— Нисколько! — радостно рассмеялась девочка. — Разве ты не находишь, что я слишком красива? — Кхам… — Брэндон закашлялся. Ему нечего было сказать на такую невероятную самоуверенность Виолетты. Ну, раз возможное уродство нисколько ее не беспокоит, ему, тем более, не о чем волноваться. Ему нужен был здоровый и способный наследник, а не хрустальная кукла. Поехали они в район Сити, наполненный великолепными высотками из стекла и бетона. Именно в этом районе больше всего чувствовалось пришествие индустриальной эпохи. Ио почувствовал легкую ностальгию, но быстро отбросил мысли о прошлой жизни. Если он хотел вернуться, ему нужно было поскорее выполнить миссию. Отец с дочерью вошли в здание корпорации Эмбер, которая, насколько знал Ио, занималась разработкой лекарств. Ну, весьма логичное место для проведения процедур по усилению тела, если он правильно понял отца. По пути выяснилось, что процедура предполагала улучшение физических характеристик тела. Однако, наиболее легко через нее проходят только дети, причем, независимо от того, являются ли они одаренными или нет. Но для одаренных с физическими способностями, она несколько болезненна, а вот для обычных людей и одаренных с интеллектуальными способностями — эффект был щадящим. Сам Брэндон не мог пройти эту процедуру, пока был молод, так как раньше был беден, а процедура очень дорогая. Миллион фунтов за один сеанс. И тогда она была не так распространена. Из объяснений нового отца Ио понял, что власть имущие экстра позволяют существовать такой вещи, потому что не могут гарантировать, что их ребенок родится экстра. А процедура гарантировала силу наследника. Правда, был у нее побочный эффект, в большей степени росла сила и физическая масса ребенка. Это никак не влияло генетически на следующие поколения, но вот сами дети становились иногда неестественно мускулистыми, даже с перегибами в отдельных местах. Если для мальчиков это было еще более или менее нормально, то вот девочки наотрез отказывались проходить процедуру усиления. Ио же был счастлив. Брэндон поговорил со своим знакомым доктором. Материал для процедуры был дефицитным товаром, и миллион фунтов была только официальная цена, еще нужно было подождать в очереди. Или дать взятку нужным людям за проведение процедуры вне очереди. Брэндону Марлу платить не пришлось, доктор был должен ему услугу. Отец семейства Марл заплатил положенную сумму официально, через кассу. Затем девочку отправили в процедурную. Мужчина еще раз убедился, что Виолетта не расстроена, а наоборот, в предвкушении. Он вздохнул и отпустил дочь. Процедура оказалась, действительно, болезненной. Виолетта обнаженная легла в ванную. Ио уже перестал смущаться своей наготы в присутствии взрослых. Горничная Пэм регулярно мыла девочку, пока та была маленькой. Стеклянная прямоугольная ванная содержала особый агент, состав которого Ио был неизвестен. Но все это очень напоминало то, как в старых романах сянся пера китайских авторов закаляли тела детей. Виолетта схватила зубами дыхательную трубку, закрыла глаза и окунулась в ванную. Крышку закрыли и через состав пустили электрический ток. Словно тысячи маленьких муравьев заползали под кожей девочки, а потом они начали откровенно кусать плоть ребенка. Через несколько часов процедура закончилась, доктора лишь удивлялись, насколько стоически маленькая девочка перенесла процедуру, которую с трудом выдерживали мальчики на несколько лет старше. Они не знали, что для солдата Федерации это было, как два пальца. После процедуры Ио обнаружил, что внешность Виолетты не сильно изменилась, может быть, она стала чуть пухлее. Внутренний компьютер подтвердил, что мышечная сила стала на пятнадцать процентов выше, а крепость плоти и костей увеличилась только на восемь процентов. То есть, эта процедура была намного менее полезной, чем укол сывороточного суррогата. Ну, хотя бы Виолетта не стала симпатичнее. * * * Пассажирский поезд медленно приближался к Хелвиллу, замедляя свой ход. Пассажирам не терпелось встать со своих мест, поднять чемоданы и сойти на железнодорожной станции города. В купе за столиком сидели двое мужчин. Они были просто попутчиками. Один из них был джентльменом почтенного возраста. Выглядел он лет на шестьдесят. У него был ясный задорный взгляд. Из-под серых усов блестела белозубая улыбка. Черные брови, выразительные темно-карие глаза, прямой нос. Густые волосы на голове были с