— Обнажись для нас, Gingillо, — тихо проговорил Лоренцо, вкладывая в голос приказ. Пока сильно не надавливая. Кукла зашипела не хуже змеи и забилась в угол дивана, всем своим видом показывая, что не намерена подчиняться. — Она слишком непокорна для шлюхи, — криво ухмыльнулся сидхе, стремительно перемещаясь к девушке. Мгновение, и его пальцы сжались на ее шее. Не убивая, но перекрывая доступ воздуха. — А кто же она тогда? — Она утверждает, что работает в борделе. Не задуши ее, miо саrо. Лоренцо соскользнул со стола, убрал на бюро набор для письма и сделал приглашающий жест. Видальдас провел накладным когтем по спине рабыни — от шеи к ногам, и ее скромное платье распалось на две половины, обнажая загорелое тело. Трогательные лопатки, изящный изгиб спины, небольшая круглая попка. Вампир облизнулся. Джин выглядела очень соблазнительно. И она начала задыхаться. — Ты ее задушишь, — безразлично произнес Лоренцо. Сидхе разжал руку. Девушка упала на пол и закашлялась, схватившись за горло. Из ран на шее потекли тонкие струйки крови. И сразу пришла жажда. Нестерпимая, всепоглощающая жажда. Он мог бы ее проигнорировать, но зачем, когда вот она еда — лежит, призывно сверкая глазищами. Синими. Глубокими. Яростными. Откуда силы в этом теле? А ведь поднялась на ноги, сжал кулаки и бросился на сидхе. Глупышка! — Остановись, Джин! Полное игнорирование его приказов. Безрассудный гнев. Неподчинение. Лоренцо прислушался к эмоциям рабыни. Она провоцирует Видальдаса, провоцирует, чтобы он ее убил. — Девчонка! Твоя смерть и жизнь принадлежат мне! Второй раз сидхе удалось увернуться от ногтей, но Джин все же успела расцарапать его безупречное лицо. Правда ранки тут же затянулись, но этого хватило, чтобы Видальдас разозлился. Он наклонился и, подняв рабыню, швырнул ее поперек стола. Сидхе рывком сорвал с себя пояс и, схватив Джин за волосы, поднял ей голову. — Прыткая, — зашипел он, стягивая с себя штаны. — Открой рот. Я хочу увидеть, так ли ты искусна в ласках, как в умении выводить богов из себя. Лоренцо облизнул враз пересохшие губы. Сидхе часто называли себя богами, помня о тех временах, когда люди поклонялись им в многочисленных храмах. Девчонка затрясла головой в попытке вырваться, и капли крови упали на стол. — Если не отсосешь со всем прилежанием, я убью тебя, а затем подниму и отдам своим воинам. Ты будешь вечность обслуживать казармы фэйри. — Сидхе никогда не лгут, рuttаnа, — Лоренцо провел пальцами по столу в том месте где упали алые капли. — Попроси меня, и я сделаю так, что ты получишь неземное наслаждение, — хриплым от возбуждения голосом прошептал он, склонившись к уху рабыни. — Умоляй меня, и я подарю тебе блаженство. — Он лизнул рану. — Нет, — просипела Регина. — Я хочу помнить, за что буду вас убивать. — Как знаешь, моя милая, — и Лоренцо впился клыками в рану. Боль. Боги, как это больно! Регина заорала бы, если бы не торчащий напротив лица член. Большой, гладкий, идеальной формы и все равно нечеловеческий, чуждый. Отвратительный. Его украшало железное кольцо, продетое сквозь белоснежную кожу. Фэйри не выносят прикосновения железа, оно доставляет им невыносимую боль, отрешенно подумала она. Проклятый извращенец. Он убьет ее и поднимет бесправным зомби, если она откажется. Сидхе не лгут. Нужно открыть рот. Просто открыть рот. Накатила болезненная тошнота. Перетерпеть. Хуже, чем есть, ведь быть не может? Вампир не остановится, пока не осушит ее полностью. И тогда наступит покой. А пока просто потерпеть, представить, что она выполняет задание редакции… Регина всхлипнула. Умирать не хотелось, особенно сейчас, когда она хотела мести. Хотелось увидеть, как эти два высокомерных ублюдка будут корчиться в муках, хотелось увидеть их смерть. Боги, дайте сил! Она задышала часто и сразу же почувствовала