Часть 70 из 117 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ну, да. И опять же, есть кому приготовить праздничный ужин. А то, хавали бы ресторанные блюда. В договоре была ссылка на то, что она умеет готовить?
— Дэйв, притухни. Я осилил только часть со шмотками. Но, думаю, готовка, это как дополнительная функция, неожиданно приятный бонус. И, опять же, все за собой уберет. Ну, и за нами.
Они дразнили её. Это очевидно. Чарли представляла, какое удовольствие получат эти двое, если сумеют вывести её из себя. Она начнет срываться на них, а братья будут угорать, как это часто бывало. Она сделала очень глубокий вдох и повернулась к ним:
— Эй! Что все это значит? Я тут, между прочим. И что значит «завести»? Я что, домашняя зверушка по-вашему?
— Оленёнок? — Дэйв подмигнул брату.
— Угу, — Крис кивнул. — Видишь, бьет копытцем.
— Так. Ну, все, — Чарли топнула ножкой и поправила очки на носу. — С меня хватит. Что вы двое сидите тут, а? Вам что, заняться больше нечем?
— Свою часть работы мы сделали, — Крис вздохнул и потянулся, втягивая руки вверх и удобнее располагаясь на диване. — Мы установили это дерево. Вот и имеем право сидеть. Тут.
— Установили? Да вы спилили добрую часть. Самые пышные нижние ветки.
— Эй! Но мы потом приколотили их к стволу, — Дэвид возмущенно вытаращил глаза. — Стало еще лучше, согласись. Ёлка, в буквальном смысле, сделанная своими руками.
— Хорошо, — Чарли закатила глаза. — Но чего вы сидите тут?
— Нам нравится.
— Господи, — она не знала, как еще их выпроводить. — Вы же… парни, мальчишки. У вас в доме есть целая комната с игрушками. Огромная игровая консоль, всякие там гаджеты и девайсы. Так какого хрена вы залипли тут?
— Не, ну ты послушай её, — Дэйв толкнул брата. — Девчонкам никогда не понять парней. Если есть такая потрясающа девушка; с такой фигуркой; в трико и майке; так наклоняющаяся и привстающая на носочки… Какого фига я буду рубиться в приставку, а?
— Эй! — Крис, недолго думая, отвесил брату подзатыльник. — Она, на минутку, моя девушка. И то, что ты мой брат, не дает тебе никакого права…
— Ой, — Дэвид схватился за ушибленное место. — Я пошутил. И Чарли знает об этом. Да, крошка?
— Да, верзила. Но, все равно, валите отсюда.
— Ладно, — Дэвид встал, — займусь ужином. Чарли, что ты хочешь? Этот-то красавчик, наверняка, будет поглощать свою еду из контейнера. Но мы-то с тобой можем питаться нормально. Давайте сегодня устроим репетицию Рождественского ужина, а? А то я завтра с утра пораньше укачу к предкам. Я обещал маме.
— Я не против, — Крис встал вслед за братом, но подошел к Чарли, нежно обнимая её и целуя в висок. — Детка, мне помочь тебе или Дэвиду?
— Дэвиду, — Чарли доверчиво прильнула к нему, хотя, бог свидетель, ей хотелось, чтобы Крис остался тут, рядом. — так я управлюсь быстрее…
А в Сочельник они сидели друг напротив друга за круглым столом, который перетащили из небольшой столовой второго этажа вниз, в гостиную, где, сияя разноцветными огнями, стояла наряженная ёлка.
Ужин, приготовленный Чарли, был легким, но вполне праздничным. Им было просто вдвоем: сидеть, пробовать блюда, отвлекаясь на беседу, и потягивать из высоких бокалов, предназначенных для вина, кристально чистую воду.
Крис вытер губы салфеткой и вернул её обратно на колени, чуть пристальнее всматриваясь в довольное лицо Чарли.
— Могу поспорить, это Рождество для тебя особенное.
— Ну, да. — Она поерзала на стуле, отпила глоток воды, и вернула бокал на место. — Если честно, такого Рождества у меня не было никогда в жизни.
