Чапай раскрывает военные билеты и одобрительно кивает: – Минометчики нам потребны. Командир расчета и наводчик имеются. А ты, Шмелев, кем будешь? – Шмелева назначим заряжающим, – рапортую я. – Раскомандовался, сержант. Учти, Данилин, тут у нас без знаков различия и без погон. Денис спешит заверить: – Я справлюсь. Мы вместе хотим служить. – Для начала пройдете медкомиссию. Сдадите кровь на ВИЧ, туберкулез, гепатит и наркотики. Служба безопасности пробьет ваши данные, а уже потом поговорим предметно. Если за душой косяки, выкладывайте сразу. – У меня условный срок, – признается Денис. – За что? Наркотики, сексуальная неприкосновенность, бандитизм – от ворот поворот! – За хулиганку. С парнем подрался. – Проверим. Если так, то добро пожаловать в «оркестр». Война – это большая серьезная драка, хлопцы. И бить лучше первым. Чапай разглаживает усы и наставляет: – А теперь главное. У нас свои заповеди и свои смертные грехи. Первый грех – предательство. За это расстрел. Дезертирство – то же предательство с тем же финалом. Говорит он без пафоса и надрыва, однако взгляд и интонация такая, что сразу веришь, и уточнять, что да как, не хочется. – Второй грех – алкоголь и наркотики на линии боевого соприкосновения. А вы будете там всегда. Третий грех – мародерство. Из чужого брать только трофеи врага. Четвертый грех – сексуальные контакты. Вы воины-освободители, а не насильники. Зарубите себе на яйцах! Нянчиться не будем! Мы киваем. Я окончательно убеждаюсь, что старые ворота с пионерским лозунгом настоящая граница между прошлой и будущей жизнью. После необходимых процедур ночь мы проводим в армейской палатке на панцирных кроватях с такими же новобранцами в солдаты удачи. Утром все трое снова у Чапая. В его руках наши документы, в глазах доброжелательность. – Поздравляю. Фильтрацию прошли, приняты на обучение минометчиков. Позывные придумали? Над позывными нам не пришлось ломать голову. На правах будущего командира я представляю боевой расчет: – Солнцев – Чех, Шмелев – Шмель, а я – Кит. Кличкой меня наградил Денис, как самого спокойного и толстокожего из нашей троицы. Я согласился, со стороны виднее. – Добре, – кивает Чапай. – Обращайтесь теперь так не только по рации, а всегда. Пока не вернетесь на гражданку. – Так точно, Чапай! – А сейчас дружно достаем телефоны и удаляем себя из соцсетей. – Каких? – уточняет Денис. – Всех абсолютно! Даже старые аккаунты, которыми годами не пользуетесь, удалить! Это условие нашей компании. – Зачем? – Чтобы враг ничего не узнал даже после вашей смерти. – И все фотки? – расстраивается Антон. – Выполнять, Чех! Чапай проверяет наши телефоны и выкладывает на стол бумаги. – Заполняйте контракты. Первый контракт на шесть месяцев. Две недели обучения и на передовую. Вопросы есть? – А после шести месяцев что? – спрашивает Шмель. – Сами поймете: или с нами или домой. В ЧВК остаются адреналиновые наркоманы. Попробовал – понравилось. Это как вирус, а антивируса нет. – Шесть месяцев достаточно. Через полгода война закончится, – убежден я. Усы на лице Чапая широко растягиваются: – Я вам открою маленькую тайну – войны всегда есть и всегда будут. Работа у вас будет вечно. А главное, где бы «музыканты» ни работали, хоть в Африке, хоть в Америке – мы защищаем Родину! – Я загранпаспорт не заказываю. Жду, когда везде будет Россия, – усмехается Шмель. – Настрой одобряю. Глупой опасности и в мирной жизни хватает. Поскользнулся в ванной и кранты. Или на нож в пьяной драке нарвался. У нас хотя бы страховка имеется. Пять миллионов за гибель, три за ранение. – А если плен? Чапай сводит брови, качает головой: – У нас такая организация, что в плен брать не будут. Бейтесь до последнего. А на крайний случай у каждого будет в запасе граната. Она так и называется – последняя граната. Вам расскажут, что делать. – Инструкция на пять миллионов, – пытается шутить Денис. Шутка звучит плохо. У нас кислые лица. Чех мнется и выражает общую мысль: – После смерти, хоть рубль, хоть миллионы – уже по барабану. – Смотря кому достанутся, – возражает Чапай. – Мы платим только наличными без всяких карточек и банков. На ваш выбор – после контракта всю сумму сразу или ежемесячно по доверенности за вас будут получать деньги родственники. – В Дальске можно? – спрашивает Денис. – Где угодно. Приедут и выдадут указанному тобой человеку. – Мы решили, – объявляет Шмель. – Наши деньги будет получать сестра Чеха – Злата Солнцева. – А родители? – Мой отец все пропьет, а в Злате мы уверены. Все трое. – Ваше право. Пишите доверенности на ее имя. Денис полночи нас увещевал, что копить вместе – лучший вариант. Втроем у нас накопится крупная сумма. Мы будем выполнять боевые задания и получать премии. Вернемся домой, купим автомойку самообслуживании, вытесним Макса Лупика из города и заживем – доходов всем хватит. Как работает автомойка он знает. Это наш шанс круто изменить жизнь. Будем гонять не на крашеной «шевроле» прошлого века, а на новом черном БМВ. План мне понравился, Антону тоже. Втроем и заработать быстрее, и руководить потом прибыльным бизнесом легче. Паспортные данные Златы я переписываю из заявления в ЗАГС. Хоть для чего-то документ пригодился. Шмель замечает бланк и посмеивается: – Сохрани. Разбогатеешь, и Злата заявление подпишет. Гульнем на вашей свадьбе. Я вспоминаю Злату в объятиях Дениса и качаю головой: – Этого не будет. – Значит, будет что-то другое. Главное, чтобы было! Чапай забирает контракты и вручает нам жетоны сотрудников ЧВК «Вагнер». – Носите на шее. Там ваш персональный номер, чтобы в случае чего… – Он недоговаривает, меняется в лице и по-отчески добавляет: – Запомните, хлопцы, смелость города берет. Не позорьте ваших дедов-победителей. Мы идем на склад за военной формой. Перед бытовкой Чапая ждут настороженные новички и с уважением смотрят на нас. Они только прибыли, а мы здесь уже сутки и успели постричься «под спецназ». Денис звонит Злате и сообщает, что она будет получать наши деньги, копить на общий бизнес. – Дома не держи. Храни в тайнике в паровозе под сиденьем, где я показывал. Так надежнее. И никому не слова! О тайнике знаем только мы четверо. Ты будешь в доле. Злата беспокоится: – Денис, к тебе полиция приходила. Макс Лупик заявление написал. – Забей! Вернусь героем – кто меня тронет.