— Иди ко мне, рабыня. В этот раз в голове прозвучала угроза. Регина натянула маску и пошла на зов, глядя в пол. Она кожей ощущала любопытные взгляды. Оценивающие, завистливые, откровенно похотливые. Зрители пришли пощекотать нервы, насладиться представлением, пройти по кромке и не упасть. Для них это было развлечением, шоу. Безопасный ужас. Для нее это было вопросом жизни и смерти. Что задумал этот монстр? Ну не станет же он ее есть на виду у сотен зрителей? Или все же станет? Лоренцо стоял на сцене живым воплощением элегантной уверенности и улыбался ослепительной улыбкой, бьющей прямо в либидо. Ха, живым! Если верить его библиографам, он мертв уже больше пятисот лет. А улыбается так, что ноги подкашиваются. Столько нежности во взгляде, столько влюбленности, словно не рабыню встречает, а возлюбленную. И голос мягкий, обволакивающий, как меховое покрывало, на котором так прекрасно валяться в холодных объятиях своего господина… Что за?.. Это не ее мысли! Регина бросила взгляд в зал и сразу заметила молодую женщину, сидящую у самой сцены. Ее глаза наполняла одуряющая похоть. Она облизывала губы и, не отрываясь, смотрела на Лоренцо. Все в зале чувствуют то же, что чувствует Регина? Этот гад воздействует на зрителей! Но зачем? Чтобы они на собственной шкуре прочувствовали все то, что чувствует жертва вампира? Регина подошла к Лоренцо и попыталась опуститься на колени, но вампир не дал, он обнял за плечи, развернул лицом к себе. — Посмотри мне в глаза, — прозвучало в голове. Голос, ах, какой голос! Ему хотелось верить, хотелось подчиняться. Регина подняла голову. Нет! Если он сумеет отравить ее своим ядом, то сможет призывать, где бы она ни находилась. С этого момента жизнь жертвы будет принадлежать вампиру. А этого нельзя допустить, это та малость, что осталась. То, что должно быть собственное, только ее. Пусть тело будет принадлежать этому извращенцу, но свой разум она ему не отдаст. — Посмотри мне в глаза. — Нет, — сквозь сжатые зубы прошептала Регина, съеживаясь от страха. — Я все равно сломаю твой разум, но это будет больно, — мягко прозвучало в голове. — Прочь из моей головы! Прочь! — заорала она. Точнее, ей показалось, что она кричит, на самом деле она едва шептала эти слова. Давление на спину усилилось, казалось, еще немного, и она сломается. Боль разливалась от висков к затылку. Невыносимая, нестерпимая боль. Сотни буравчиков впились в череп, пытаясь проникнуть внутрь. — Не сопротивляйся. Подчинись, и ты познаешь ни с чем не сравнимое наслаждение. Голос, который можно держать в ладонях — осязаемый, мягкий и нежный. — Нет! Боль прошла. Что она делает? Зачем сопротивляется? Она ведь хочет провести остаток жизни рядом с этим вампиром. Лежать у его ног, наслаждаться его голосом, ждать ласки. Отдать себя полностью, умереть в объятиях мастера города. Стать прахом в его руках. — Нет! Регина загнала ногти в ладони, было больно, но недостаточно. Она упала на сцену и с силой ударила кулаками по доскам. Кисти пронзила молния, и руки онемели. Она плакала и била, сбивая костяшки в кровь, пока боль разбитых рук не прогнала наваждение. Регина лежала, скорчившись на сцене у ног улыбающегося Лоренцо, прижав скованные руки к животу, и ловила ртом воздух. Сердце колотилось где-то у горла, не давая дышать нормально. В зале наступила полная тишина, словно кто-то повернул выключатель. Она оглушала. Регина дышала короткими вздохами, но слышала только собственное громкое рваное дыхание. — Глупышка, — ласково произнес вампир, легко поднимая ее на ноги. Он нежно провел ладонью по волосам, снял ключ с шеи и, расстегнув наручники, швырнул их в зал. Раздались звуки отодвигаемых стульев и радостный женский вскрик. — Моя маленькая смелая глупышка. Вампир поднес разбитые кулаки ко рту и по очереди поцеловал их, осторожно слизывая кровь. По залу пронесся общий вздох. — Смелая, безрассудная врунишка, — шепнул Лоренцо. Голос, который можно было разливать в бутылки и продавать романтичным особам, ласкал не хуже рук любовника. По телу прошла волна, захотелось, чтобы он продолжал шептать на ухо всякие глупости, но Регина знала, что она в опасности. Лоренцо смотрел, и она кожей ощущал силу этого взгляда. Его разум продавливал тонкую преграду ее сопротивления. Регина всхлипнула, почувствовав, как по коже поползли ледяные мурашки. Пульс колотился в горле, она задыхалась, стоя в вихре чужой древней мощи. И тут отрезвляющей волной накатил ужас. Регина отпихнула вампира, упала и поползла к краю сцены на четвереньках. В зале зашумели. Лоренцо исчез и появился впереди. И она не увидела, как вампир двигался! Рука обхватила талию, легко отрывая тело от пола, Регина завопила, изо всех сил отбиваясь. Но Лоренцо не обращал внимания на ее крики. Он рывком поднял Регину на ноги, снял с нее маску, швырнув следом за наручниками в шумящую от возбуждения толпу, и, склонившись, прошептал: — Мне нравится, как ты сопротивляешься, Джин. Регина с ужасом окунулась в бездонную синеву глаз. Разве они синие? Они ведь были карими. Как такое может быть? — Смирись, ты моя и только моя. — Нет, — еще смогла прохрипеть она, понимая, что проиграла. Губы Лоренцо раздвинулись в усмешке, обнажая клыки, он оттянул голову Регины назад, открывая шею и ударил. Быстро, идеально точно вскрывая сонную артерию. Гости перестали дышать, лишь раздавались хлюпающие звуки и тихие похотливые стоны из зала. Ноги подкосились, Регина повисла на руках Лоренцо, откинув голову назад и уцепившись за плечи вампира. Боли не было, наслаждения тоже, была полная апатия. Вот и все. Единственное, что сможет разрушить власть Лоренцо над нею, — это смерть вампира. — Ты меня пьянишь, рuttаnа, — шепнул Лоренцо и ловко наклеил ей на шею пластырь. — Продолжим позже, ночь только началась. — Да пошел ты. Едва слышный шепот, но вампир услышал, рассмеялся. Задорно и счастливо, будто Регина выдала прекрасную шутку. Сволочь! Какая же он сволочь. — Я не целую шлюх, Джин, — шепнул в самое ухо и, не удержавшись, лизнул рану. — Но ты ведь не шлюха, ты лгунья. А лжецов я наказываю. Он отпустил Регину, и она без сил опустилась на пол. Рана на шее болела, в голове звенел смех вампира, а в глазах плескалась тьма. — Кто хочет поцелуй? Вверх взметнулись руки с зажатыми в них деньгами. Поцелуя Лоренцо хотели многие. Он легко спрыгнул в зал и пошел между столиками, выбирая жертву, Регина безучастно наблюдала, как к нему со всех сторон тянутся руки, как люди с восторгом касаются его одежд, как женщины с визгом пытаются повиснуть на шее, но Лоренцо всегда удавалось ускользнуть. Наконец он выбрал. Ею оказалась молодая женщина в облегающем красном платье. Лоренцо нежно провел по ее скулам, поднял за подбородок лицо, склонился и впился в приоткрытый рот окровавленными губами. Регина знала, что это был не бутафорский поцелуй, а самый настоящий. Они исследовали друг друга, ласкали языками, выпивали энергию. Долго, чувственно, жадно. Пока женщина не обвисла в руках вампира. К ней тут же подбежали двое официантов и, подхватив под руки, усадили в кресло. Регина перевела взгляд в зал и увидела редактора одной из популярных вечерних газет. Он сидел в компании еще троих мужчин и следил за происходящим с интересом профессионала. Регина грустно воздохнула. Она мечтала работать в его газете, отправила резюме и именно для встречи с ним приехала в столицу. А теперь… — А кто хочет попробовать мою рабыню? — Лоренцо легко вспорхнул на сцену. — Ну же, смелее! Кто хочет