* * * – Девочка у нас, – Софтин разглядывал человечка за стеклом, от вида которого хотелось плакать. – Доктор говорит, что она стабильная, можно перевозить. – Верни ее на родину, в Корею. Пусть там дожидается возращения родителей. Найди человека, который глаз с нее не спустит, – распорядился Озгюр Чиботай. – Есть такой человек, – ответил Софтин. В комнату с инкубатором зашла женщина в форме медика, которая ему кивнула на дверь, жестом показывая не шуметь возле ребенка. Софтину пришлось искать другое место для разговора. Выйдя в соседнюю комнату, он понизил голос. – Нет известий с его базы, вообще глухо. Что с Раоном и ЧанА – неизвестно. Хотя я все-таки склоняюсь к тому, что девчонка тоже на базе. Раскидать их по разным местам, а потом следить за обоими – не в его духе. Этот псих обычно держит все яйца в одной корзине. Может, пора уже что-то делать? Мне тревожно. – Не тебе одному. К утру его груз прибудет на границу, в это время отправишь самолет с ребенком домой, а сам – на базу. Пусть Хэнсин на своей шкуре прочувствует, каково это – когда бежать некуда. * * * Тимур повернул голову так, чтобы видеть лицо ЧанА. Их вены соединялись трубками, по которым его кровь перетекала к ней, и за которыми пристально следил Иван Сергеевич. Пленница ни разу не пошевелилась, а цвет ее кожи стал напоминать гипс. Тимуру стало на мгновение жутко, словно он лежал рядом с трупом. – Как чувствуешь себя? – Иван Сергеевич спрашивал это у Тимура каждую минуту, лишь приблизительно понимая, сколько крови тот отдал. – Нормально, – голова уже кружилась, но Тимур понимал, что девушке этого мало. Поэтому он врал. И старик это знал, но делал вид, что верит. Однако после очередного быстрого осмотра Тимура он пережал трубку. – Достаточно, а то вдвоем будете здесь лежать, – он вытащил иглу, прижал диском место прокола, затем то же самое проделал с рукой ЧанА. Снял перчатки, бросил их в кучу уже использованных, обтер лицо ЧанА влажным полотенцем, отмечая порозовевшие щеки. Однако надеяться еще было очень рано. Тимур попробовал сесть, с помощью старика ему это удалось. Иван Сергеевич подал ему стакан воды и пиалу риса, которую нашел в холодильном шкафу. Греть было негде, поэтому Тимур проглотил ледяную еду без жалоб. – Можете сказать, получилось? – спросил он, когда доел и лег обратно, положив под голову свою куртку. – Она вроде лучше выглядеть стала, не такая белая. Старик не успел ответить, потому что у Тимура затрещала рация под головой, и они услышали голос Хэнсина, который собирал всех своих людей. – Рано он что-то вернулся, – Тимуру пришлось вставать. Он пошатнулся, присел обратно, пока надевал куртку, не уверенный, что не свалится в одном из бесконечных коридоров. – Еще и сбор проводит. Не нравится мне это. – Еле на ногах стоишь, – врач волновался за него, но поделать ничего не мог. – Постой позади, и как только отпустят – сразу в кровать. Постараюсь навестить тебя позже, чтобы рассказать, получилось или… Ладно, иди. Тимур ушел, а Иван Сергеевич занял освободившуюся кушетку. Измерил ЧанА температуру, пульс, давление, после чего позволил себе немного передохнуть, а точнее, полежать на боку полчаса. Очень хотелось спать после бессонной ночи, непрерывной тревоги и потрясений после операции и последующего переливания крови, поэтому врач решил не искушать судьбу и встал, пока действительно не захрапел рядом со своим пациентом. В этот момент ЧанА слегка пошевелилась. Иван Сергеевич заметил слабое движение, в следующий миг уже склонялся над ней, почти не дыша. – Жива? – Воды, – прошептала она и облизнула сухие губы, чем заставила старика восторженно хлопнуть в ладоши, его лицо осветила широкая улыбка. Он тут же протянул стакан и помог ей напиться, после чего ЧанА вновь уронила голову на подушку. – Как же плохо. – Болит? Я знаю, – Иван Сергеевич сразу же достал шприц. – Сейчас обезболю, потерпи немного. ЧанА поймала его руку, когда он подкатывал вверх одеяло, чтобы обнажить бедро для инъекции. – Что с ребенком? Что с моим малышом? – исступленно зашептала она, вглядываясь в лицо врача с безумной надеждой. – Только не лгите мне, прошу! Дверь чуть не слетела с петель в тот момент, когда Иван Сергеевич открыл рот, в комнату ввалился Максим. Все еще в бинтах, выглядывающих из-за ворота