головокружение. Сколько же крови он уже выпил? — Я жду, — раздался ненавистный голос. Потерпеть. Это не будет длиться долго. Просто потерпеть, пока сознание не покинет ее. Иначе вечность… казармы… смерть… И она открыла рот. — Не будь куклой, иначе я решу, что ты никогда раньше этого не делала, — с издевкой произнес Видальдас. Делала, но всего один раз любимому по доброй воле, а не по принуждению. Тогда она была влюблена, и им было очень хорошо вдвоем. Жаль, что не сложилось. Захотелось плюнуть в самодовольное красивое лицо или сжать изо всех сил зубы. Терпеть! Ты еще увидишь их смерть! Проклятый сидхе толкнулся глубоко в горло, из глаз полились слезы. — Приласкай его как следует, иначе это будет длиться очень долго. Регина зажмурилась, моля всех богов, чтобы ее не стошнило, и сделала как велел Видальдас. Сидхе обхватил ее затылок. Зарылся пальцами в густые волосы и начал двигаться энергичнее, яростно вбиваясь в горло, прижимая голову к паху так, что Регина начала задыхаться. Еще мгновение, и ее вырвет. Она даже хотел этого, хотела облевать обутые в сапоги ноги, хоть так отомстить насильнику. Но Видальдас всегда чувствовал, когда нужно отпустить. Из глаз лились слезы, верхняя часть тела онемела, голова закружилась, когда Лоренцо довольно лизнул ее в шею и поднялся. — Сладкая. Какая ты сладкая. Моя, — прошептал на ухо, поглаживая грудь небрежным жестом собственника. — Не отпущу. Никогда не отпущу. Будь ты проклят! Будь проклят! Вампир тихо рассмеялся, провел пальцами по спине, погладил ягодицы и, подхватив Регину под живот, заставил встать на колени. Регина дернулась, понимая, что сейчас произойдет, но Видальдас крепко обхватил за голову, не давая отстраниться. Лоренцо уверенно раздвинул ягодицы и медленно вытащил пробку… — Потерпи, моя хорошая, — шептал он, легонько поглаживая скользкими и влажными пальцами. — Расслабься, иначе будет больно, маленькая, а я не хочу ранить тебя. Не сегодня. Регина чуть не расхохоталась. Расслабиться? Да запросто! Это ведь так легко! Сволочь! Лоренцо нежно приласкал грудь, но Регину передернуло от омерзения. Вампира это разозлило. — Ты не шлюха, Gingillо, — по слогам произнес он, упираясь в ее зад возбужденным членом. — И теперь мне очень интересно, зачем ты здесь? Он медленно скользил между бедрами, словно никак не мог решить, куда направить член. Его руки при этом оглаживали спину, ласкали грудь, и Регина содрогалась от их прикосновений. — Я не терплю, когда мне лгут, — шепнул Лоренцо и болезненно резко вошел, проникая сразу глубоко и грубо. — От его голоса по спине прошла ледяная волна. — Никогда. Не лги. Мне. Джин. Регина вскрикнула от пронизывающей резкой боли. Не так она мечтала расстаться с девственностью. Совсем не так. Боги, скорее бы закончилась эта пытка! Чувств больше не было. Была лишь боль и усталость. Сколько же крови выпил мастер города? Регину повело в сторону, она почувствовала, как по бедрам потекло что-то горячее. Движения вампира стали более резкие, сильные, злые. Он что-то шептал, но она уже не слышала, уплывая в спасительное забытье. Одновременно с ним застонал Видальдас, с громким вскриком изливаясь на лицо. Регина все же не выдержала, ее вырвало, и она, обессиленная, упала на стол, наконец теряя сознание. На краю спасительной темноты она услышала довольный женский смех и отчаянный возглас сидхе: — Она была девственницей, Лоренцо! Ты слышишь, девственницей! И тихий шепот вампира: — Что ты наделала, девочка? Почему сразу не призналась? Регина смогла приподнять руку и выставить средний палец, на этом ее сознание погасло. Видальдас вытерся остатками платья и развалился на диване, вытянув длинные ноги, ощущая, как сердце болезненно сжимается от проклятия долга. Долг плоти. Перед этой девчонкой! И смешно, и злит. Дверь приоткрылась, и в комнату бесшумно