Я отреагировал инстинктивно. Я схватил Романа за руку за долю секунды до того, как он нажал на спусковой крючок; выстрел прошел мимо, пуля зазвенела о сталь, когда мы упали обратно в лифт, и двери закрылись. Его пистолет с грохотом упал на пол. Мы одновременно бросились к нему, но Роман ударил локтем мне в грудную клетку как раз в тот момент, когда мои пальцы коснулись металла. Стук и хрюканье, кулаки по плоти. Воздух покинул мои легкие, сменившись отчаянной, первобытной потребностью в выживании. Я не позволял себе думать. Если бы я это сделал, мне пришлось бы выяснить, кому принадлежал пистолет. На чей номер я звонил, когда мне нужно было с кем-то поговорить. Чье появление в моей жизни я принял, несмотря на опасения, потому что однажды допустил ошибку и позволил сентиментальности взять надо мной верх. В отличие от нашей драки в пентхаусе, в этой не пролилась кровь, но синяки были сильнее, чем любой из наших предыдущих ударов. Роман наконец взял верх, когда зазвонил мой телефон и на долю секунды отвлек мое внимание. Взмах его руки, и я был прижат к стене с пистолетом, приставленным к подбородку. Мы уставились друг на друга, наши дыхания были тяжелыми от напряжения и чего-то более глубокого, чем физическая борьба. Мой телефон перестал звонить. Наступившая тишина была такой огромной и напряженной, что исказила тон моего голоса. — Я тоже рад тебя видеть, Ром, — прохрипел я. Где-то в темных уголках моего сознания я понял, что лифт остановился. Должно быть, мы нажали аварийный выключатель. — Теперь ты можешь сказать мне конкретно, что это за херня? Туман шока постепенно рассеялся, уступив место тысяче вопросов без ответов. Например, какого черта мой брат пытался меня убить и почему, если он хотел моей смерти, он не попытался закончить работу раньше. У него было много возможностей за последний месяц, когда моя бдительность была ослаблена. Почему сейчас? Почему здесь? И почему в его глазах выражение сожаления, когда он нажал на курок? У Романа дернулась челюсть. — Я не могу позволить тебе заключить сделку. Что? Осознание пронзило чувство предательства, кипящее в моем нутре. — DBG? Речь идет о чертовом банке? — Я пытался тебя предупредить. Не покупай банк. Если ты это сделаешь, ты умрешь. Странный звонок прошлой ночи всплыл на поверхность с предельной ясностью. — Ты сказал, что не стоял за неизвестными звонками. — Я осознал абсурдность своего обвинения. Если он не был выше убийства, то уж точно не выше лжи. — Не те, что с осени, — глаза Романа замерцали под светом. — Это были они. Они были… недовольны тем, что я связался с тобой. Эти звонки были предупреждением больше для меня, чем для тебя. Кровь стучала в ушах. Они. — На кого ты работаешь? — У меня были подозрения, но я хотел, чтобы он это сказал. — Я не могу тебе сказать, — его хватка крепче сжала пистолет. — Допустим, я попал не в ту компанию. — Типичный Роман. Он не улыбнулся. — Я бы хотел, чтобы мне не приходилось этого делать. — Так не надо, — мои глаза не отрывались с его. — Кто бы они ни были, их здесь нет. Есть ты и я. Вот и все. Я болезненно ощущал холодный металл на своей коже и тикающие секунды. Был большой шанс, что я не выйду из этого лифта живым, и единственное, о чем я мог думать, это Алессандра. Торжественное открытие шло полным ходом. Она думала, что я забыл о ней? Что я не собирался показываться, потому что был слишком занят выкупом банка? Это был ее важный вечер, и я мог испортить его, как и многое другое в прошлом. Я не так боялся умереть, как боялся никогда больше ее не увидеть. Сожаление переросло в решимость. К черту это. Мы только что снова сошлись, и вся наша жизнь была впереди. Я не собирался отпускать это без боя. — Почему тебя так волнует банк? — Я запнулся. Если бы я мог отвлечь Романа хотя бы на секунду… — Какая разница в моем выкупе? — Для меня - никакого. Это чертовски важно для моего клиента. — Это забавно, — на моем языке появился едкий привкус. — Ты так много говорил о лояльности, но вот ты здесь, предпочитаешь клиента брату. Вот тебе и семья. Его челюсть снова дернулась. — Не вешай это на меня. Если бы ты послушал… — Анонимного звонившего, использующего искажатель голоса? Не могу себе представить, почему бы мне не воспользоваться деловым