серебряной сединой. Пальцы рук украшали перстни и платиновое кольцо, которое говорило о том, что он человек женатый. Одет был в серый костюм. Образ украшал стильно повязанный красный платок на шее. Мистер Леопольд Доурэл был харизматичным и располагающим к себе мужчиной. Он с хорошим настроением рассказывал попутчику, что возвращается с командировки домой, в свой особняк к любимой собаке породы Энтлебухер-зенненхунд по кличке Бэтти и к жене, миссис Кэтти Доурэл. Мистер без всякой скромности рассказывал, что его Кэтти ягодка, каких нужно еще поискать. Молодая, озорная, стройная, с веселым характером и вечными затеями. Рядом с ней он чувствовал себя жизнерадостным и, как минимум, на двадцать лет моложе. Кроме того, что она была хороша собой, еще и обладала острым умом. Могла сама себе заработать на то, что ей нужно было, и умела жить по средствам. Деньги, которые дал мистер Доурэл своей жене на ее собственное развитие, она вложила в цветочный бутик. Женщина хорошо разбиралась в сортах цветов, знала какой цветок обозначал любовь, а какой измену. Поэтому, чтобы не попасть впросак, мистер Доурэл чаще ей дарил драгоценности, чем цветы. Сам же он увлекался собранием коллекции живописи известных художников и антиквариатом. Для его увлечения в особняке была специально отведенная комната. У его собаки тоже была своя комната, но Бэтти предпочитала общество и спала на шелковых подушках просторной кровати женатой пары. Особняк располагался недалеко от исторического центра Хелвилла. Он стоял на холмистой возвышенности. От главной дороги города к особняку вели две дороги. Одна для проезда авто, другая для тех, кто хотел пройтись пешком между лиственными деревьями и голубыми взрослыми елями. Территорию особняка ограждал высокий забор. Увидеть, что там происходит, не попав за ворота, не представлялось никакой возможности. Поезд прибыл на вокзал Хелвилла. Попутчики решили подождать, пока все пройдут, чтобы не толпиться и не стоять у входа. Собеседник мистера Доурэла жаловался на боль в коленях. Когда нужно было уже выходить, мистер Леопольд привстал с койки и наткнулся на острый изогнутый нож. Он издал последний звук и сел обратно, после чего его бездыханное тело повалилось на бок. Убийца взял свою легкую кладь и быстро вышел из вагона. В особняке, в одной из спален проводили время две подруги, миссис Кэтти Доурэл и мисс Полли. Кэтти перевернулась на бок, взяла наручные часы с полки и ахнула, увидев время. — Скоро муж приедет, — испуганно сообщила она. Девушки стали спешно снимать с себя белые чулки, белые пеньюары, меняя это все на их повседневную одежду. Кэтти и Полли рассовали нижнее белье, кто куда. Кэтти надела свой домашний халатик, Полли брючный костюм. Вместе прибрали кровать, посмотрели, не валяется ли что лишнее по комнате. Заметили белую повязку на глаза, лежащую на полу, и тут же ее убрали. Полли застегнула пуговицы на блузке, Кэтти запахнула халат. Они чмокнулись в губки и пропорхали по лестнице со второго этажа на первый, пить чай. Спустя несколько минут, девушки уже сидели за белым круглым столиком с изящными ножками и на таких же стульях. Кухня была в нежном винтажном стиле, как и другие комнаты особняка, в котором предметы интерьера напоминали кремовый белый узор торта. Комната самого мистера Леопольда была с темным покрытием стен и некоторыми такими же деталями, но также с тонкими растительными узорами. Кэтти снова посмотрела на часы. — А муж твой, когда должен прийти? — поинтересовалась Полли, нежно водя ногтем по фарфоровой чашке. — С минуты на минуту, — с небольшим волнением ответила Кэтти. Взяла зеркальце с соседней полки шкафа и увидела легкий багрянец на щеках. — Ой, — вздохнула она и приложила к щекам ладошки. — Ну, и вид у меня, потрепанный… — Тебе кажется, — отмахнулась подруга. — Нормальный у тебя вид, муж ничего не поймет, не бойся. Раздался звонок в дверь. — Муж, наверное, — немедля, встала со стула Кэтти. — Дворецкий откроет, не суетись, — задержала подругу Полли, мягко положив ей руку на локоть. — Я все-таки должна его встретить. Миссис Доурэл поспешила к парадной прихожей. Там уже на мягком диване сидел молодой человек. Он был высокого роста, хорошо сложен. Цвет волос был неестественно ярко рыжим. На вид ему можно было дать лет тридцать не больше. На его коленях стояла кожаная большая сумка. Поза его была скованная, вид серьезный. — Ах, это Вы, Лоренце, — Кэтти не