Слоан положила руки мне на плечи. — Остановись. Дыши, — приказала она. Я так и сделала, просто потому, что никто никогда не говорил «нет» Слоан Кенсингтон. Из нее получился бы отличный военный генерал, если бы она захотела. — Все будет хорошо. Первые свидания должны быть немного неловкими. Просто иди, веселись, а если что-то пойдет не так, позвони мне. — Верно. Хорошо, — я глубоко вздохнул. У меня все получится. Я уже взрослая и не собираюсь бежать к подруге при первых признаках неприятностей. — Подожди, куда ты собираешься сегодня вечером? Я думала, у тебя есть работа. Большинство людей взяли рождественские выходные, но Слоан была не такой как все. Она бы физически приклеила свой телефон к руке, если бы это не было так сложно с точки зрения логистики. — Да, — она убрала руки с моих плеч и скрестила их на груди, слабый румянец окрасил ее щеки. Вместо своих обычных костюмов, юбок-карандаш и деловых платьев она одела блестящее золотое платье и туфли на каблуках, которые увеличили ее рост с пяти до шести футов. — Я встречаюсь с клиентом на… частной вечеринке. Подозрения по поводу нехарактерного для Слоан поведения отпали, когда одновременно зазвонили ее телефон и дверной звонок. Мы быстро попрощались и поспешили ответить на свои звонки. — Ух ты, вживую еще красивее, — темные глаза Далтона сверкнули одобрением, когда он внимательно осмотрел меня в лифте. — Я так рад, что ты написала мне. Я улыбнулась, преодолев приступ дискомфорта. — Я тоже рада. Внизу нас ждала частная машина. Пока мы с Далтоном беседовали о его впечатлениях от Нью-Йорка и о различиях между жизнью в США и Австралии, наш автомобиль доставил нас в центр города. — По крайней мере, здесь нет животных, готовых убить тебя за каждым углом, — поддразнила я, когда он пожаловался на американскую культуру чаевых. — Правда, — он ухмыльнулся. — Но не каждая змея, которую ты видишь, ядовита… Мне понравился наш разговор, но, как и в случае с Эйденом, с Далтоном я не чувствовала той искры. Тем не менее, ночь только начиналась и у нас было достаточно времени для общения. — Тебе здесь понравится, — сказал он, когда машина подъехала к охраняемым воротам. — Я думаю, что отделение в Сиднее было хорошим, но отделение в Нью-Йорке его переплюнуло. Наверное, поэтому он и является главным, — он посмеялся. Я не присоединилась к нему. Я узнала эти ворота, узнала длинную извилистую дорогу к главному зданию и величественный белый мрамор, возвышавшийся над нами. За последние пять лет я посещала здесь мероприятия много-много раз. Ужас сжимался в моей груди, когда мы поднимались по лестнице, устланной красным ковром. Может, его здесь не будет. Доминик ненавидел вечеринки и терпел их только ради налаживания связей. До Рождества оставалось два дня, и он мог быть в более подходящем месте. Но все мои надежды избежать встречи с бывшим мужем, пока я была на свидании с другим мужчиной, исчезли, когда мы с Далтоном переступили порог бального зала клуба Вальгалла. Я подняла глаза, и вот он. Широкие плечи, опустошенное лицо и горящие глаза, устремленные прямо на меня — и на прикосновение руки Далтона к моей талии. — Никаких убийств перед Рождеством, — предупредил меня Данте. — Вивиан говорит, что это к несчастью. — Я никого не буду убивать, — я не хотел испачкать кровью свой костюм. Но калечить? Это была большая вероятность — если бы я не пообещал Алессандре, что не буду мешать ей ходить на свидания. Когда я смотрел, как она танцует с Далтоном Кэмпбеллом, у меня под кожей бурлило чувство собственничества. Ее платье облегало каждый изгиб, а волосы она уложила в высокую прическу, открывающую гладкую, обнаженную спину. Глаза, волосы, улыбка, всё. Она