, а ты все воюешь. Может, о чем другом поговорим? – О чем? – не понимаю я. – О мирной жизни. Невеста у тебя есть? Или уже женат? Я хмурюсь и молчу. Жена – слово мохнатое, как гусеница. Невеста звучит приятнее. А имя Контуженый меня не смущает. Главное, что живой. – Не помнишь, женат или нет? – усмехается медсестра. – Удобно. Я вспоминаю слова врача: контузия второй степени. Это как, еще терпимо или очень плохо? Наверное, что-то среднее. Бывает хуже, бывает лучше. Но память отшибает конкретно, это точно. Женат я или нет? – хороший вопрос. В отбитой голове дерзкий образ Златы и чересчур заботливой Маши. Эти две девушки то и дело всплывают в мутном потоке памяти. Вот бы зацепиться за них и уплыть в чистое озеро прошлого. – Я Никита Данилин, – сообщаю медсестре то, что вспомнил. – С возвращением! – приветствует Марина. – А я гадала, твое не твое. Стирали форму и в кармане нашли. Марина разворачивает жеванный лист стандартного формата и читает: – Заявление о заключении брака. Он – Данилин Никита. Она – Солнцева Злата. Тебе двадцать четыре года, Контуженый. Ты из Дальска, Ростовской области. Вспоминаешь? Я пытаюсь схватить лист, но руки прибинтованы к кровати. Медсестра предупреждает: – Я развяжу, но к миномету не беги. Договорились? Вспышка обиды в глазах – меня держат за идиота! Марина объясняет: – При травмах головы последствия непредсказуемые. Я хмурюсь и обещаю: – Не побегу. Здоровой правой рукой держу бланк заявления, пожираю глазами таблицу с данными. Несколько казенных строк, а столько всего нахлынуло. …Злата на два года младше меня. После армии я ухаживал за ней. Цветы, кино, кафе. Злата не всегда соглашалась на встречи, но совместные вечера у нас были. Злата позволяла брать себя за руку, обнимать за плечи, но увиливала от настоящих ласк. Даже поцелуи у нас были несерьезные, вскользь. Однажды в ответ на мою особую настойчивость она отпихнула меня и заявила: – Я не такая! Только после свадьбы. Я принял вызов: – Когда подаем заявление? – и по-мужски решил: – Встречаемся завтра в шесть в городском ЗАГСе. Злата не пришла. Я взял бланк и заполнил заявление за двоих. Принес ей на подпись этот листок. Злата рассмеялась: – Торопыжка был голодный, проглотил утюг холодный. Копи деньги, жених. – Не маленький, понимаю, – пробурчал я. Без денег никуда. Только как их накопишь? Отца у меня нет, мать пекарь на хлебокомбинате, а я работаю слесарем в железнодорожном депо. Вместе с Антоном, да и Денис до последнего времени там же работал. Наш Дальск – небольшой город, но крупный железнодорожный узел в Ростовской области. Полгорода связаны с железной дорогой. Недавно мы в депо восстановили паровоз «Победа». Легендарная безотказная техника из старых фильмов: черный богатырь с красными колесами в белых ободах и алой звездой на переднем торце. Свежей краски для реставрации не пожалели, а топка, паровая турбина и прочие узлы у «Победы» вечные. Хоть сейчас в путь. Отныне красавец паровоз на вечной стоянке в тупике у Дальского вокзала. А ключи от будки машиниста у только у нашей троицы. Дубликат, хранящийся в депо, мы подменили. Да и кому нужен старый паровоз, начальство отчиталось о памятнике железнодорожникам и забыло. Теперь воссозданная паровозная будка машиниста – наше тайное место для встреч. Бутылочку распить в непогоду – самое то! Злата, как неуловимый призрак, за ней приходилось гоняться, а Маша Соболева всегда рядом. Она работает продавцом в магазине «Магнит» в нашем квартале. Зайдешь за покупками, Маша тут как тут, что-то советует, в глаза заглядывает и ждет чего-то. Хотя ясно чего. Но по сравнению с красавицей Златой худенькая Маша плоская и не яркая. Поболтать с ней можно и в общей компании куда-нибудь сходить. Но чтобы встречаться и обниматься – нет. Машу я точно в ЗАГС