ожидала его увидеть на тот момент. — С чем к нам пожаловали? Миссис Доурэл старательно затягивала халат, чтобы он крепче запахнулся и не открывал ее длинные нежные ноги. Лоренце особо не рассматривал ее, лишь равнодушно бросал взгляды в ее сторону, для приличия. — Я выполняю просьбу своей тетушки Морри, — равнодушно ответил парень. — Она просила меня прийти к вам и сказать мистеру Доурэлу, что нужно передать для его матери некоторые вещи. Сейчас дам список. Лоренце повозился в сумке и достал оттуда свернутый лист бумаги. Развернул и подал миссис Кэтти. Кэтти посмотрела на список и лишь вздохнула. — Мистер Доурэл не приехал еще, — ответила девушка. — Вам придется подождать, пока я все это найду. Попробую дозвониться, может, он подскажет, где лежат эти вещи. — Это надолго? — нахмурился молодой человек. — Скорее всего, — кивнула Кэтти. — Проходите на кухню к мисс Полли. До своего мужа она не дозвонилась. Он уже задерживался на полчаса. Кэтти попросила Полли развлечь гостя, а сама направилась в комнату, где могли лежать вещи матери ее супруга. Кэтти в шкафу отыскала пуховый платок и остановилась, чтобы его рассмотреть. Запиликал телефон, она подняла трубку и услышала слишком молодой и нежный голос сотрудника полиции, представившегося как детектив Марл. Услышав информацию от детектива, у Кэтти выпал платок из рук, она обессиленно села на диван и нажала на кнопку вызова домработницы. Глава 13. Психохроник По просьбе Кэтти домработница принесла успокоительного. Приняв несколько капель, миссис Доурэл попросила ее всем сообщить, что необходимо дождаться детектива Марл. Сама Кэтти на время ожидания предпочла остаться в комнате. Она легла на кожаный диван и свернулась калачиком. Краем розового шелкового халата она утирала струйки слез с носа. Детектив Марл подъехала в особняк Доурэлов через час. Когда все собрались в гостинице, Виолетта представилась: — Детектив Виолетта Марл, экстра Е-ранга. Собравшиеся удивились столь нежному возрасту детектива, но поняв, что перед ними экстра, успокоились. Девочка попросила выделить ей место, где она могла бы опросить тех, кто сейчас находился в доме. Виолетте нужно было задать каждому вопросы с глазу на глаз, и миссис Доурэл любезно согласилась предоставить кабинет мужа. Детектив Марл старательно записывала ответы опрашиваемых в протокол, стараясь не упустить ни одной детали. По показаниям миссис Кэтти, у них с мужем были теплые отношения. Они никогда не ссорились. Несмотря на большую разницу в возрасте всегда могли прийти к консенсусу. По словам Кэтти, мистер Доурэл часто ездил в командировки, но это женщину нисколько не смущало, а либидо ее не было таким активным, чтобы ходить раздраженной и ссориться с мужем из-за недостатка интимных отношений. Когда же муж возвращался с командировки, он вполне ее удовлетворял. Ио не особо верил в такие безоблачные отношения. Об этом частично говорила и мимика женщины. Он считал, что если есть любовник, то про него она, конечно, не упомянет, хотя бы из-за морального аспекта. Мистер Доурэл был владельцем обувной фабрики. Фабрика процветала, долгов перед банками не было. В другие города он ездил, чтобы продвигать свой бренд. Миссис Кэтти познакомила детектива с некоторыми документами, которые ей были доступны. По бумагам было все чисто, никаких намеков на темные дела не было. Но вместе с документами были расписки о денежных задолженностях мистеру Доурэлу. Миссис Кэтти подтвердила, что действительно к нему время от времени приходили знакомые и предприниматели, просить денег. Кто-то отдавал, кто-то был еще в долгу. Записная книжка с контактами была изъята для расследования дела. Перед командировкой у мистера Доурэла было хорошее настроение, он шутил, был мил и внимателен к своей жене. Когда прибыл в другой город, периодически ей отзванивался, сообщал, что заключил оптовый контракт на продажу обуви для рабочих, и что дела с открытием магазина идут прекрасно. При этом расспрашивал, как дела у нее самой, нужно ли ей что-то привезти. С женой он был даже романтичен, называл ее ласково «Амариллис». Виолетта показала письмо, которое было оставлено рядом с трупом. Кэтти прочитала: «Мой белый ангел с крыльями, мой нежный амариллис, скучаю по твоим голубым облакам в глазах, по алым мягким губам. Скучаю по ласковым рукам и голосу…» Миссис Доурэл не признала в этом письме почерк мужа. Она показала детективу письма, которые он любил ей