– Как прошло? – Конверт у тебя – значит, по плану, – ответил Раон. «Что за пятна у него на одежде? Его пытались зарезать?» – Ты был там долго. Сколько таблеток пил? – Шесть. Она что, никогда мужика не видела? – Старик предупреждал, что вредно столько за раз. Ты мог отравиться. Тем более, ты после операции. – Что за бред ты несешь? – не выдержал Раон и сел, глядя на отца. – Это что, новый способ морального насилия? Давай, накажи меня еще и за то, что принес тебе конверт. – Закрой рот! И вернись на место, – зло процедил Хэнсин. – Я не разрешал вставать. Раон лег обратно и положил под голову руки. – Через два дня поедешь в отель «Дипсайзен», – Хэнсин замолчал, собираясь с мыслями. Раон смотрел в потолок и ждал. Чем дольше молчал отец, тем безрадостнее вырисовывалась картина. – Ну что там, в этом отеле? – Раон не выдержал и нарушил повисшую в комнате тишину, которая уже давила на нервы. Хэнсин посмотрел на сына, растянувшегося на полу, представил, как его поставят на колени, и потряс головой, прогоняя образ. «Подонок, загнал меня в угол». – Два клиента, сделаешь то, что они скажут. Утром тебя заберут оттуда. Здесь, – он постучал по коробке, – все, что нужно для подготовки. И инструкция. Не трать время попусту, начинай сразу. Хэнсин вышел из комнаты, не дожидаясь ответа. Раон продолжал смотреть в потолок. «Два так два. Сложнее, конечно, чем с одним, и таблеток еще больше уйдет». Желудок заболел еще сильнее, пришлось вставать. Подумал о том, что надо попросить у врача какой-нибудь анестетик. Глянул на кровать и пошел в душ. После упал рядом с коробкой, свернулся в клубок и уснул. * * * – Мы скоро окажемся на мели. И ты, и я. Банкроты. Как звучит? – спросил Тэмин в перерыве между звонками. Он пытался срочно продать недвижимость и несколько машин так, чтобы деньги получить сейчас, а документы оформить позже. – На моем счету денег осталось – только заплатить налоги, – не слишком радостно подвел итоги Тэун. – А ведь я был уверен, что обеспечен до конца жизни. Спустил все за пару недель. Зазвонил телефон, Тэмин приложил палец к губам, прося тишины. Послушал собеседника и заметно просветлел, поднял большой палец вверх, подтверждая хорошие новости. – И? – спросил Тэун, когда Тэмин закончил разговор. – Четыре! Миллиона! К вечеру будут у меня! – воскликнул Тэмин и рассмеялся. – Есть же такие замечательные люди, благослови их Господь. – И без чего ты остался? – Офисная пятиэтажка в Каннаме. Ну и черт с ней. – Миллион я найду, мой сосед давно просит продать ему квартиру. * * * – Как чувствуете себя, господин? – Иван Сергеевич потряс Раона за плечо. – Уже полдень, просыпайтесь. Я принес обед. Раон что-то пробормотал и натянул на голову одеяло, которое тут же с него стянули. – Вам надо поесть, – настаивал врач, убирая одеяло подальше от рук, которые шарили вокруг себя. Раон открыл один глаз. Закрыл и зарылся лицом в подушку. Состояние было такое, словно он вчера вылакал винный склад. – Дайте мне спокойно умереть, – прохрипел он. Иван Сергеевич нагнулся к его лицу, принюхался, тревожно хмурясь. Взял руку, свисающую с края кровати, послушал пульс. Потом быстро вышел из комнаты, чтобы вернуться с медсестрой и медицинским саквояжем. – Сколько вы вчера приняли таблеток? Из вас ацетон прет, как из химической лаборатории. Почему не вызвали меня, когда вернулись? – Поздно было, – вяло ответил Раон. – Отравился, да? – Еще как! Ночью можно было хоть промывание сделать, сейчас уже поздно. Вот бестолковый! Раон чуть улыбался, пока старик его отчитывал и одновременно подключал капельницу. Медсестра поднесла стакан воды, который Раон выпил за несколько больших глотков, и перед глазами опять поплыло. Врач помог ему лечь обратно на подушку и погладил по голове, как маленького. – Спасибо…отец, – едва слышно прошептал Раон, не глядя на старика, которого слова пациента застали врасплох. Он вдруг растерялся, замер с протянутой рукой, в голове пронеслась лихорадочная череда мыслей о том, как он поступал с этим человеком. А ведь он не намного взрослее его сына, совсем еще молодой парень. Которого пинают, а он в ответ готов благодарить за любое доброе слово или заботу, пусть и такую неуклюжую. «Отец». Старик сморгнул непрошеную слезу и опустил руку на голову Раона. – Поспите немного, станет легче, обещаю. – Мне надо быть