была так чертовски красива, что это противоречило реальности. Я щелкнул зажигалкой, когда Далтон сказал что-то, что рассмешило ее. Ревность горела зеленым и горячим. Видеть Алессандру на свидании с другим мужчиной и не иметь возможности ничего поделать для меня было адом. Я мало что знал о Далтоне, кроме того факта, что Кэмпбеллы заработали состояние на горнодобывающей промышленности и что он недавно перевелся из сиднейского отделения Вальгаллы, но я уже ненавидел его до глубины души. — Хорошо, — Кай вернул половину моего внимания к нашему разговору. Другая половина застряла на руке Далтона на талии Алессандры. Он прикасался к ней слишком интимно для публичного выступления, и мне хотелось отрубить эту чертову штуку. — Мы здесь, чтобы праздновать, так что перестань смотреть на беднягу так, будто хочешь его убить. Вчера вечером Данте объявил о беременности Вивиан. Я был рад за него — по большей части. Руссо были женаты три года и создавали семью. Я был женат на Алессандре десять лет, и от этого у меня не осталось ничего, кроме бриллианта в кармане и осколков, пронзающих мое сердце. Возможно, я был мазохистом, потому что носил ее обручальное кольцо, когда оно напоминало мне о многих наших неудачах, но, как и зажигалка, это также было единственное воспоминание о нас, которое я мог держать. — Мы еще не решили, хотим ли мы, чтобы пол ребенка стал сюрпризом, — сказал Данте в ответ на вопрос Кая, который я пропустил. Он ухмыльнулся, его глаза сверкали смесью гордости, радости и нервозности. Данте выглядел так непохоже на своего обычного ворчливого себя, что я бы никогда не догадался, что это тот самый мужчина, который ненавидел свою жену, когда они впервые встретились. — Я хочу удивиться, но Вив хочет подготовиться. Ты знаешь, она любит все планировать… Я пытался сосредоточиться, но не мог оторвать глаз от Алессандры и Далтона. Вивиан и Изабелла были здесь с Данте и Каем, но они исчезли бог знает куда в начале гала-концерта. Они еще даже не видели Алессандру. У меня свело челюсть, когда Алессандра снова засмеялась над словами Далтона. Я больше не мог этого выносить, мне нужно было покинуть ту же комнату, что и они, прежде чем я кого-нибудь задушу. — Скоро вернусь, — я покинул Данте и Кая, не дождавшись ответа. Зеленые пары душили мои легкие, когда я вышел из бального зала и направился в сад. Я оставил свое пальто внутри, и зимний воздух пронизывал мягкую шерсть моего костюма. Но это ничуть не помогло избавиться от страданий, бурлящих в моих венах. Открыть. Закрыть. Пламя зажигалки было единственным источником тепла. В детстве я подвергался множеству наказаний — от физических избиений до словесных оскорблений, но ни одно из не резало сильнее, чем последний час. Сегодня вечером я был призраком, вынужденным смотреть, но неспособным действовать. Я оставался снаружи, пока мое лицо не онемело, а боль от холода не пронзила кости. И я бы вообще покинул Вальгаллу, если бы болезненное любопытство не затащило меня обратно на вечеринку. Мне нужно было знать, здесь ли еще Алессандра и Далтон. Как бы ни было больно видеть их вместе, вопрос что будет, если они уедут вместе, еще больше разъедал меня. Сначала я остановился в ванной. Я только закончил мыть руки, когда из одной из кабинок послышался смех. — Ты видел фото, которое я прислал? — в голосе был сильный австралийский акцент. — Да, знаю. Она горячая. Ходят слухи, что она тоже недавно развелась, так что ты знаешь, что она жаждет хорошего секса. Я застыл в смертельной тишине. В ванной раздался еще один смех. Там было пусто, если не считать меня и этого ублюдка в кабинке, и я слышал каждую каплю самодовольства в его тоне. — Неа. Ни в коем