— Это плохо или хорошо?
— Это здорово. Когда я была маленькой, мы не могли себе с мамой позволить большую елку. Потом, когда я училась в колледже, я оставалась в кампусе одна. Все, как правило, разъезжались на праздники по домам, вот… — Она грустно улыбнулась. — С Мартином Рождество больше похоже на вечеринку: куча парней и ни одной девушки, ну, за исключением меня. А сегодня… я, ты, ёлка, куча подарков…
Она перевела взгляд на мерцающее дерево и ненадолго задумалась. К этому вполне можно было привыкнуть. К теплу, уюту. К дому. К Крису. Но вот только, никто из них не решался заговорить о будущем. О том дне, что будет с ними 9 августа следующего года? С их жизнями? С их отношениями? Что будет дальше?
Но и сейчас Чарли думать об этом не хотела. Боялась. И поэтому, поспешила поскорее перевести тему разговора.
Она наклонила голову к плечу и чуть сощурила глаза:
— Я давно хотела спросить… Почему ты решил стать актером? Как?..
— Не знаю. — Крис пожал плечами. Сел более вальяжно, сползая по спинке стула и вытягивая под столом левую ногу. — Всё вышло как-то само собой. Думаю, об этом надо спросить отца, он знает лучше. Это была его идея. — Крис усмехнулся. — Может, он решил, что я больше ничего и не умею, кроме как корчить рожи и петь в машине под Майкла Джексона. Но, я, в самом деле, больше ничего и не умею.
— Хватит прибедняться, — Чарли недовольно посмотрела на него. — Те призы и награды, что стоят в твоем кабинете, просто так не вручают.
— Скажу тебе одну вещь, неисправимая оптимистка. — Крис усмехнулся. — Большинство из тех призов и наград, это, так называемый, выбор фанатов. Ну, типа битвы фан-клубов. Это приятно, очень, но вот можно ли такой подход назвать объективным, вот в чем вопрос?
— Звучит мрачновато, — Чарли вздохнула. — И довольно, самокритично…
— Ну, если я не буду критиковать сам себя, то застыну на месте и не смогу двигаться дальше.
— А как же тщеславие? — Чарли насмешливо смотрела в голубые глаза.
— Я уже говорил тебе об этом своем грехе. Повторить?
— О! — Чарли округлила глаза. — Значит, ты получаешь наслаждение от… как же это сказать-то? Ну, от того, как выглядишь на экране? От каждой роли?
Крис усмехнулся:
— Вопросом на вопрос. Вот ты. В восторге ото всех своих фотографий? Или, от тех роликов, что снимаешь на смартфон? А когда нас щелкают на красной дорожке?
— О, сравнил, — Чарли фыркнула. — На красной дорожке я при полном параде. Макияж, прическа, платье… А дома…
— Я много и усердно работаю для того, чтобы на экране мое тело выглядело, ну, если не на соточку, то процентов на девяносто близко к идеалу. А в остальном… — Крис перевел взгляд на ёлку и немного помолчал, как будто что-то вспоминал. — Знаешь, когда-то очень давно, один режиссер сказал мне, что надо любить себя. А если не можешь, то надо помнить, что на экране вовсе и не ты. Ну, точнее, только твоя телесная оболочка. Там герой, персонаж, образ. Ты играешь роль. И если сделаешь это хорошо, то грань между тобой и тем, кто ты есть в тот момент на экране, стирается. Не знаю, насколько у меня получается это, — Крис описал рукой в воздухе неопределенный жест, — и получается ли вообще…
— Получается. — Чарли подперла кулачком щеку и, как зачарованная, смотрела на Криса. — Ты талантлив. Очень.
— Я не нарывался на комплимент, — Крис хмыкнул. — Но, спасибо. Не понимаю, к чему весь этот серьезный разговор в такой вечер? У меня такое чувство, что я даю эксклюзивное интервью одному маленькому частному изданию и отвечаю на вопросы очень личного характера, о которых в пресс-релизе ничего не говорилось. Мои откровения дорого стоят, мисс Хидд.