на ногах послезавтра, – вспомнил Раон и снова открыл глаза, в которых отразилась вся его усталость. – Вы сможете привести меня в порядок? – Да, смогу. Но сегодня ни о чем не думайте, просто спите, хорошо? – врач сделал знак медсестре, чтобы она добавила в капельницу снотворное, и сидел рядом с Раоном, пока он не уснул. Потом наказал ей присматривать за ним, а сам отправился к шефу, который уже его ждал. – Ему нельзя постоянно глотать эти таблетки, – сказал сразу с порога. – Спокойнее, старик, – Хэнсин повернул голову от экрана к врачу. – Серьезно начал считать себя его отцом? – Господин, сколько у вас было таких парней – я уже и не вспомню. Но чтобы с такой жестокостью вы к кому-нибудь из них относились – никогда не было. Он же делает все, что вы говорите. Почему… – Потому что он мой сын! – от резкого удара кулаком по столу Иван Сергеевич подпрыгнул, краем глаза выхватив кнут, висящий на стене. – Он слабак, а мне же нужен сильный, жесткий, безжалостный наследник. И я вылеплю из него то, что мне надо. Любой ценой, это понятно? – Но вы получите чудовище, – рискнул еще раз высказаться врач. – Я и сам чудовище. На это возразить было нечего. Иван Сергеевич, которого под утро вызвали в лазарет к Максиму, знал, что шеф не знаком с милосердием и состраданием. – Как он сам тебе уже сказал, через два дня он должен работать. Постарайся, – напомнил Хэнсин. Не нравился ему уже этот врач, надо поискать другого. – Ему нежелательно что-либо принимать сейчас. Но на ваше усмотрение, – врач поклонился. Хэнсин выровнял ручки, разлетевшиеся по столу от удара, положил рядом рацию, только после этого ответил: – Ему не понадобятся стимуляторы в этот раз. Рация ожила на столе, заставив врача подпрыгнуть второй раз. Хэнсин указал ему на дверь. – Шеф, – голос Тимура. – Тут девчонка устроила погром, хочет встречи с Раоном. – Свяжи, чтоб не дергалась, – сухо ответил Хэнсин. – Скажи, что завтра. Пусть ждет. – А… – Завтра скажешь то же самое. Пусть акушер подберет успокоительное. Он может ввести ее в кому? – Да, я понял, – Тимур перевел взгляд на ЧанА, которая забилась в угол и выставила перед собой стул ножками вперед. Убрал рацию в нагрудный карман формы и потер шею. – Слушай, давай лучше по-хорошему. Тебе точно не понравится то, что сказал сделать с тобой шеф. ЧанА затрясла головой, не сводя с него безумных глаз. Тимур подсчитал шансы отобрать у нее стул без последствий, и остался стоять на месте. Она в конце концов устанет, и когда-нибудь уснет. А он просто подождет. Через полчаса ЧанА опустила стул на пол, еще через час села на него. – С Раоном все в порядке? – первый спокойный вопрос, который Тимур услышал от нее за день. Он кивнул и переступил с ноги на ногу. – Почему я не могу с ним поговорить? – Потому что. ЧанА пожевала потрескавшуюся губу, потом протянула вперед руки. – Связывай, ты же все равно это сделаешь, когда я усну. Так хоть лягу удобнее. «Проклятая работа». Тимур потянулся за веревкой. * * * Раон проснулся на следующий день. И чувствовал себя почти здоровым. Пока не открыл коробку, которую принес ему отец. – Это что за хрень еще такая? – он достал каплевидный гибкий предмет, следом тюбик. Повертел их в руках, и тут слова отца «два клиента» приобрели зловещий оттенок. Он бросил анальную пробку и смазку обратно в коробку, вскочил на кровать и посмотрел прямо в мигающий глаз камеры, уверяя себя, что все неправильно понял. – Ты же это не серьезно, правда? – спросил и возненавидел себя за дрожащий голос. – Я плохо слушал тебя, не мог бы ты еще раз объяснить? Камера молчала, Раон не сводил с нее умоляющего взгляда. Вскоре за спиной открылась дверь. – Слазь оттуда, – голос отца. Раон спрыгнул с кровати и остановился перед ним. – Что именно тебе не понятно? – Это… – Раон кивнул назад, но смотрел только вперед, пытаясь прочитать хоть что-то на бесстрастном лице. – Это для чего? – Для тебя. Чтобы не получил травму, – Хэнсин холодно взирал на Раона. – Я же сказал – начни сразу. – Я…Ты… – Раон сглотнул и дернул ставший вдруг тесным воротник футболки. Потом сильнее. – Ты хочешь, чтобы я…? Отдашь меня мужчинам?? – одежда затрещала, Раон испуганно глянул на свои руки. – Что я сделал не так, отец? Я все исправлю! – Не истери! – прикрикнул Хэнсин. – Мы взрослые люди и делаем то, что нужно, а не то, что хочется.