вошла Дева без Имени. Она молча протянула брату руки. Шрамы полностью исчезли. Фэйри поклонилась вампиру и так же бесшумно вышла, даже не взглянув на Регину. Видальдас довольно усмехнулся и, чуть прищурившись, посмотрел на скорчившуюся на столе рабыню. — Что-то не так. Лоренцо подошел к Регине, поднял безвольную руку в попытке нащупать пульс, и тихо выругался на незнакомом языке. Резко перевернул девушку на спину, опустил ладонь на грудь — туда, где затихало биение сердца, а вторую положил на лоб. — Хочешь обратить ее? — Видальдас с ленцой зашнуровывал пояс. Ответом ему было злобное шипение и алый всполох глаз. Сидхе вскочил на ноги и попятился: от вампира расходилась вязкая, гнетущая мощь. Его лицо заострилось, приобретая резкие черты. Перед Видальдасом стоял настоящий владыка этих мест. Мастер. Древний монстр. Но все равно он был красив мрачной, нечеловеческой красотой. Неудивительно, что Деймон оставил ему жизнь, отстраненно подумал сидхе. От воспоминания о вожаке псов колыхнулась ненависть, но Видальдас загнал ее глубже. Сейчас не время предаваться воспоминаниям. Если сестра простила пса, то и он сможет. Сидхе вытащив из кармана ленту, собрал волосы в хвост. — Твоя шлюха была девственницей, — зачем-то повторил он, и вампир зашипел еще громче. — Если она была чиста, то мы привязали ее к себе долгом плоти, как когда-то привязал я твою сестру, — в голосе Лоренцо сквозила едва сдерживаемая ярость. — Я в курсе, вампир, — совсем по-человечески пожал плечами Видальдас и тут же распутно облизал губы. — Но я не возражаю отдать долг этой красотке. Если она выживет, конечно. Сказав это, он покинул кабинет. Совершенно не жалея о том, что сделал. Он не возражает встретиться со златовласой еще раз… и еще… и еще… В коридоре, опершись на стену стоял Мэтью. Его желтые глаза следили за Видальдасом с легким напряжением. Когда сидхе поравнялся с ним, оборотень переместил руку к кобуре, но фэйри не планировал нападать. Ему было слишком хорошо и лениво. Он остановился напротив и нараспев произнес: — Твой хозяин в ярости, и даже я не берусь предугадать последствия его злости. — Он небрежно кивнул охраннику и просто исчез. — Мэт! — голос Лоренцо набатом ударил по чутким ушам. — Позаботься о Джин! Оборотень бросился в кабинет. Мастер застегивал рубашку, и Мэтью успел увидеть тонкую кровоточащую полоску у него на груди. Он перевел взгляд на безжизненное тело со следами крови на губах. Втянул воздух широкими ноздрями. Пахло болью, сексом и кровью. Жалко девочку. Хотя… быть может, теперь она выживет. Подхватив бесчувственное тело, он выскочил из кабинета. В спину ударил ветер, дверь захлопнулась, и раздался визг. Стены задрожали, послышались звуки ударов, гул урагана и нарастающий вой. Стремительно темнело, лампы начали гаснуть одна за другой. Мэтью бежал по коридорам со всей скоростью, на которую был способен. Не оглядываясь. Он не хотел знать, что клубится за его спиной, не хотел видеть, во что превратился его мастер. Оборотень, спокойно выходящий против десяти человек, боялся до дрожи в коленях того, кто бесновался в запертом кабинете. Им навстречу из темноты выпорхнула вамп в алом платье. — О, мастер все же убил мой подарок, — проворковала она, облизывая губы розовым язычком. — Как это предсказуемо. — Простите, госпожа, нам нужно спешить. Мэтью попытался обойти вампришу, но она легко сместилась следом за ним, закрывая проход. Ее глаза жадно мерцали, она принюхивалась, как хищник. — Посмотри мне в глаза, оборотень. — Госпожа, нам лучше уйти. — Дай мне попробовать ее на вкус, и я тебя пропущу. — Мастер велел мне позаботиться о девушке, — упрямо глядя поверх головы вамп проговорил Мэтью. — Недолго Лоренцо быть мастером, — прошипела вампир, ее прекрасные черты исказились. — И тогда ты станешь моим домашним песиком.