— Да, высокий, спортивный. Брюнет. Клавдий и Макар переглянулись — в яблочко! — Его имя? — спросил полковник Гущин. — Я и ее имя не помню. — Хостес пожала плечами. — Они приехали к восьми часам. Я их встретила у гардероба и провела за столик в зал ресторана. Они сидели, ужинали где-то до полуночи. Потом уехали. — На чем? — На какой-то машине. — На ваш опытный взгляд — они выглядели как пара? — Не как муж и жена, конечно, но… как те, что не первый раз встретились, а уже в отношениях. Она его по щеке трепала, а он ее за грудь трогал — интимничали они, — хостес фыркнула насмешливо. — Она его лет на пятнадцать старше. И, кажется, это она его на Восьмое марта в ресторан позвала, а не он ее. Она заказ сама оплатила налом. А он даже чаевые нашему Грише не оставил. — Кто такой Гриша? — Официант. Он их столик обслуживал. Вы потолкуйте с ним. — Хостес облизнула накрашенные губы. — Я-то их не знаю, а вот он, кажется, со спутником толстой дамы знаком. — Где ваш Гриша? Давайте его сюда, — полковник Гущин разом воодушевился. Хостес указала глазами на «поляну» за клумбой, где у мангала хлопотал молодой худощавый мужчина в форме официанта — жарил для «свадьбы» барбекю. Ах, эта свадьба пела и плясала! Родня выдохлась — потасовка утихла сама собой. Мужики отправились в туалет — умывать пот и кровь из разбитых носов, женщины жадно пили холодное дешевое красное вино, заливали пожар вражды. — Горькооо! — заревел кто-то из родни, в дугу пьяный. Багровый от стыда жених и пузатая беременная невеста поднялись и начали целоваться на глазах у родни. — Горькооо! — Ничего я не знаю, — быстрой скороговоркой ответил официант Гриша на вопрос полковника Гущина про пару и про брюнета. — Никого я не видел. Никого я не помню. У нас клиентов пруд пруди, каждую неделю новые. Всех не запомнишь. — Хостес сказала — тот гость, брюнет, вам знаком, — заметил Клавдий Мамонтов. — Рита ошибается, — официант Гриша улыбнулся, показав плохие зубы. — Он вам чаевые не оставил. Вы на него в обиде? — свойски спросил Макар. — Ну и заложите его нам. Чего жалеть сквалыгу? — Я никого не жалею. Я просто не имею привычки кого-то полиции закладывать, — ответствовал гордо официант. — Компенсирую вам чаевые сейчас, — Макар достал из кармана куртки-косухи карту. — Номер вашей карты — за каждый правдивый ответ стану вам бабло маленькое перечислять и размер его повышать по мере того, как вы язык развяжете. За деньги покупаем ваши ответы. — Макар! — Клавдий Мамонтов попытался его урезонить. — Клава, ты видишь, иначе с Гришей никак. Клавдий Мамонтов схватил официанта за грудки и встряхнул. — Руки от меня, мент! — сразу окрысился тот. — Перо в бок меж ребер давно не получал?! — А, ясно, кто ты, Гриша. — Полковник Гущин кивнул. — Перо в бок… За что сидел? — Не ваше дело, где я сидел и за что! — Ты лучше с нами по-хорошему, мужик. — Макар-искуситель вновь показал ему кредитку, и речь его зажурчала ручейком. — За деньги информацию сольешь нам. А то Клавдий тебя сейчас в отдел заберет, в камеру бросит, ты ему там все скажешь. А потом с почками-то отбитыми хрен снова сюда официантом устроишься, с волчьей ментовской рекомендацией. — Отпусти меня. — Официант пытался отцепить от себя Клавдия Мамонтова. — Пошли вы… то есть… сколько заплатите за кореша? — Смотря что ты о нем нам продашь. Итак, ты его знаешь? Брюнета? — спросил Макар. — Да. — Первый транш пошел, — Макар начал переводить пятьсот рублей. — Кто он такой? — Маркиз. — Кличка? — спросил полковник Гущин. — А зовут его как, фамилия? — Сами узнаете, менты. Он человек известный — не по своей биографии, а по братану старшему. Его братан — Костян Крымский. — Это он? — полковник Гущин открыл в телефоне фото мертвеца с грядки. Официант глянул. Изменился в лице. — Кто его так? — спросил он. — Ты нам скажи. — Полковник Гущин изучал его. — Мне-то откуда знать? — А ты как сам с Маркизом познакомился? Где? — На бороде. Сам не догадаешься, мент? — В колонии? Сидели вместе? — В омской. И на пересылке потом. — Сам за что? — Ошибка молодости. Грабеж. Групповуха. — А Маркиз? — У него вторая ходка была. Я его сразу узнал, как он со своей бабой жирной здесь нарисовался. Взял их столик на обслуживание. Поздоровался: мол, привет, корешок. А он начал перед ней выпендриваться… Мол, кто ты такой? Тоже мне артист Хабенский. — Официант презрительно усмехнулся. — Из воров в содержанки подался. А гонора-то… Ну, он всегда братаном старшим и в колонии прикрывался — его не трогали. Я тоже настаивать не стал. Не тронь дерьмо — не завоняет. — Твои чаевые, я считаю, — Макар показал ему переведенную сумму. — Еще что вспомнишь — удвою транш. — Он не один раз к нам гулять приезжал. — Официант заглянул в свой мобильный — деньги пришли на его карту. — Он снова заявился с девкой своей. — Когда? С какой девкой? — Полковник Гущин весь обратился в слух. — Через две недели примерно. — В конце марта? — Ага, где-то так. Число не помню. — А что за девка? — Понятию не имею. Молодая. Ну, ему под стать. Губки бантиком. Блондинка. — Они ужинали? — Нет, приехали днем в обед. Он ее привез — вроде свидания у них здесь было. Макар перевел ему на карту обещанную сумму. Из свадебного шатра вновь грянула оглушительная музыка. Начались танцы. Пьяная помирившаяся родня плясала. И пела караоке. Полковник Гущин достал свой телефон и позвонил в Главк. Попросил старшего дежурной группы к утру поднять все базы данных по уголовникам Маркизу и его брату Костяну Крымскому. Глава 25 А в лодке…