случае я так скоро не привяжу себя к какой-нибудь девчонке, какой бы горячей она ни была. Могу поспорить, что ее киска чертовски тугая… да, она первой написала мне. Представь, сколько времени прошло с тех пор, как ее бывший прикасался к ней, если она так отчаянно хочет пойти на свидание с кем-то, с кем только начала разговаривать, — послышался смыв воды. — Да, скрытая камера все еще у меня дома. Я покажу тебе, какая она. Дверь кабинки открылась, и вышел Далтон. Вспышка удивления промелькнула на его лице, когда он увидел меня у раковины, но не выказал никакого понимания того, во что только что вляпался. — Эй, чувак, ты не против подвинуться? — он кивнул на раковину. — Мне нужно вернуться на свидание, — его подмигивание дало мне понять, что он думал, что мы были членами одного и того же гребаного мужского клуба. — Конечно, — я спокойно вытер руку бумажным полотенцем и выбросила его в мусор. — Спасибо. Я… — его фраза прервалась воем, когда я ударил его кулаком по лицу. Кровь хлынула из его носа, и приятный хруст костей прогнал уродливые остатки его смеха. — Какого черта? — он схватился за нос, его лицо исказилось маской боли. — Я собираюсь засудить тебя, черт возьми, ты… Далтон снова взвыл, когда я поднял его за воротник. — Что ты собираешься сделать, — спокойно сказал я, — так это вернуться в бальный зал и извиниться перед своей спутницей за то, что зря потратил ее время, и больше никогда не будешь к ней прикасаться или связываться с ней. Затем ты пойдешь домой и уничтожишь камеру, пока ФБР не получило анонимное сообщение о твоей тайной деятельности. Если я узнаю, что ты нарушил хоть одно из этих правил, я выслежу тебя, отрублю твой маленький жалкий член и заставлю подавиться им. — Ты сумасшедший, — выплюнул Далтон. — Ты знаешь, кто мой отец… Я крепче держал его, пока его лицо не приобрело уродливый фиолетовый оттенок, а его слова не превратились в беспомощное бульканье. — Понял? — Он отчаянно кивнул, его глаза вылезли из орбит от нехватки кислорода. — Хорошо. Я вышел и оставил его кровоточащим и плачущим месивом на полу. Ярость искажала мое зрение с каждым шагом, но как бы мне ни хотелось избить его до потери сознания за то, как он говорил об Алессандре, я уже перешел черту. Я ни капельки об этом не сожалел, но у меня было ощущение, что она не почувствует того же. Мои подозрения подтвердились позже, когда она, нахмурившись, взглянула на свой телефон и выскользнула из бального зала. Данте и Кай исчезли, поэтому я остался один в баре, когда через несколько минут Алессандра вернулась излучая ярость. — Ты. Наружу. Немедленно. Я последовал за ней в тихий холл наверху, не обращая внимания на любопытные взгляды и шепот других гостей. Наше расставание произвело фурор в светских газетах, и я уже мог видеть заголовки, которые появятся в результате сегодняшних событий. Наследник Кэмпбелла подвергся нападению на гала-концерте в Вальгалле! Доминик и Алессандра Дэвенпорт были замечены в ссоре. Неужели у этой разведенной пары намечаются новые неприятности на горизонте? — Ты ударил Далтона по лицу? — Алессандра подождала, пока мы остались одни, и набросилась на меня. — Да что не так с тобой? Это нападение! — Позволь мне объяснить.. — Нет, — она ткнула пальцем мне в грудь. — Ты сказал, что не собираешься мешать моим свиданиям. — Знаю. Я... — Это было три дня назад, и первое, что ты делаешь, когда видишь меня с кем-то еще, — это нападаешь на него в ванной? — А́ле, он… — Именно поэтому я не могу тебе доверять. Ты продолжаешь говорить одно, а.. — Он собирался снять тебя на видео, — мои слова взорвались разочарованием. Алессандра замолчала. Она уставилась на меня, ее глаза округлились от шока.