попробовать на вкус ее кровь? Что началось в зале! Люди словно с ума сошли. Да они все здесь чокнутые! Хотят вот так безопасно почувствовать себя вампиром? Думают, что это игра? — Пожалуй, я буду первым. — На сцене возник Видальдас. — Владыка, ты ведь помнишь о своем обещании? Лоренцо весело рассмеялся, и погладил Регину по голове. Словно собачку приласкал. — Друзья! — Вампир развел руки. — Надеюсь, наша маленькая сценка вам понравилась, моя верная слуга впервые сегодня выступала на сцене. Поблагодарим ее аплодисментами! Невидимая сила подняла Регину на ноги и заставила поклониться. В зале рукоплескали. Этот гад сделал вид, что они просто разыграли сценку, поняла девушка. Ну что ж, ему не откажешь в хитрости. Теперь все вокруг будет уверены, что не было никакого насилия, что она добровольно кормит мастера города. — А теперь наслаждайтесь выступлением Леонида! А я должен вас покинуть, чтобы вернуть долг прекрасному принцу Темного Дола. ГЛАВА 4 Глаза у рабыни были огромные и перепуганные. И Лоренцо решил не подчинять ее сейчас, пусть прочувствует весь ужас того, что с ней будет происходить. Пусть остается в сознании и страхе. Это научит покорности, а всплеск адреналина сделает кровь еще вкуснее. Когда Лоренцо вогнал в шею игрушки клыки, он испытал ни с чем не сравнимое удовлетворение. Это было восхитительно! Изысканное лакомство, чуть разбавленное шампанским. Следовало напоить девчонку больше, чтобы почувствовать опьянение. О, как она дышала! Судорожно, рывками. Страх гнал кровь толчками и это возбуждало больше, чем то, что он хотел сделать с нею после. Лоренцо оглядел зал. Дева без Имени сидела, положив стройные ноги на стол, и пила вино. Он чувствовал нетерпение и ненависть ее взгляда. Сучка никак не простит ему Деймона. Пес ускользнул от них обоих и, что скрывать, Лоренцо это радовало. Если мастер города не владеет проводником между мирами, то и фэйри он не достался. Вокруг гомонила толпа, раздавались выкрики, аплодисменты. Они все принадлежат ему. Марионетки, нити от которых он держит в руках. Милые, доверчивые люди, прекрасные и предсказуемые, как замечательно, что вы у нас есть. Лоренцо улыбнулся и, повернувшись к Видальдасу, произнес: — Прошу в мой кабинет. — Там есть кровать? — сощурился Видальдас, легко подхватывая рабыню на руки. — Кровать? — приподнял брови вампир. — Я хочу ее трахнуть, а не убить. — Трахать можно не только на кровати, — усмехнулся Лоренцо. Рабыня дернулась, но сидхе наклонился к ней и замурлыкал: — Ты ведь обслуживала фэйри в своем борделе, малышка? — Н-нет, — отчаянно замотала головой Джин. — Значит, тебя ждет незабываемая ночь. Лоренцо наслаждался. Он открыл дверь в кабинет, пропуская вперед сидхе с его ношей, и предвкушающее облизнулся. Представление начинается. — Она не лжет, — Видальдас швырнул рабыню на низкий диван и начал расстегивать рубашку. — Тем интереснее. Лоренцо уселся на стол, наблюдая за шоу. Девчонка смотрел на сидхе исподлобья, и во взгляде ее полыхала ненависть. Ах, как замечательно! Ну что же, маленькая лгунья, посмотрим, что ты будешь делать. Флюиды страха и ярости расходились от нее почти осязаемой волной. Пластырь она где-то потеряла, и Лоренцо видел две аккуратные дырочки на безупречной шее. Чуть кровоточащие. Это возбуждало. Очень возбуждало. Он на мгновение прикрыл глаза, предвкушая, как эта кровь потечет к нему в горло, как его пульс начнет стучать в унисон с сердцем игрушки. А потом, когда по его мертвому телу заструится кровь, он возьмет Gingillо. Он, а не Видальдас. — Раздевайся! — Да пошел ты! — Шлюха слишком строптива, — прошипел Видальдас, распуская шнуровку на поясе. Его черная рубашка распахнулась, открывая бледную грудь, испещренную тонкими белыми шрамами.