писать. Леопольд виртуозно владел изысканной каллиграфией и частенько писал своей любимой красивые письма перьевой ручкой. Это было его своеобразным удовольствием. Бумага, однако, также не была похожа на ту, что оставили рядом с убитым. Леопольд предпочитал качественные плотные белоснежные листы. Но текст Кэтти узнала, в одном из ее писем было точно такое же содержание. Письмо, адресованное жене Леопольда, пришлось также изъять. Подруга Кэтти — мисс Кэрл, говоря наедине с Виолеттой, отзывалась о мистере Леопольде не очень лестно: — Да, что их может связывать? — возмущалась она. — Кэтти младше Лео на тридцать пять лет. Этот брак не нормален. Я давно уже ей говорю, что им нужно развестись. Кэтти до брака с ним была абсолютно свободна, мы с ней всегда были вместе. Так весело проводили время со знакомыми музыкантами, просто одевались и пили пиво. У нее не было бизнеса. А сейчас что? Она прямо связана по рукам и ногам, голова у нее постоянно занята цветочным бутиком, одевается, как будто она из высших слоев общества. Нет, она мне, конечно, дарит иногда хорошие подарки, видишь на мне костюм? Это ее подарок. Но мне ее самой не хватает. Понимаешь? У тебя есть такая подруга? — Я при исполнении служебных обязанностей. Будьте добры, не фамильярничайте, — строго исподлобья посмотрела Виолетта на Полли Кэрл. — Хорошо. Ты, то есть, Вы… прямо, как моя учительница в институте. Ио быстро понял, что Полли о делах Доурэла ничего не знает. Было похоже, что Кэтти не особо любила ей рассказывать про своего мужа. Леопольд Полли просто не нравился. Сама Полли была простой девушкой, из простой семьи. И особой харизмой не обладала. Пшеничные волосы, при этом раскосые глаза, нос в веснушках и тяжелый подбородок, но с чувственными губами. Полли и Кэтти знали друг друга с восемнадцати лет, вместе учились в техническом колледже. Потом Полли поступила в институт, а Кэтти вышла замуж за Доурэла. Обе они были миниатюрными, обе блондинки. Но Кэтти была с более яркой внешностью, с томными глазками, аккуратным, немного вздернутым носиком и пухлыми, с четким контуром, губками. Волосы отливали благородным холодным оттенком. Девушки были друг к другу очень привязаны, имели много общих интересов. Но, по словам Полли, стали несколько отдаляться друг от друга после свадьбы Кэтти. А это уже могло быть мотивом. Мистер Лоренце был максимально сдержан в показаниях. Он говорил о том, что является племянником своей тетушки Морри. Что Морри ухаживала за престарелой матерью Доурэла. И иногда просила его выполнять поручения, потому что сама Морри надолго отлучиться от подопечной не могла. Про Доурела он говорил, что ничего не знал и вообще «не любил совать нос в чужие дела». * * * Юный детектив была в своем кабинете, который получила совсем недавно, ввиду стремительно копившихся у нее дел. Однако, неприглядную приписку «стажер» в ее личном деле, пока еще, не убрали. Виолетта была вместе с приглашенным графологом. Они изучали письмо, которое было обнаружено на столе в купе, рядом с убитым: — Письмо было написано на плотном желтом листе бумаги, гелевой синей ручкой, — сделал заключение графолог. — Почерк принадлежит мужчине. Письмо неаккуратное, корявое и написанное в спешке. По отношению к себе этот мужчина критичен, относится к миру, как к чему-то чужому и неприятному, людей не любит. Динамический стереотип — речь быстрая, соответственно и такая же скорость мышления. Походка неровная, прихрамывает на правую ногу, немного сутулится. Когда говорит, сжимает руки в кулаки и приподнимает плечи. Часто курит и постоянно в движении, не может долго стоять на одном месте. У него склонность к шизофрении. Писал письмо тот же человек, что и убил. Поищите сведения о нем в интернате для людей, хронически страдающих психологическими проблемами. Вечером, в своем кабинете Ио думал о деле убийства Доурэла. Он выстраивал в голове логическую схему выводов из полученной за день информации. Под описание убийцы никто не подходил из опрошенных. Если рассматривать фигурантов Полли и Кэтти, вероятность того, что девушки хотели избавиться от «старого» мужа и получить бонус — богатое наследство, вполне могла быть. У Кэтти были драгоценности, она вполне могла их обменять на деньги и заказать убийство. Душевное состояние было у нее, мягко говоря, не радостное, и это не было наиграно. Но возможно, что она просто осознала то, что произошло, и морально к этому была