– Это я как-то недосмотрел, – признался Артур чуть виновато. – Надеялся, что смогу их напугать. Продолжайте палить, пока не кончатся снаряды, – бросил Артур лейтенанту Бэлфуру, командовавшему стрелками. – Мы с сэром Блейром возвращаемся вниз. Внизу рыцари Тарвела уже спешились с коней, встали возле телег, образовавших возможную вторую линию обороны, взялись за топоры и мечи. Клифф Рэдгар стоял в середине строя, вооружившись двуручным мечом, и гарландские гвардейцы окружали его. Завидев возвратившегося со стены Айтверна, он указал кончиком клинка в сторону сотрясаемых ударами ворот: – Вы вовремя. Наши гости взбесились, как пчелиный рой, и скоро примутся нас жалить. – Никаких хороших манер за ними не водится, как обычно. – Артур встал рядом с Кэмерон, поднял меч. – Хотели посмотреть на меня в деле? Сейчас увидите. На пятом или шестом ударе створки все же рухнули, подняв облако пыли. Не дожидаясь, пока солдаты Рейсвортов ворвутся в образовавшийся пролом, Артур сам бросился в атаку, увлекая за собой товарищей. Первого же оказавшегося на своем пути неприятельского солдата он сбил с ног ударом щита и тут же ткнул клинком в лицо. Высвободил меч и немедленно размахнулся им вновь. Айтверн бил не глядя, нанося размашистые удары прямо в толпу и прикрывая голову и корпус треугольным щитом. Рядом сражались его друзья. Краем глаза юноша заметил, с какой легкостью поднимает и опускает свой длинный меч Клифф и как ловко разит клинком Кэмерон, то и дело попадая неприятелям в сочленения их доспехов или прорези забрал. Вдовствующая королева Эринланда действительно была достойна сложенных о ней баллад. Она двигалась быстро и одновременно изящно, нанося смертоносные удары прямым палашом, взятым ею утром в оружейной Тарвела, заточенным с одной стороны лезвия и прекрасно колющим. Чужие выпады она отбивала обоюдоострым широким кинжалом, скорее похожим на тесак, либо принимала на защитную чашечку палаша. Несколько раз мечи противника проскользили по ее латному доспеху, оставив на нем лишь пару царапин. Сам Артур дрался не особенно ловко. Он был куда больше привычен к дуэли, к бою один на один, и в такой свалке, как нынешняя, опытен не был. Однако юноша не хотел посрамить чести предков и собственного рыцарского звания. Понимая, что не сможет произвести сейчас никакого изощренного финта или укола, Айтверн просто рубил наотмашь мечом, вкладывая в каждый замах всю свою мускульную силу. Нескольких противников он уже поразил. Одному так и вовсе разрубил корпус почти до середины. Вставший следом перед ним вражеский воин взмахнул булавой, обрушивая ее на Артура. Айтверн вскинул щит, но пришедшийся на него удар оказался столь мощен, что юноша не устоял на ногах и рухнул на колени. Оказавшийся рядом Блейр Джайлс воспользовался моментом, чтобы нырнуть вперед и, сделав сильный тычок мечом, проткнуть неприятеля насквозь. – Я вновь ваш должник, Джайлс, – выдохнул Артур. – В рыцари я вас уже посвятил, как прикажете благодарить на этот раз? – После победы – сделайте графом. – Слово чести, сделаю. Здесь, в узкой горловине сломанных ворот, шириной едва ли в пятнадцать футов, достаточно было нескольких десятков солдат, чтобы остановить продвижение целого войска. Айтверн и его солдаты сдержали пехотинцев Рейсворта, бросивших на землю бесполезный уже таран, – но потом те расступились в стороны, открывая дорогу вставшей за их спинами кавалерии. Рыцари мятежников выставили вперед пики, ударили коней в галоп. Артур и товарищи отступили за телеги, понимая, что конницы им не сдержать. Первые шестеро всадников ворвались внутрь – и тут же попали под обстрел, проводимый людьми Бэлфура сверху. Четверых рыцарей уберегли броня и щиты, двое свалились убитыми. На секунду это создало заминку, но лишь на