Сон сморил дом на Бельском озере — полковник Гущин, Клавдий Мамонтов и Макар так устали за день, что, приехав домой к Макару, сразу после позднего ужина, который Гущин снова проигнорировал, отправились спать. Майская ночь пролетела, предрассветные сумерки окутали дом и озеро. Полковник Гущин, отгородившись от всевидящей досужей луны плотными бежевыми шторами, созерцал смутный десятый сон в гостевой комнате наверху. И мандалорцы спали без задних ног — Макар забрал Сашхена из его детской, и малыш был с ним. Клавдий Мамонтов спал в комнате напротив, той самой, где когда-то столь памятный дому на озере Циклоп утолил свою многолетнюю страсть к юной Гале-Галатее… Циклоп и нимфа[9]… Спали у себя в теплых кроватях старая гувернантка Вера Павловна, нарядившаяся ради приезда Гущина в кружевную сорочку, приобретенную тайком от домашних по интернету, и горничная Маша, которой снился бравый мандалорец Клавдий — с букетом роз, протягивающий ей, пунцовой от смущения, коробочку с «помолвочным» кольцом. Чего не пригрезится влюбленной одинокой женщине в пятьдесят с хвостом лет в разгар климакса и прощания с надеждами на брак… И Сашхен дремал рядом с отцом — ему ничего не снилось, но он все равно был умиротворен и счастлив. И Августа спала в детской — крепко, сладко… И только одна Лидочка бодрствовала. Дети как вода — чуть отвернулся, недоглядел — и они просочились, протиснулись в игольное ушко, убежали, ушли тайком… Лидочка в розовой фланелевой пижаме стояла у окна детской и смотрела на знакомый силуэт у дома. Принц Жаба явился вновь. Лидочка помахала ему рукой из окна. И он помахал ей в ответ. И поманил жестом — иди ко мне, указал вниз на одно из окон первого этажа — спускайся. Лидочка поняла его, она была смышленой не по годам. Очень тихо она вернулась к кроватке, стараясь не разбудить сестру Августу, обула теплые тапки в виде кроликов с ушами и, как была, в пижаме, выскользнула за дверь детской. Бесшумно спустилась по лестнице и… Нет, она не открыла входную дверь принцу Жабе, она сделала так, как он попросил. Вошла в ванную комнату на первом этаже, оборудованную на английский манер — с большой ванной на львиных лапах, с окном, выходящим в парк. Принц Жаба ждал за окном. Лидочка вскарабкалась на подоконник, открыла створки и… — Miss you babe![10] — прошептал он. — И я скучать! Очень скучать! — Лидочка доверчиво обняла его за шею, так же как своих близких и любимых людей — отца, Клавдия, полковника, Машу, Веру Павловну, сестру Августу. Адам взял ее на руки и понес к озеру. — Сюрприз, — шепнул он ей. — Что покажу сейчас тебе. Только тебе одной. Секретно. Он скользнул в заросли — к заводи, куда Лидочке строго-настрого запрещено было подходить. У берега покачивалась на воде лодка. Весла сложены на корме. — Какой сюрприз? — с любопытством спросила Лидочка. — Смотри. А в лодке — кто? — Принц Жаба опустил ее на землю и взял за руку, подводя к кромке воды. — Ой! В лодке покоился скелет. Уставившись в серое предрассветное небо провалами глазниц, ощерив зубы в дикой ухмылке, скелет скрестил на груди кости рук. Лидочка смотрела на мертвое пугало, расширив глаза. Но не страх плескался в ее взгляде — неуемное детское любопытство. — Кто есть он? — спросила она, от волнения путаясь в русском языке. — Злая ведьма. — Адам — принц Жаба — Мессалиан наклонился к ней. — Не мать она мне — хуже злой мачехи. Хуже последней стервы. — Она тебя колдовать, как в сказка? — Лидочка заслонила собой Адама от скелета, словно стремилась его защитить. — Типа того, даже хуже. Смерти она моей ищет, — шепнул ей Адам. — Но ни черта у нее, гадины, не выйдет. Я ей покажу. — Она здесь совсем мертвый? — спросила Лидочка, разглядывая жуткий скелет в лодке. — Притворяется. Она всем лжет. Я ее ненавижу. — Я тебя защищать! — Крохотная Лидочка сама вцепилась в его руку. — А я тебя, — объявил ей принц Жаба. — А то она и тебя убьет. Мы ее вместе прикончим, да? — Делать ей смерть! Отрубить ей голову, как в сказка? — Лидочка решительно рассекла воздух крохотной ручкой, словно на занятиях с отцом карате. На узком