Собеседник покачал головой: — Не думаю, что он тебя отпустит. Наверняка придумает что-нибудь, чтобы обойти данное обещание. Замечательно! А ведь подсознательно я ждала чего-то подобного. Не дура ведь, понимаю, что по щелчку моих пальцев ничего не будет. Но все же… — Пусть только попробует! — Что попробую?! — долетело от дверей, и, резко развернувшись, я натолкнулась на хмурый взгляд стоящего на пороге итару. Как раз его нам сейчас и не хватало… Быстро же Теар привел себя в порядок! Но что самое противное, весь мой боевой настрой как ветром сдуло. А ведь я думала, что уже давно перестала бояться Лунного. После всего того, что между нами было. Ан нет… Снова вернулись к тому, с чего начинали! И от одного его вида у меня трясутся поджилки и заходится в бешеном стуке сердце. А стоит вспомнить, как он бросался на собственных сородичей… Нет, лучше и не вспоминать. Но надо отдать Теару должное, сейчас он и правда выглядел спокойным. Собранным и хладнокровным. Ну почти хладнокровным… Его выдавали глаза. А еще мои обостренные чувства, упрямо твердящие, что с итару стоит быть настороже. И уж точно не следует его злить. Но, кажется, я уже не могу иначе. И в любом случае я должна проверить силу клятвы. Или потом буду очень сильно жалеть… — Так о чем вы говорили? — Теар не спеша прошел в глубь комнаты. Тяжелый взгляд упал на разложенный на кровати чемодан. — Мы говорили о том, как замечательно мне будет жить за перевалом. Я хочу отправиться туда. Прямо сейчас. Ты же помнишь о своей клятве, Теар? Лунный скривился. — Ты никуда не поедешь, — процедил он сквозь плотно сжатые зубы, и я заметила, как вздулись от напряжения вены на его шее. Выходит, клятва-то работает… — Разве? А мне кажется, что поеду. Ты доставишь меня к границе и обеспечишь беспрепятственный проход. У нас ведь достаточно крепкая связь, чтобы меня приняли за лаэри из клана Белого Полумесяца? Да-да, я даже помню об этом условии, что помешало мне уехать в прошлый раз. Но теперь-то с этим точно не должно быть проблем? — Достаточно… Но ты все равно не поедешь. Точнее… — Теар глубоко вдохнул. Было видно, как тяжело дается ему отказ. — Поедешь, но позже. — Выдохнул — и повел плечами, сбрасывая напряжение. Шерх! Неужели что-то придумал? — Я не могу отправить тебя сейчас. Дело в том, что твой отец умер. — Кто умер? — Я так опешила, что совершенно не поняла, о чем толкует итару. Какой, к шерху, отец? У меня нет отца! И никогда не было. Разве что… — Я говорю об Айтэ Огненном, итару Красной Зари. Он скончался на днях. Сейчас в Долине объявлен тридцатидневный траур. А по его завершении будет назначен новый глава рода. До этого момента все выезды за пределы Долины запрещены. Теар выпрямился и свободно расправил плечи, явно избавившись от физических мук. Ну и от мук совести за компанию. Я же, напротив, обессиленно плюхнулась на кровать, не зная, как на все это реагировать. — Мне жаль, — сухо вымолвил итару. — Чего жаль? Того, что я опять не могу уехать? — Нет, я имел в виду кончину твоего отца. Я знал Айтэ, он был достойным лаэром. Я не сдержала истеричного смешка. Таким достойным, что бросил нас с матерью? Достойнее и не сыскать! — Не переживай, я все равно его не знала. И правда, мне от этой вести было ни горячо, ни холодно. Какое мне дело до совершенно незнакомого лаэра? Будь он даже жив, я бы все равно не пожелала иметь с ним ничего общего. Впрочем, как и с остальными высокородными нелюдями. — Я все равно хочу уехать! Не за перевал, так в город. В деревню. Не важно… — произнесла решительно и, утрамбовав вещи, принялась стягивать ремни на чемодане. — Перестань. Куда ты собралась? — Подальше от тебя! Попробовала поднять чемодан, но, шерх его задери, тот оказался слишком тяжел. Или это я так ослабела? И все равно потянула и взвыла от боли, уронив всю эту тяжесть себе на ногу. И ведь никто не кинулся помочь! Я вновь почувствовала себя никчемной и беспомощной. — Прекрати. Поранишься! — нравоучительным тоном проговорил итару, чем просто вывел меня из себя. Взбесил до мозга костей! — Плевать! Я просто хочу уехать, понимаешь? — Успокойся! — прикрикнул