свитера, но уже на своих ногах. – Шеф вызывает, – коротко известил он. – Я присмотрю за ней. – Мне нужно сделать укол… – Спорить собираешься? – в голосе Максима прозвучала угроза, он отобрал у Ивана Сергеевича шприц, после чего вытолкал старика за дверь и закрыл ее. – Сам сделаю. ЧанА напряженно следила за каждым его движением, поворачивая голову вслед, когда Максим принялся расхаживать по комнате, пиная оборудование, смахнул на пол инструменты, лекарства, выдернул провода из капельницы. После того, как навел беспорядок вокруг, подошел к ее кровати со странной ухмылкой. – Ну что, сделаем инъекцию? – дернул вверх одеяло, не обращая внимания на слабые попытки оттолкнуть его руки, и засадил в бедро иглу, быстро выдавил лекарство, отчего ЧанА всхлипнула. – Терпи, сейчас станет не так больно. Что тут у тебя? – Он задрал подол рубахи, чтобы посмотреть на швы, выпятил нижнюю губу. – Уже не такая красивая, как была. А жаль. Что все зря. – Что? – еще ничего не зная, ЧанА уже испугалась. – Так помер он, ребенок твой, – спокойно сказал Максим, поглаживая ее бедро, куда вколол анестетик, в ожидании, пока до нее дойдет смысл сказанного. И не мог отвести глаз от ее застывшего лица, от дрожащих губ, от расширенных зрачков, в глубине которых отразился он сам. Потом улыбнулся так ослепительно, что взгляд ЧанА заметался по его лицу, она не могла понять, шутит он или говорит правду. Его рука поползла выше, под рубаху, до груди. – Как чувствуешь себя? Я настроен закончить то, что начал там, в камере. До сих пор вспоминаю, аж дрожь пробирает. ЧанА завизжала и столкнула его на пол ногами, после сама согнулась пополам от резкой боли в животе. – Скотина! – крикнула она. – Ты все врешь! Максим медленно поднялся, понаблюдал за попытками ЧанА сползти с кровати, в результате которых она свалилась мешком на пол и тихо заскулила. Поднял шприц, набрал раствор из первого попавшегося флакона и вколол ей в живот. – Что это? – она попыталась отползти, чем очень его позабавила. А еще она его боялась, его намерений, страх отчетливо отражался в ее блестящих от слез глазах. Максим поднял еще один флакон, проткнул иглой крышку и демонстративно потянул за поршень, показывая ЧанА, как жидкость перетекает в шприц. – Понятия не имею, – в конце концов сказал он и дернул ее ногу на себя, протаскивая по полу. – Но это же лекарство, значит, ты должна поправиться. Следующий укол пришелся в бедро, ЧанА закричала, отпихивая навалившегося Максима, он ударил ее по свежим швам, потом по лицу. Встал, разглядывая окровавленный живот. – Придется еще раз шить, у старика, видно, руки дрожали, плохо сделал. Хочешь, я заштопаю? – Выродок, какой же ты выродок, – прошептала ЧанА. Сил подняться уже не было, она лежала на спине и знала, что не сможет себя защитить. Теплая кровь стекала по бокам, голова кружилась, внутри нарастала тупая боль. Блондин ухмылялся где-то сверху. – Ты балласт. Даже родить нормально не смогла. Пока твой ненаглядный рвал задницу в буквальном смысле, чтобы защитить тебя, ты потеряла его ребенка. – Раон? Что с ним? – ЧанА еле двигала губами, так что Максиму пришлось присесть и наклониться, чтобы разобрать слова. – Я ему подогнал двух парней, – довольно ответил он. И тут же отпрянул назад от резкой боли, зажал шею сбоку, рука тут же окрасилась в красный цвет, свитер стал мокрым и теплым. Перевел широко раскрытые глаза на ЧанА, которая сжимала в руке скальпель, и через секунду свалился рядом с ней на пол. – Тварь, – ЧанА напряглась, чтобы сесть, тут же закричала от острой боли, упала обратно. Отдышалась и поползла к стене, забилась в угол, не сводя глаз с Максима, который не шевелился. * * * Даже поев, Раон не смог уснуть. В воздухе шевелилась неясная тревога, которая ощущалась на языке кислым железом, отчего Раон машинально передернулся. Внезапный глухой рев двигателей заставил его вскочить и подбежать к окну. Прильнув к решетке, он увидел, как колонна грузовиков спешно покидает территорию, без освещения, она тут же скрылась в окружающем здание лесу. Подбежал к двери, чтобы в очередной раз убедиться, что она заперта. Со всей силы ударил ее кулаком, почувствовав секундное облегчение от выброса напряжения. – Что происходит? – крикнул он в надежде, что хоть кто-то через дверь объяснит. Или