– Ты долго не появлялся на сцене, мы уже думали, что ты мертв. – Меня воспитывали, – Раон искривил один край губ. – Что вы хотите? – ЧанА – где она? – Твою мать, – зарычал Раон, снова хватая Софтина. – Какое ваше дело? Если бы вы отпустили ее, меня бы здесь не было! – Думаешь, почему я не отпускал ЧанА? Именно поэтому, чтобы ее не нашел твой отец! – процедил Софтин. – Он уже искал тебя, а ты ее выставил напоказ! Теперь будем обижаться друг на друга или что-то делать? Раон прижал руки ко лбу. Режиссер хотел ее защитить? Спрятать от Хэнсина? А он сам отдал ее в руки отцу? Он застонал и сполз по стене вниз. – Где она? – еще раз спросил Софтин. – У Хэнсина. Где точно – я не знаю. Месяц назад она была в камере в подвале в том же месте, где держат меня, потом он ее перевел в другое место. Никто мне ничего не говорит, я ее с тех пор не видел. Софтин глянул через перила, заметил Максима и отступил в тень. – Тебя ищут. Иди. Я постараюсь что-нибудь выяснить. * * * – Маклей! Мудак, повтори, что ты сделал? – рев Хэнсина был слышен на весь этаж, охранники в коридоре испуганно замерли по стойке смирно. – Заключил договор, – повторил Максим, не поднимая головы. – Такие услуги мы не оказываем! – Хэнсин тяжело дышал, с трудом сдерживая желание задушить своего помощника. – Отмени все, сейчас же! – Они заплатили, – Максим положил на стол шефа чемодан и открыл его, доверху набитый зелеными банкнотами. – Я принял деньги от вашего имени. А шеф Хэнсин никогда не отказывался от своего слова. Это будет первый раз? Удар в лицо отбросил блондина к стене, он устоял и вытер губу. Поднял глаза на шефа. – Это потому что он ваш сын? Вы не делали раньше различий между чонбунами. Следующий удар пришелся в грудь, Максим согнулся и закашлялся. Хэнсин снял со стены кожаную плеть и рассек воздух рядом с его головой. – Ты решил, что можешь решать за меня? – свист плети, и Максим вздрогнул, когда спину обожгло болью. – Можешь продавать моих людей кому попало? – свист, и на кожу попал холодный воздух, когда одежда расползлась. – Подонок! Хэнсин бил со всей силы, оставляя кровавые полосы шириной в палец, горячая кровь разлеталась брызгами по комнате, покрыла самого Хэнсина с головы до ног. Максим уже дико вопил, свернувшись на полу, а он все продолжал его полосовать, вырывая куски его плоти. – Шеф! – в дверях возник Тимур, не выдержав криков. Содрогнулся при виде бойни, потеков на стенах. – Шеф, вы его убьете! – Пусть сдохнет, собака поганая! – Хэнсин замахнулся снова. Тимур бросился вперед и заслонил собой его помощника. Шеф прищурился, удерживая удар плети, с которой капало. – Тоже хочешь? – Он без сознания, – Тимур оглянулся. – Дело сделано, сделка заключена. Его смерть вам ничего не даст. * * * – Мы заключили сделку. Он будет наш через два дня, – Тэмин открыл бутылку водки и начал пить с горла. Лиен едва сдержала рвотный позыв, когда Тэун сделал то же самое. – Меня колотит, сестра, надо успокоиться. – Успокоиться или напиться? – съязвила Лиен. – Рассказывайте, быстро! – Нам нужно еще пять миллионов. – Что? – вскричала Лиен. – Вы в своем уме? Где я за два дня их возьму? – Если все пройдет нормально, то деньги останутся у нас вместе с Раоном, – сказал Тэун. – Но на всякий случай, чтобы нас не убили, надо иметь их при себе. Господи! – он сделал еще глоток. – А ведь еще совсем недавно, примерно сотню лет назад, все мои мысли были только о том, что я надену на премьеру фильма. Тэмин пересказал сестре о вечеринке, описывая всех, кого смог запомнить, но она отрицательно качала головой, не узнавая никого из знакомых ей людей. – Там был этот русский, который преследовал Раона в Сеуле и прикидывался его приятелем. Сука, скользкий тип, – язык Тэмина начал слегка заплетаться. – Один из тех, кто протиснется между белым и черным, не запачкавшись ни в том, ни в другом. Осторожный черт, изворотливый. И как у него это получается? – Тэмин, – Тэун допил свою бутылку и потянулся за следующей. Тэмин поднял на него воспаленные глаза. – Ты часто вспоминаешь тот день, когда мы не успели в отель? – Постоянно, – глухо ответил Тэмин. Встал, покачнулся и упал обратно в кресло. – Я никогда не прощу себе того, что не поехали по другой дороге. – А я – что не поднял трубку, когда позвонил Раон. Идиот! Лиен сидела с ними, пока они не напились в хлам и не отключились, логически завершая вечер пьяным храпом. Потом укрыла их и отправилась в свою спальню проверять списки людей, с которыми мог соприкасаться следователь в своем расследовании. * * * Софтин с вечеринки поехал к Дворцовой набережной. Оставил машину на стоянке и пешком дошел по граниту