он и, молниеносно оказавшись рядом, встряхнул меня за плечи. Сайф напряженно подался вперед, но Теар взглядом заставил его стоять на месте. — Пожалуйста, успокойся, — неожиданно мягко произнес итару и ослабил хватку на моих плечах. Но рук, кажется, и не думал убирать. — И… давай поговорим. — Нам не о чем разговаривать! — Я все-таки вырвалась. Отошла на несколько шагов, стараясь держаться на безопасном расстоянии. — Ладно. Тогда просто послушай. Я пришел сказать, что… — Он замялся, но все же взял себя в руки и произнес: — Что был не прав. Эти слова дались ему с трудом. Словно бы итару этой простой невинной фразой наступал себе на горло. Конечно, признавать собственные ошибки всегда трудно, особенно если ты такая важная птица, как глава рода… И вся его гордость сейчас, наверное, вопит от возмущения. — Знаю, я вел себя как скотина. Но… я не хотел тебя ранить. И не хотел делать больно… Я не думал, что могу сделать тебе больно. Теар говорил медленно, спокойно и нарочито мягко, тщательно подбирая каждое слово. А я понимала, что он вновь пытается меня уговорить. Просто добивается цели — и ради этого готов перешагнуть через собственную гордость. И от этого понимания у меня внутри все кипело. — А что ты думал? Что я железная? — Нет. Не знаю… Я, кажется, вообще об этом не задумывался. Угу, так бы сразу и сказал, что все мозги переместились в штаны! — И, — он тяжело сглотнул, — я не знаю, как справиться с этим. Я хочу… чтобы ты меня научила. Сайф поможет. Сделает все, что скажешь. Как мило, они опять все решили за меня! Впрочем, ничего другого от этих мужчин и нельзя ожидать. Вновь поставили свои интересы выше моих. Никого не волнует, чего хочу я. И то, что я просто банально устала! И морально и физически. Но, кажется, у меня опять нет выхода. Все повторяется по кругу. И я в который раз наступаю на те же самые грабли. В который раз сдаюсь, поддавшись на уговоры и просящий взгляд светлых родниковых глаз. Какая же я все-таки тряпка… А ведь он даже прощения не попросил! — Я хочу, чтобы ты извинился! — выпалила неожиданно даже для самой себя. Не знаю, с чего мне приспичило. Видимо, захотелось-таки напоследок потешить самолюбие. Пока меня в очередной раз не унизили и не втоптали в грязь. — Что? — Теар непонимающе тряхнул головой. — Что слышал! Хочу, чтобы ты извинился за свое хамское поведение! За оскорбления и боль, которые ты мне причинил! Давай проси прощения. Лунный окинул меня долгим внимательным взглядом. Задумчиво потер подбородок, а потом, не глядя, велел брату: — Сайф, оставь нас. — Еще чего! — фыркнул лаэр, и я заметила, как Теар безотчетно стиснул зубы. И правда, заводится от каждого неосторожного слова. Но надо отдать ему должное, на этот раз итару переборол себя. — Пожалуйста, оставь нас. Всего на минуту. Братья обменялись долгими многозначительными взглядами, и Сайф кивнул: — Если что, я буду за дверью. Он вышел, а мне сразу стало не по себе. Все же в присутствии Сайфа я ощущала себя хотя бы в относительной безопасности. А теперь откровенно жалела о своей идиотской выходке. Но кто же знал, что Теар захочет остаться со мной наедине? Времени он, кстати, зря не терял. Сразу, как скрылся браг, шагнул ко мне и ловким движением подхватил на руки. Я охнула от неожиданности, а в следующее мгновение уже обнаружила себя сидящей на коленях Лунного, который аккуратно расстегивал мелкие пуговички на горловине платья. — Ты что делаешь? — Я даже возмутиться должным образом не смогла. — Собираюсь просить прощения. Что? Хотя вернее будет спросить: как? Что опять задумал этот озабоченный? — Теар, перестань! Прекрати! Я не хочу! — попыталась отпихнуть его руки и несколько раз ударила кулаком в грудь. А потом и вовсе стала брыкаться, словно необъезженная кобыла, напрочь забыв о том, как надо вести себя с лаэрами. Даже не думая, что могу вновь спровоцировать его на грубость. Но стоило только представить, что он вновь станет домогаться меня, как внутри все скрутило от отвращения. И из глубины души поднялся такой яростный протест, что я попросту перестала контролировать собственное сопротивляющееся тело.