секунду. Затем подоспела еще одна группа конных, и здесь в дело пришлось вступить алебардистам, выставленным Тарвелом по бокам от входа. Взмахивая своим длиннодревковым оружием, они перерубали рыцарские копья, а также подсекали коням сухожилия. Нашлась работа и двуручнику Клиффа. Многие из нападавших были искусными воинами, однако обстоятельства сложились не в их пользу. Трое всадников не успели вовремя остановить коней и упали в вырытый загодя ров. Остальные оказались проворнее. Потеряв примерно тридцать человек убитыми, атакующие отступили от ворот. Обозная прислуга как раз доставила лучникам на стене новый запас стрел, и те пустили их в ход, оставив на полевой траве, окрашенной ныне алым, еще семь или восемь трупов. – А вы осуждали меня, – сказал Артур Тарвелу укоризненно. – Смотрите, как вышло. Убив Эйтона, я спровоцировал врага на скороспелую, необдуманную попытку штурма. Среди их командиров возникла заминка, кто-то бросил солдат прямо в бой. Видите, выдвинулся только авангард? Остальные стоят позади. Наверно, офицеры сейчас спорят, как поступить. Оставь мы Брэдли и прочих в живых – они действовали бы по всем правилам воинской тактики. Окружили бы нас и попробовали закинуть на стены крючья разом в нескольких местах, допустим. А так мы создали в рядах противника смятение. – Ты не знал, что получится именно так, – ответил лорд Данкан. Он все еще был довольно сердит, хоть и сражался с Артуром плечом к плечу. – Не знал. Но рассчитывал и оказался прав. Хотя сначала, когда они выбили створки, немного струхнул, не спорю. Зато теперь удача на нашей стороне, и следует развивать инициативу. Коня мне, коня! – крикнул Айтверн солдатам. – Седлайте коней, рыцари Иберлена! Мне нужно две сотни бойцов, чтобы отогнать этих мерзавцев подальше. Артуру подвели могучего каурого жеребца, и юноша одним ловким движением вскочил в седло. Прежние сомнения оставили его бесследно. Молодого Айтверна захлестнуло буйное, пьянящее торжество. Уставший за это тягостное лето от министерского кресла и бесконечных совещаний при дворе, он вновь оказался в той стихии, для которой, как верил, был рожден. Бредивший сражениями с детства, Артур наконец был в бою – и уже не как наблюдатель и лишь формальный командующий на Горелых холмах, а как предводитель, ведущий за собой солдат. Его меч напитался вражеской кровью и жаждал испить ее еще и еще. Возглавив наскоро собранный кавалерийский отряд, перехватив поудобнее верный клинок, Артур во главе сверкающей железом кавалькады всадников выехал наконец на щедро орошенный ныне росой и кровью луг. По правую руку от него скакал Клифф Рэдгар, король Гарландский, по левую – Блейр Джайлс. Авангард выставленного Роальдом Рейсвортом войска как раз начал отступать, и без того прореженный стрелками Бэлфура, – и тут ведомый Айтверном отряд ворвался в его ряды, увеличивая всеобщее смятение. Артур рубил направо и налево, раз за разом опуская меч, а его конь копытами затаптывал упавших мятежников. Юноша не боялся ни ран, ни смерти – им завладело то самое воодушевление битвы, когда в горячке тебе может показаться, что ты бессмертен. Поддавшись обрушившемуся на них напору, солдаты Рейсворта расступились – и тут Айтверн осознал, что пора разворачивать обратно. Выставленные им воины смогли рассеять несколько передовых сотен приведенной Эйтоном Брэдли армии, однако следующие свежие тысячи, находящиеся за ними, уже готовились вмешаться в ход сражения. Выступили на скорый марш отряды пикинеров, построенные в каре, а по флангам напирала еще конница. – Мы не успеем вывести всех солдат Тарвела из-за стен, а эти подойдут быстрее и сомнут нас, – сказал Артур. – Возвращаемся и укрепляем позиции. Так они и поступили. Как бы ни хотелось продолжить скачку, здравый смысл