советом от такого человека, — я едва мог слышать свой голос сквозь стук сердца. — По крайней мере, будь честным. Какая-то часть тебя всегда хотела это сделать. Ты хотел заставить меня заплатить за предательство, и это твой шанс. Так сделай это. Прямо сейчас, лицом к лицу. Ты ждал этого пятнадцать лет, — я схватил его за запястье и сильнее прижал пистолет к своей коже. — Сделай это. Нажми. Мое сердце билось быстрее, чем я дышал. Кислород превратился в осадок, и едкость царапала мою кожу, как лезвия бритвы. Глаза моего брата сверкнули, и на секунду, всего на секунду я подумал, что это все. Но затем Роман прошипел проклятие, и ощущение металла исчезло от моей кожи. Он отступил назад, его пистолет все еще был направлен на меня. — Если я не убью тебя, — сказал он, — они убьют нас обоих. Если только… — я ждал, находясь между облегчением и страхом. — Ты отказываешься от сделки. Уходишь от DBG, Дом, и, возможно, я смогу убедить их оставить нас в живых. — Сделано. — Не лги мне, — Роман знал меня слишком хорошо, чтобы поверить мне на слово. — Если я позволю тебе уйти, а ты все равно завершишь выкуп, никакие меры безопасности не смогут спасти ни тебя, ни меня. Речь больше не пойдет о клиенте. Речь пойдет об их репутации, и они пойдут на все, чтобы защитить свою репутацию. Поверь мне, — тени прокрались в его глаза, отголоски ужасов, которые лучше было бы оставить погребенными. Удар моего пульса заставил мои вены заболеть. Я планировал сделать именно то, что он подозревал. Я выйду, подпишу сделку и выслежу того, кто стоит за этим сегодня вечером. Я не успокоюсь, пока они не умрут, каждый из них. — Это банк, — Роман не сводил с меня взгляда. — Один банк. Стоит ли оно того, что ты можешь потерять? Стук усилился. Это должно было быть несложно. Отказаться от сделки и жить, не оглядываясь каждый день. Но выкуп DBG касался не одного банка. Это была кульминация всего, что я пытался сделать с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы понять, что мне не обязательно оставаться в своем дерьмовом городе. Никто никогда не покупал банк такого размера до тридцати пяти лет. Я был бы первым. Было бы плевать на каждого скептика, с которым я сталкивался, и на каждого учителя, который говорил, что я ничего не значу. Что бы ни случилось потом, это гарантировало бы, что я войду в учебники истории. Увековеченный. Не стираемый. Это было бы безопасностью и моим наследием. Я не боялся таинственного покровителя Романа. У меня были свои связи и достаточно денег, чтобы похоронить их заживо. Но победа не была гарантирована, и я был не единственным, кто рисковал. Насколько я был готов рискнуть, чтобы достичь всего, чего я когда-либо хотел? — Мяч на твоей площадке, Дом, — сказал Роман тихим голосом. — Что ты выберешь? Твое наследие или наша жизнь? ГЛАВА 42 Он ни разу не показался. Вечеринка завершилась рано из-за надвигающейся грозы, которая отвезла людей домой до того, как они попали под наводнение, но я не возражала. Торжественное открытие уже имело ошеломляющий успех, и за ночь я исчерпала свою социальную энергию. К тому же, было трудно улыбаться и притворяться, что все в порядке, когда мое сердце разрывалось до того, как оно полностью зажило. — Может быть, он попал в аварию, — сказала Изабелла. — Он мог бы быть в больнице прямо сейчас, пытаясь оторвать капельницу, чтобы выбежать и увидеть вас. Я уверена, что он не забыл. — Иза, — Вивиан пристально посмотрела на нее. — Не шути о таком. — Что? Происходят странные вещи, — Изабелла закусила нижнюю губу. — Я не верю, что Доминик забыл или решил не приходить. Не после всего, что он сделал, чтобы вернуть Алессандру. — Вы двое, — Слоан указала на Данте и Кая, которые застыли в унисон. Никто не хотел быть объектом ее гнева. — Где ваш друг? — Он не ответил на наши звонки, — Кай пришел в себя первым и ободряюще улыбнулся мне. — Я уверен, что он уже в пути. Вероятно, его задержали. — Или ограбили, — сказал Данте. Он пожал плечами, когда Вивиан перевела на него свой убийственный взгляд. — Мне жаль, mia cara, но это возможно. — Ребята, все в порядке, — усталость истощила мой словарный запас до самого необходимого. — Это не ваша проблема. Идите домой. Я приберусь. — Я помогу, — Слоан схватила мешок для мусора.