до подсвеченных разведенных крыльев моста, навстречу ледяному, обжигающему лицо ночному ветру, пребывая в странном оцепенении. Оглянулся, убедившись, что ему одному пришло в голову полюбоваться видом Невы в четыре часа утра, и набрал номер шефа. Который ответил после первого же гудка. – Я только что видел инкуба. Его конвоировал Маклей, – негромко сообщил Софтин. На другом конце послышался стук, будто что-то уронили. Следом быстрый вопрос: – Что он делал? – Он встречался с графиней Ольгой. Ее брат контролирует границу. Уверен, Хэнсин пытается провезти наш товар сюда. – Там, где не помогают деньги, помогает инкуб, исполняя заветные желания. Тварь, пользуется тем, что мы создали, – Озгюр Чиботай, судя по голосу, был в гневе. – Избавься от брата, посмотрим, что он тогда будет делать. И нужно забрать у него сына. Хэнсин надеется, что сломает его и оставит наследником, но тут он проиграет. – У него есть ребенок, – возразил Софтин. К мосту завернула группа смеющихся студентов, и он вышел вперед, чтобы его было видно. Увидев, что место занято, молодежь двинулась дальше. – Он еще не родился даже. Сколько ему? – Где-то месяцев пять, – ответил Софтин. – Раон сказал, что его отец скрывает местонахождение ЧанА, значит, хочет получить дитя. И если воспитает его сам – мы получим такого же психопата, как и его дед. Если не хуже. – Если заберем двоих – Хэнсин не получит ничего. Только если у него не припрятано где-нибудь еще пара наследников. Сам-то он уже не может стать отцом. – А Маклей? – Софтин рассматривал правую руку Хэнсина всерьез, он с ранних лет работал на корейца и был исполнителем всех его проектов. – Он не родная кровь. Знаешь, что такое чеболь?* Хэнсин никогда не поставит во главе своего бизнеса чужака. Софтин сделал мысленную пометку изучить, что это такое. Врага надо понимать как самого себя. Посмотрел на темное небо без единой звезды и вздохнул. – Свяжись с Пак Джи У, пусть прижмет гребаного посла и обелит имя Раона в Корее, иначе он не сможет вернуться. Ювелир. У него есть дочь, которая любит подслушивать, – в трубке послышался смешок, что заставило Софтина еле заметно наморщить лоб. – Выясни, кому она передавала информацию. Может, ему тоже есть чем поделиться с нами. Отберем наследников – разрушим его бизнес. Отберем еще и оружие – он придет в бешенство и начнет делать ошибки. После того, как он потеряет все – я хочу посмотреть ему в глаза и спросить кое-что. – Секундная пауза. – И сам поспи немного, пока тоже не начал делать ошибки. В трубке послышались короткие гудки. «Это был совет или угроза?» – подумал Софтин и сразу же набрал номер Пак Джи У. – Посол должен признаться в убийстве своей любовницы и сесть за решетку. – Вы нашли Раона? – тут же спросил Пак Джи У. Софтин поморщился: режиссер мгновенно понял, для чего это нужно. – Да, он в России. И выясни, для кого дочь ювелира собирала информацию. – Я постараюсь. – Ты там зачем сидишь? – повысил голос Софтин. – Я выясню, – тут же поправился Пак Джи У. – На посла сделаем компромат, это не составит проблемы. Ходят слухи, что он любит подростков. ______________________________________ *Корпорация, находящаяся в управлении одного семейства. 19 Раон ждал Хэнсина в своей комнате довольно долго. Запечатанный конверт лежал на кровати, и он старался не смотреть в его сторону. Не открывать и не читать. Ужасно болел желудок, в голове стоял туман после приема нескольких стимуляторов. Он согласен был даже на ложку риса, но на столе стояла только бутылка воды. Придется ждать до утра, пока его накормят. Раон присел на подоконник, глядя сквозь решетку на темный лес. И задремал. Проснулся от того, что падает, взмахнул руками, зацепил жалюзи и все-таки свалился. Сверху его накрыло грудой пластин. «Ничего себе поспал». Раон потрогал затылок, поморщился. И повернулся в сторону открывшейся двери. Хэнсин стоял в проеме, и выглядел он не лучшим образом. Весь помятый, одежда в темных пятнах, брови сведены к переносице, губы сжаты в одну линию. В руке – картонная коробка. Подарок? – Ты пришел меня убить? – спросил Раон, не делая попыток встать. – Что с тобой? – задал встречный вопрос Хэнсин. – Прилег ненадолго, а что? Мешаюсь под ногами? Хэнсин переложил коробку из одной руки в другую и зашел внутрь. Поднял конверт, осмотрел его, после чего спрятал во внутренний карман легкой куртки. Взамен оставил то, что принес. Раон смахнул с себя жалюзи, оперся на руки, чтобы подняться. – Оставайся там, – велел Хэнсин. – Не вставай. И не смотри на меня. «Это нехорошо». Раон лег обратно на пол, не представляя, что будет дальше. Поднял глаза к потолку.