красивом лице Адама возникла улыбка. — А ты крутая малявка. — Он снова вскинул Лидочку на руки. — Никому про нас не говори. Даже сестре. Обещаешь? — I swaer, my prince Toad![11] — Лидочка опять обняла его за шею. Адам понес ее назад к дому. — Мы ее вместе казним. И спасемся с тобой. Может, ты не поймешь всего сейчас — потом… позже я тебе объясню, — сказал он, подсаживая девочку в окно ванной. Сам закрыл створки и показал жестом на шпингалет — запирай. Лидочка послушно выполнила его команды. Он стоял за окном — черный капюшон худи откинут на плечи, светлые волосы развеваются от утреннего ветра. Принц тьмы… Затем повернулся и исчез в кустах — словно дух озера, фантом леса… Лидочка прокралась на цыпочках в детскую. Забрала с пола мягкую игрушку — динозавра, скинула тапки, села на кровать и… глянула на старшую сестру — спит Августа или хитрит? Но Августа спала. Ах, если бы только она пробудилась получасом раньше… Пусть и немая, но она все равно бы нашла способ предупредить отца и его друзей о грядущей опасности. Каких бы бед и невзгод они бы все избежали тогда… Глава 26 Маркиз и садист Утром в девять полковнику Гущину на электронную почту пришли результаты проверок по банкам данных по поводу Маркиза и его брата Костяна Крымского. Гущин ни в Чугуногорск, ни в Бронницкий УВД особо не торопился — ждал сведений по фигурантам. Он спокойно пил свой черный эспрессо и читал оперативную информацию в мобильном. Клавдий Мамонтов в парке подтягивался на турнике, затем пробежался по берегу озера. Лодка с жутким «сюрпризом» исчезла — словно и не приплывала к дому на озере никогда. Лидочка мирно спала в детской — Макар, проснувшись, передал Маше сонного Сашхена и заглянул в комнату дочек — умилился: какие они славные, тихие, как ангелы… О визите принца Жабы так никто и не узнал… Ознакомившись с данными на фигурантов, полковник Гущин после завтрака позвал Макара и Клавдия в гостиную и плотно прикрыл за собой дверь. — Не за столом будь сказано то, что мне прислали сейчас, — объявил он сухо. — Маркиз — здесь его фотографии из прошлого уголовного дела. Наш покойник с грядки, лишенный рук… Он же Максим Коновалов, тридцати трех лет, ранее дважды судимый — первый раз в возрасте пятнадцати лет за групповой подростковый грабеж и второй раз за кражу запчастей из автосервиса, в котором он работал. За кражу он отсидел пять лет. Освободился два года назад. Он показал Клавдию и Макару фотографии в мобильном. Хотя разложившийся труп, обнаруженный в тайной могиле на участке шаманки, представлял собой ужасное зрелище, однако опознать в нем Маркиза — Максима Коновалова — сейчас, имея снимки базы данных, было возможно. — Недурен собой, — констатировал Макар. — Кличка Маркиз ему очень подходит — этакий живчик-брюнет, мечта знойных леди. Ему бы еще пудреный парик и мушку на щеке — и был бы вылитый маркиз де Сад. — Нет, Макар. Де Садом в их родственном тандеме является его старший брат Костян Крымский — Константин Коновалов, законченный садист и ублюдок, — возразил ему полковник Гущин и начал зачитывать оперативную ориентировку. Константин Коновалов родился в Керчи. Затем его мать с ним и с братом переехала в Ростов и вышла замуж вторично. В возрасте семнадцати лет Константин Коновалов убил своего отчима. — Обратите внимание, как именно он его убил, — сказал Гущин. — Нанес восемь ударов по голове молотком, а затем вонзил нож в сердце. На суде его мать не дала против него обвинительных показаний, наоборот, защищала его — якобы Костян вступился за нее и маленького брата Максима, когда пьяный отчим их избивал дома. Опрошенные соседи версию матери не подтверждали — на хуторе, где они жили, отчим не слыл ни алкашом, ни дебоширом и никогда прежде не поднимал руку на домашних, не устраивал разборок и скандалов. Однако экспертиза установила наличие большой дозы алкоголя в его крови. И это косвенно сработало в пользу версии матери и самого Костяна — убийство при превышении пределов необходимой обороны. Обвинение на суде выдвигало совсем иную версию, что Костян убил отчима из корыстных побуждений, напоив