успокоит. Однако из-за металла не доносилось ни звука. Раон вернулся к окну. Через пару часов он снова услышал отдаленный гул машин, который в этот раз приближался, заглушая грохот его сердца. Вдруг резко ударила автоматная очередь, разрывая ночную тишину, потом еще. Раон слетел с подоконника на пол, прижался к стене, закрывая голову руками. Понял, что машины, которые подъезжали, были не теми грузовиками, которые покинули базу ранее. Возможно, это был Софтин. Возможно, Тэмин и Тэун где-то раздобыли наемников и атаковали Хэнсина, что было бы верхом нелепости и безрассудства. Он прополз к двери, чтобы снова заколотить по ней. Выстрелы раздавались все ближе, прозвучали одиночные залпы, будто небольшие взрывы. «Винтовка», – Раон ошеломленно прислушался. – «Или пушка? Что там разносят?» В дверь тихо поскреблись. – Господин, вы здесь? – послышался приглушенный голос. – Да! – закричал Раон. – Открой эту чертову дверь! – Секунду, – в замочной скважине провернулся ключ, через мгновение Раон был на свободе. Коридор был пуст, если не считать перепуганного Антона с ключом в руке. Раон схватил за его плечи. – Что происходит? Где все? Звуки выстрелов слышались уже внутри здания, где-то на первых этажах шел бой. – Шеф отправил большую часть людей за грузом, – Антон старался говорить быстро, при этом запинался и глотал половину слов. Раону пришлось частично додумывать. – Мне отец сказал, чтобы я вас выпустил, если смогу. Вы должны идти к вашей девушке, отец сказал, что срочно. – ЧанА? – у Раона перехватило дыхание. – Она здесь? Антон закивал, указывая наверх. Раон помчался к лестнице, волоча за собой парня, но едва они завернули за угол, как потолок над ними прошил автоматный огонь, их обсыпало каменной крошкой, сверху накрыла пыль. – Твою мать, – Раон резко затормозил и сдал назад, дернув парня на себя: кто-то нестройно палил на ступенях куда попало, гулкое эхо разносило звуки по коридору. Антон закрыл голову руками, но не издал ни звука. Снизу послышались крики, и стрелок принялся расстреливать нижние пролеты, чем воспользовались Раон и Антон, проскользнув наверх под шум боя и крики раненых. Внизу что-то жахнуло, лестница под их ногами затряслась, Раон вцепился в перила, удерживая равновесие, Антон шлепнулся на зад. Тут же был поднят за шкирку на ноги. – Бежим, быстро! Перепрыгивая стонущие ступени, Раон бежал и бежал, пока Антон не дернул его, показывая, что они добрались до места. Навстречу им несся один из охранников. Увидев людей, он тут же наставил на них револьвер, потом пригляделся и опустил руку. – Ты какого хрена бегаешь здесь? – нервно рявкнул он, и Раон изо всех сил ударил его локтем снизу по челюсти. Глаза охранника закатились, он сделал шаг назад и упал навзничь, Раон тут же забрал оружие и обыскал человека в поисках патронов. – Веди, где она? Коридор был пуст, поэтому до дальней комнаты они добрались очень быстро. Дверь была приоткрыта, Раон на минуту замер, прижал лоб к стене, стараясь привести в норму дыхание, унять неистовый стук сердца. Он столько времени ее не видел, что сейчас почти терял сознание от радостного волнения. Осталось только открыть дверь, взять ее за руку и вывести из этого пекла. * * * Пылали комнаты и рушились стены, когда Тэмин и Тэун пробегали по этажам, распахивали каждые двери, в дыму и пыли разыскивая Раона. Люди Софтина зачистили первые этажи, загнав остатки боевиков Хэнсина на верхние. От очередного хлопка Тэмин присел, через мгновение взрыв где-то в стороне: базу обстреливали из минометов. Софтин перед тем, как выехать, вручил им по автомату и наказал не соваться под пули. – Вас никто пасти там не будет, у нас другое задание, так что берегите себя сами. – Мне лучше пистолет, – Тэмин протянул автомат обратно. Софтин протянул ему пистолет рукояткой вперед. – Вы же знаете, как с этим обращаться? – мимо Тэуна прошел один из людей Софтина, криво ухмыляясь. Тэун проверил магазин, защелкнул его обратно и прицелился, проверяя мушку. Два года армии и тренировки для съемок научили их обращаться с оружием. – Удачи нам, – пробормотал Тэмин, засовывая пистолет за пояс джинсов. Впервые в голову пришла мысль, что домой он может вернуться в запаянном цинковом ящике. Толкнул Тэуна. – Слушай, у тебя есть иммунитет от дырки в голове?