— О, да? — Чарли невинно хлопала глазками. — Но, я могу продолжить? — и, не дожидаясь его согласия, она спросила. — А с акулами? Как ты?.. Это что, безрассудство? Геройство? Позерство? Неужели, тебе не было страшно?
— Ни то, ни другое, ни третье. — Крис очарованно смотрел на Чарли, пытаясь понять её. — Я не знаю, честно, что тогда на меня нашло. Просто, захотелось потрогать её, ну, как большого котенка. Это выброс адреналина. Жажда что-то узнать. Сделать… А страх? Он пришел только тогда, когда на меня с кулаками набросилась одна девчонка. — Он пожал плечами. — Наверное, я просто импульсивный человек. Но я не могу по-другому. Мне хочется все попробовать, рискнуть. Знаю, ты бы так не поступила.
— Точно нет, — Чарли кивнула, полностью соглашаясь с Крисом. — двести раз подумать, взвесить…
— И понять, насколько это скучно. Вот скажи, — он сел ближе к столу, ставя локти на поверхность. — Ты знаешь, каков на вкус плод кактуса?
— Нет.
— А сам кактус?
— Нет, — Чарли смеялась. — Зачем мне это?
— И не узнаешь, пока не попробуешь. Так и в жизни. Надо рисковать, пробовать, действовать. — Он подмигнул ей. — Мы с тобой еще прыгнем с парашютом. И я понимаю, почему Баррет выбрал тебя. Ты не такая как все. Ты особенная. Ты принимаешь вызов. Я благодарен ему, но вот «спасибо» этот манипулятор от меня не услышит.
Чарли была польщена всем тем, что сказал ей Крис. Но и немного раздосадована, ну и подавлена. Он назвал её скучной. Впрочем. Так оно и есть. Но… Она прищурила глаза, косясь на елку, и прикусила внутреннюю сторону щеки. Да, сели не сейчас, то когда?
Она встала, отодвинула в сторону тарелки и бокал, подобрала повыше подол платья и оперлась коленом о столешницу. А потом и вовсе забралась на стол, вставая на четвереньки. И приблизилась к удивленному её поступком Крису. Чарли опиралась на раскрытые ладони и колени, вгибая спину, словно кошка, и поднимая вверх скрещенные в лодыжках ноги:
— Знаешь, возможно, в другой раз я бы на такое и не решилась. Но сегодня…
Она потянулась к губам Криса, надеясь на долгий поцелуй. Но он лишь бегло чмокнул её, оставляя в предвкушении чего-то большего.
— А вы рисковая девчонка, мисс Хидд. Не боитесь, что Санта посмотрит сейчас на вас и решит, что вы ужасно плохая девочка? И оставит вас без подарка?
— О, — Чарли с озорством стоила Крису глазки. — я каюсь. Я ужасно плохая девочка. Я целый год вела непозволительно. Досаждала и портила нервы и жизнь одному очень хорошему парню.
— Серьезно? — Крис с сомнением приподнял одну бровь. — Вы сейчас раскаиваетесь что ли, мисс Хидд?
— Угу… — она смиренно вздохнула.
— А знаешь, что ждет непослушных девочек? — Он убирал в сторону посуду и столовые приборы.
— Нет. Но думаю, что-то весьма захватывающее.
— Ты серьезно так полагаешь? — он фыркнул. — ну, не знаю… Что-то «весьма захватывающее» тебе еще придется заслужить. А непослушных девочек, что б вы знали, ждет наказание. Очень серьезное. И очень суровое.
Он положил ладони на талию Чарли и, потянув её на себя, приподнял и закинул на плечо.
— Крис! — Она взвизгнула от неожиданности. — Что ты делаешь?
— Иду воспитывать и удивлять свою непредсказуемую шалунью.
Губы Чарли растянулись в довольной улыбке, которую Крис, слава богу, не видел. Иначе, к его тщеславию прибавилось бы еще и самодовольство. Но…
— Ай!