его предварительно водкой, для того чтобы они с матерью завладели домом на хуторе. Однако доказать такую версию не сумели, и юный Костян Крымский отправился в колонию на шесть с половиной лет по статье «превышение пределов необходимой обороны». — Максим на момент первого преступления, совершенного братом, был мал. Второе убийство, принесшее ему глухую и мрачную славу в уголовном мире, Костян совершил через несколько лет после освобождения из колонии, — продолжал полковник Гущин. — Он убил вора в законе Пашку Шахтера, который соблазнил его молодую жену. Напал на Шахтера в Сочи, когда тот, считая, что Костян Крымский проворачивает аферы в Абхазии, в Сухуми, амурничал с его половиной. Но Крымский неожиданно вернулся в Сочи, где они в то время жили. Он застиг жену с любовником в сауне, которой владел Шахтер. Вора он оглушил ударом по голове… Знакомый нам уже почерк по убийствам сестер Лаврентьевых, да? — Полковник Гущин глянул сквозь очки на Клавдия и Макара. Те внимательно слушали. — Он его связал, притащил в гараж и сначала зверски пытал, резал ножом. Экспертиза установила это по следам ножевого лезвия на костях кистей рук и предплечий. Какова была глубина и сила ударов… Затем он вывез Пашку Шахтера в лес и приковал наручниками к рулю его «Мерседеса». А машину облил бензином и поджег. Он его спалил заживо… Свою неверную жену он пощадил — она сначала дала показания. Все, что произошло между Крымским и Шахтером, известно именно с ее слов, потому что он пытал и резал любовника на ее глазах, наслаждаясь их криками и мольбами. Ей он прижег лицо — накалил на паяльной лампе отвертку в гараже и прижал к щекам, обезобразил ее… Однако не убил. Она впоследствии от своих показаний наотрез отказалась — так был велик ее ужас перед Костяном Крымским. Все обвинение строилось потом в суде на косвенных уликах. И многое так и осталось недоказанным. В результате он получил за Пашку Шахтера и увечье жены всего двенадцать лет. Освободился несколько лет назад и занялся делами воровского сообщества. Он так называемый «решала» среднего ранга. Играет роль посредника в спорах криминала и поддерживает контакты со всеми воровскими кланами, направляя спорящих к вышестоящим «решалам». — А какие отношения были между братьями? — поинтересовался Клавдий Мамонтов. — Оба сидели по тюрьмам, однако и там поддерживали друг друга. Здесь написано: Маркиз — единственная близкая родня Костяну Крымскому и всегда в колонии находился под защитой его имиджа, в тени грозного брата, которого даже уголовники боялись. Думаю, если бы Крымский догадался или только предположил, что в убийстве его младшего брата повинна Евгения Лаврентьева, он бы ее не раздумывая прикончил. И сестру ее Анну не пожалел бы. — Но у нас картина такая, что Анну убили первой, а шаманку через несколько дней после нее, — заметил Макар осторожно. — Означает ли это, что Крымский узнал то, чего мы не знаем, — что именно Анна убила его брата? — Нет. Он холодный прагматик, хоть и садист. Он идет по линии наименьшего сопротивления, — возразил полковник Гущин. — Если он их заподозрил в гибели брата, он их сразу приговорил. А убивал, исходя из того, до кого из них сначала легче добраться. Анна находилась дома одна. А у Евгении маячил клиент с охранниками. Поэтому, возможно, Анну Крымский прикончил первой, затем сестру. Если это он, конечно… — А где он сейчас? Где мы его найдем, раз он такой крутой мафиози? — спросил Макар. — Он не мафиози. Он «решала», заработавший себе репутацию на страшном убийстве Пашки Шахтера. И после отсидки он легализовался, как многие из них делают. Сначала он открыл ресторан — типа стиральной машины для отмывки капиталов общака. Но дело не пошло. Здесь написано — последние данные о нем — он приобрел банный комплекс в Николино-Расторгуево. — А где это? — спросил Клавдий Мамонтов, уже предполагая, что им сегодня суждено путешествовать куда-то очень далеко. — На границе Шатуры и Петушков Владимирской области. — Москва — Петушки, как у Венечки Ерофеева. — Макар покачал головой. — До вечера туда нам добираться, а?