не готова. Ведь, планировать это одно, а когда уже все случилось, ощущения могут быть совсем другими. Наказанный пациент второй день сидел в белом замкнутом пространстве. К стене были привинчены цепи, которые держали деревянную скамью. Из маленького прямоугольника пробивался тусклый свет. Скрюченная изможденная фигура сидела на сером полу, скрестив ноги, спиной к железной запертой двери. Фигура мужчины перестала быть подвижной. Она была так же неподвижна, как Диффенбахия — ядовитая смерть. Костлявая рука потянулась к большому сочному листу. Волокна растения разорвались. Белый сок полился в гортань, обжигая слизистую. Заключенный снова ранил цветок и с безумным рвением утолял свой голод уже с отечным горлом. Растение не простило сумасшедшего. Он умер от удушья. Тетушка Морри жила в пригородном районе города в небольшом террасном доме. Таунхаус был цвета бордо с белыми нюансами, балконы украшали осенние желтые и красные хризантемы. Линии дома выписывали треугольники и прямые горизонты крыши, вертикальные возвышения труб. В квадратные многостворчатые окна были вписаны арки со стеклами и решетками. В дом можно было зайти, открыв калитку и попасть в проходную часть под небольшой крышей с уличным фонарем. Таких входа было три. Два из них принадлежали соседям тетушки Морри. Вечер Морри Лоран был снова омрачен приступом деменции у вдовы Харпер Доурэл. Миссис Харпер до девяносто шести лет держалась, как закаленный ветеран войны, была в здравом уме и в силах что-то делать самой. Но в один из роковых вечеров ноги ее подвели, она споткнулась о ступень своего дома, упала и расшиблась. Пострадала спина, затылок и была сломана шейка тазобедренного сустава. К концу уходящей жизни, она лишила себя возможности нормально передвигаться. Вдова Харпер долгое время лежала прикованной к постели. После продолжительного и настойчивого ухода Морри, миссис Харпер стала садиться на кровать. Потом немного ходить при помощи ходунков, но давалось ей это с трудом. Лоренце был всегда рядом и помогал своей тете. Нужно было менять простыни, а для этого поднимать и перетаскивать лежачую Харпер с края на край кровати. Лоренце делал приспособления, чтобы миссис Доурэл могла физически развивать непослушное тело. После травмы черепа, мозг вдовы стал активно разрушаться. Восприятие мира стало, как что-то черное, страшное и неизведанное. Время от времени, она погружалась во мрак, где ее близкие люди становились опасными врагами. Ее лицо было испещрено морщинами, руки покрыты кровоподтеками из-за уколов и ударов от неловких и резких движений. Седые волосы были всклокочены, на теле висел старый халат, который она, ни под каким предлогом, не хотела менять на новую опрятную одежду. Вдова Харпер сидела на каменной ступени, трясла вскинутыми вверх руками и отчаянно кричала: — Убийца! Убийца! Она убила моего сына! Потаскуха убила моего сына! Помогите мне! Уберите от меня убийцу моего сына! Потаскуха убьет меня! Она травит меня газом! На улицу быстрым шагом вышли мисс Морри и ее племянник Лоренце. Профессиональным движением руки Лоренце вколол в мышцу Харпер успокоительное. Вдова замолчала и устало прикрыла веки, разом ставшие тяжелыми. Со сверх усилиями они затащили вдову в дом. На придомовой территории остались стоять переполошенные соседи. Охали, ахали, обсуждали услышанное и происходящее. Устроив миссис Доурэл на кровати, они смогли немного выдохнуть, присев на край рядом со спящей старушкой. — Ты ей сказал о том, что Леопольда убили? — встревоженно спросила Морри. — Нет. Я ей ничего не говорил, поверь мне, — ответил Лоренце, обняв тетушку. — Ее бред часто совпадает с реальностью. Она, как будто чувствует, что происходит. Я иногда боюсь того, что она скажет. Наговорит чего-то плохого, а потом сбывается. — Морри посмотрела на Лоренце. — Не принимай близко к сердцу. При старческом маразме могут быть не только обвинения. Смотри, чтобы она не открыла газовую конфорку. Держи подальше ножи и другие острые предметы. — Предупредил Лоренце. — Сегодня в интернате у меня ночное дежурство. — Я беспокоюсь за тебя. Вдруг ты там от кого-нибудь пострадаешь? Мне будет тяжело без тебя. — Тетушка печально сложила руки на своих коленях. — Я всегда помню золотое правило — главное не поворачиваться спиной к пациентам. Завтра вечером приеду и буду снова тебе помогать с Харпер. — Лоренце улыбнулся, чмокнул Морри в щеку и стал собираться на работу.