не приглашал. Другое дело Злата. Она часто отказывалась от встречи, ссылаясь на помощь родителям или занятия пилатесом. – Только стройные и грациозные девочки нравятся сильным мальчикам, – уверяла Злата и шутливо щелкала меня по носу. Я соглашался и давал ей деньги на непонятный, но такой полезный пилатес. И Злата исчезала. Меня не смущало даже то, как радостно она реагировала на пошлые шуточки Дениса. И на танцполе в клубе она вертелась около него охотнее, чем со мной. Я этого не замечал. Влюбленный дурачок! Пока однажды не был растоптан и унижен циничной изменой. Я слышу игривый смех Златы и мурлыкающий голос Дениса Шмелева. Ныряю в кусты. Вечер, сейчас Злата должна быть на занятиях пилатесом. Причем тут Денис? Они проходят в обнимку, поглощенные друг другом, и не замечают меня. Я огорчен и решаюсь на слежку. Они идут к вокзалу, сворачивают к железнодорожным путям и поднимаются в будку старого паровоза. Денис запирает дверь. Освещения внутри нет, но чем занимается парочка, мне хорошо видно. Злата, прижатая к окну, дергается вверх-вниз с закрытыми глазами. Ее растопыренная ладонь упирается в стекло, из приоткрытых губ вырывается неслышный стон. А сзади наяривает Денис. Его глаза нараспашку. Он замечает меня и подмигивает. Наглая самоуверенность при любых обстоятельствах в его характере. Меня накрывает жуткая обида. Так вот ты какая! Не могу смотреть на бесстыжую страсть и убегаю. Напиваюсь с горя в привокзальном буфете. Сколько выпил, не замечаю. Бреду домой, в голове пустота, в сердце нож, а ноги сами собой сворачивают в «Магнит» за добавкой. Там Маша на кассе. Таращит глаза, принюхивается и водку мне не пробивает. Я возмущен, скандалю. Она в ответ десять ругательств. Потом цепляется в меня и тащит к себе домой. Ах, так! Славный поворот! Мы в комнате с диваном. Внутренняя обида обманутого парня перерождается в мстительную похоть. Я срываю с Маши красный жилет продавщицы, валю девушку на диван и протискиваю ладонь под ее джинсы. Она колотит ладошками и вырывается из-под меня: – Я так не хочу! – Что, тоже после свадьбы? Как эта? – Я нервно смеюсь и швыряю бумажку с заявлением в ЗАГС. Маша разворачивает и читает. Шумно сопит, перечитывает. Ее пальцы разжимаются, бумага падает, как осенний лист. Она выбегает, растирая слезы. А мне по барабану, тоже мне недотрога! – Вы все шлюхи! – Я брызжу слюной и проваливаюсь в пьяный сон. Среди ночи пью воду из-под крана и ухожу не прощаясь. Ноги приводят меня к квартире Дениса. Бью по звонку и стучу кулаком в дверь. Он открывает, я с широким замахом несу кулак в его сонную рожу и промахиваюсь. Денис подныривает, опрокидывает меня борцовским приемом и припечатывает к полу. – Нажрался, Кит, и без меня. Не по-дружески это. – По-дружески! Какого ты и Злата… Какого ты с ней! – Но-но! Угомонись! Я тебе доказал, что настоящая дружба только между парнями. Ты и я – сила, а девки наша слабость. Усек? Я вспоминаю его слова на следующий день и подкарауливаю Злату. Злость улеглась, но покалывает от обиды. Выбрала Дениса, так признайся! Не пудри мне мозги! Я останавливаю ее и спрашиваю каменным голосом: – Привет! Как вчерашний пилатес? Сильно утомилась? – Еще бы. Приятное с полезным не легко. – Я бы тоже пилатесом позанимался. С тобой. – Там только девочки, – смеется Злата и исчезает, помахав ладошкой. Она мне врет. Прямо в глаза! Ложь давит больнее, чем вчерашняя сцена… Стряхиваю обидное воспоминания. Моя башка гудит, но не так, как с похмелья. Качаю головой и сжимаю кулак: зачем врать! От вранья в душе боль, а в голове скачок давления. – Эй, ты чего? – медсестра опускает мою руку с листком, чтобы видеть лицо. – У тебя кровь из носа. – Она соврала. – Кто? – Невеста. – Понятно, значит ты не женился. Соседи по палате подключаются к разговору: