейчас не имели значения. Они заканчивали жизненный путь медленно и мучительно, так, как не должно погибать ни одному человеку. Под защитным костюмом все тело зудело и покрылось сыпью. Кислород, поступавший через дыхательную маску, пьянил, делая окружающую обстановку яркой и рельефной, но от него уже подташнивало. Очки дополненной реальности потели и работали с существенными перебоями, выдавая парадоксальную информацию. Либо что-то творилось с госпитальным искусственным интеллектом, либо у него самого поехала крыша. Очередной солдат мелко затрясся на операционном столе, пытаясь сделать хотя бы один глоток воздуха. От его судорожных всхлипов позвоночник сковало льдом, а яйца были готовы втянуться обратно в полость таза. Алекс попытался сделать молодому солдату коникотомию, но тщетно. Не работали дыхательные мышцы, как и у всех предыдущих. Паралич начинался с периферической мускулатуры, лишая возможности передвигаться и намертво приковывая к кровати. За несколько часов он поступательно и неотвратимо добирался до диафрагмы и межреберных мышц, потихоньку душа немых нечленораздельно мычащих бедолаг, измаранных в собственном дерьме. Свободных аппаратов искусственной вентиляции легких больше не осталось. Солдат прекратил трепыхаться. Все было кончено. Алекс оставил бесплодные попытки и дал задание биоботам на очистку операционной. Те никак не отреагировали на его команду, продолжив заниматься с пациентом. Один начал выполнять протокол вскрытия грудной клетки, второй трепанировал череп, третий ампутировал конечности. Перестав отвечать на голосовые запросы, ассистенты раз за разом выдавали одну и ту же размытую по значению системную фразу автономного режима работы: «Пациент в критическом состоянии. Требуется немедленное проведение комплекса реанимационных мероприятий». Алекс попробовал ручное управление. Консоль умной операционной также игнорировала его попытки вмешаться в процесс работы. Биоботы трудились слаженно и умело. Бескровные лица с черными глазами не отражали ни единой эмоции. Они общались с программной оболочкой госпиталя напрямую под пристальным надзором простенького искусственного интеллекта с ограниченной функциональностью, заточенной под нужды медицинского центра. Отдаваемые ими бессловесные команды заставляли инструментарий операционной взаимодействовать подобно оркестру под руководством опытного дирижера. Манипуляторы с костными пилами, трепанами, распаторами, сакшенами, скальпелями и хирургическими лазерами так и летали над операционным столом, напоминая лапки паука, разделывающего свою жертву. Наконец они закончили анатомическое представление, распределив биологические материалы по специальным герметичным пакетам с консервирующей средой. Аккуратно разложив все по каталкам, биоботы друг за другом покинули стерильную зону, толкая их перед собой. Через распахнутые створки операционной было видно, как прочие искусственные ассистенты госпиталя, точно под дудку гамельнского крысолова, ровным строем шествуют в одном направлении, унося страшный груз. Вульф последовал за ними. Из дверей соседней операционной вывалился, пошатываясь в бреду, Антон Власов, хирург, работавший сегодня параллельно с Алексом. Он снял защитный герметичный шлем. Дыхательная маска безвольно свисала с подбородка. Лысый череп покрылся горячечной испариной. Глаза лихорадочно блестели. В руке он сжимал табельный пистолет. – Помоги мне, Саша! – схватил Власов за грудки Алекса. – Я не хочу погибнуть как все они! – он настойчиво протягивал ему пистолет рукоятью вперед. – Что ты несешь? – отстранился Алекс. – Зачем снял маску? – Не желаю больше на это смотреть, – он обхватил голову руками. – Не могу! – Чего ты хочешь от меня? – Застрели… – Я не стану. Я… – Ну пожалуйста… – взмолился Власов. – Нет. Даже не проси. Это безумие! – А-а-а! Будь ты проклят, ублюдок! – Власов в сердцах швырнул пистолет на пол и побежал прочь. Свернув за угол, он исчез. Где-то вдалеке разбилось окно, и через несколько мгновений послышался влажный удар об асфальт. Алекс в отчаянии зажмурился и стиснул зубы. Отдышавшись, взял себя в руки и продолжил путь. Он шел за необычной траурной процессией, сперва покинув хирургическое отделение, а после и пределы здания госпиталя. Растянувшись нескончаемой колонной, биоботы пересекали взлетно-посадочную полосу госпитального аэродрома и исчезали в недрах большого ангара по ремонту медицинского транспорта. Створки ангара были сомкнуты, оставив узкую щель для колонны биоботов с грузом законсервированных биологических материалов. Когда Алекс вплотную подошел к ангару, его остановил один из искусственных ассистентов, выставив правую руку и не давая пройти дальше: – Лейтенант Волков, судя по жизненным показателям, вашему здоровью ничего не угрожает. Просьба оставаться снаружи военно-полевого госпиталя. – Военно-полевого госпиталя? Это же чертов ангар для ремонта техники! – Запрос не понят. Развертывание военно-полевого госпиталя произведено в рамках реализации доктрины 3.45: «Массовое поражение военных и гражданских объектов в ходе биологической атаки, произведенной противником». Подпункт 31: «Нехватка сил и средств для оказания экстренной помощи пациентам в критическом состоянии». – Пропусти. Мне нужно посмотреть. – Команда отклонена. Лейтенант Волков, судя по жизненным показателям, вашему здоровью ничего не угрожает. Просьба оставаться снаружи военно-полевого госпиталя. – Иди ты к черту! Алекс пошел вдоль ангара, думая, как ему пробраться внутрь. Добредя до пожарной лестницы, поднимавшейся на крышу ангара, он увидел привалившегося спиной к стене Андрея Маркова, старшего медицинского офицера по их хирургической смене. Разбитая маска валялась у его ног. Он задумчиво смотрел вдаль и меланхолично курил сигарету. – Ты еще кто такой? – раздраженно спросил он потревожившего его покой Алекса. – Волков? – Марков рассмотрел нашивку на защитном костюме. – Какими судьбами? Куда путь держишь? – Хотел посмотреть, что творится в ангаре. Биоботы не пускают через главный вход. Думал, что получится проникнуть внутрь через крышу. Марков отмахнулся: – Я тоже так думал. Грохнулся с лестницы в этом треклятом костюме и разбил маску. Теперь пиши пропало! Вот так денек, да? – он расхохотался, выбросил сигарету и тут же прикурил следующую. – Да. Ну и денек! – согласился Алекс. – Как думаете, капитан, что они там затеяли? – Хрен их знает. Биоботы перешли в автономный режим. На команды не реагируют. Сейчас они под контролем ИИ. Либо это экспериментальное дерьмо заглючило, либо… Вульф не стал его торопить, позволяя собраться с мыслями. – Вирус подействовал и на него. – Каким образом? – Возможно, через биоботов. Нейровирус, судя по всему, одинаково тропен как к биологическому, так и синтетическому нервному волокну. Биоботы не подвержены патофизиологическому воздействию, но вот информационному… – Значит ИИ заражен. Что делать? – Не имею ни малейшего понятия! – Марков сплюнул себе под ноги. – Мы медики, а не инженеры. Из инженерного корпуса, похоже, никого не осталось. Можешь проверить мою догадку. В серверную сходи, поразведай, а я тут пока посижу. Мне уже спешить некуда. Давай-давай! Кыш! – он помотал рукой, как отгоняют надоевшего питомца. Алекс повернулся и пошел к административному зданию госпитальной базы. С севера подул сильный порывистый ветер, принеся с собой легкую поземку из однообразной стылой тундры, раскинувшейся на километры вокруг. В защитном костюме Алекс не чувствовал холода. Одну неимоверную тяжесть и усталость. Глаза горели огнем и слипались. Хотелось, наплевав на здравый смысл, лечь посреди взлетной полосы и уснуть. Его прежний мир, надежды и чаяния рухнули после начала арктической шельфовой кампании и мобилизации офицеров запаса медицинской службы. Вселенная сузилась до размеров тыловой госпитальной базы и привычной рутинной череды дежурств и увольнительных. Так продолжалось из месяца в месяц. Организовался своеобразный быт, новые друзья, досуг. У него даже появилась подружка. Иногда они мечтали о том, что будет после завершения боевых действий. Вместе с первыми упавшими ночью ракетами не стало и этого суррогата полноценной жизни. Он словно очнулся от длительного блаженного забытья в суровом новом мире, где у него отобрали последние крохи счастья. Что стало с Анной и его товарищами? До начала обстрела они договорились встретиться в офицерском общежитии после смены. Она ждала его там. Алекс со всех ног бросился к зданию, где он квартировался последние месяцы, но там его поджидало ужасное разочарование. Одна из ракет угодила прямо в общежитие. В здании наподобие деловитых бледных муравьев копошились биоботы. Он не желал смотреть на их груз, невольно представляя в герметичных пакетах части тела Анны. Его чуть не вырвало от этой мысли. Руки стали мелко трястись, и пришлось сжать кисти в кулаки. Алекс заставил себя идти дальше. Административное здание оказалось пустым и безлюдным. Ни единой живой души, ни трупов. Серверная была опечатана. Доступ внутрь имели сервисные инженеры и высшие офицерские чины базы. Через толстое прозрачное стекло он видел, что огромные шкафы с аппаратными мощностями работают без заметных перебоев. Пройдя дальше, Алекс услышал приглушенный голос, шедший из командного центра, располагавшегося на том же этаже, что и серверная. Он прошел через приемную и обнаружил приоткрытую дверь в кабинет полковника Зикевского.