подсказывал Айтверну, что в открытом поле они окажутся в меньшинстве. Солдаты лорда Данкана тем временем успели оттащить остатки ворот и поставили на их место телеги, за которыми расположились копейщики и стрелки. Увидев, что защитники лагеря заняли жесткую оборону, атакующие умерили пыл. Их собственные арбалетчики успели сделать несколько выстрелов, а затем наступило временное затишье. Войско мятежников остановилось на расстоянии пары сотен футов от обороняющихся, не предпринимая пока новых попыток перейти в наступление. Айтверн, тяжело дыша, сел на землю, прислонился спиной к телеге, положил на колени и принялся начищать о точильный камень столь хорошо послуживший ему меч. Рядом на каменный валун присел Тарвел. Чувствуя, что его собственный гнев почти миновал, Артур сказал наставнику: – Хороший день. – Счастливая улыбка скользнула по его губам. – Наконец мы деремся с врагом, а не пытаемся ужиться с ним и не гнем перед ним спину. Лучше пара таких жарких деньков, чем целый месяц пустых прений в Коронном Совете. Когда явится ваш племянник Алистер, дело пойдет еще веселее. Сначала отгоним этих скотов прочь. Затем займем Эленгир – оставленный там гарнизон малочислен – и укрепимся в нем. Я отправлю гонцов в Малерион, а вы – в Стеренхорд. Призовем всех, кто еще может держать оружие; созовем ополчение. Тогда у нас появятся шансы на победу. – Герцог Айтверн, – произнес Данкан Тарвел размеренно, – я должен кое-что сообщить вам. – Что именно? Говорите. – Артур все еще улыбался, но тревожное предчувствие внезапно кольнуло его сердце. Железный Лорд Стеренхорда держался слишком напряженно. Слишком часто отводил взгляд, слишком крепко сжимал тонкие губы. Вряд ли причиной всему этому стала одна лишь пустяковая перебранка, с опозданием сообразил Айтверн. Нечто иное должно было объяснить поведение сэра Данкана. – Герцог Айтверн. – Тарвел все пытался, видимо, подобрать слова. – Я постараюсь объяснить вам несколько вещей. Надеюсь, они не покажутся вам сложными. Как вы знаете, я, уже пятнадцать лет возглавляя свой владетельный дом, так и не женился и не завел детей. Мне наследует сын моего покойного младшего брата Роберта Алистер. Сам он уже год женат, однако его супруга, леди Клавдия, ребенка ему принести не успела. Сейчас Алистер – все, что останется от моего дома в случае моей гибели. Если не считать троих кузенов по женской линии, которых я не считаю достойными наследниками, как вы не считаете достойным наследником, допустим, Лейвиса Рейсворта. – Вы хотите сказать, что волнуетесь за судьбу племянника в этом сражении. – Артур почувствовал, как зимняя стужа заговорила вдруг его устами. – Я понимаю ваши чувства, Данкан. Роду Тарвелов тысяча лет, и будет печально, если его прямая линия сегодня прервется. Однако ваш племянник скоро, как вы сами сказали, уже прибудет сюда и либо выживет, либо погибнет в предстоящем бою. Молитесь святым заступникам, чтобы они его защитили. – Лорд регент… Сэр Артур. – Данкан Тарвел выглядел очень серьезным. – Я должен признаться, что сознательно ввел вас в заблуждение. Я действительно отправил Алистеру гонца, однако не с приказом идти на соединение к нам. Наоборот, как глава семьи я повелел Алистеру сниматься с лагеря и ускоренным маршем двигаться по направлению к Стеренхорду. Также я приказал ему не продолжать бессмысленной борьбы в случае моей гибели, а признать нового короля в Тимлейне, кем бы он ни был. Заставив вас думать, что мы дожидаемся Алистера, я склонил вас к решению принять бой. Задержав войско мятежников, мы дадим время моему родичу безопасно покинуть пределы королевского домена. В тот миг Артуру Айтверну очень захотелось поверить, что слух изменил ему или разум помутился. К несчастью, похоже, это было не так. – Вы обманули меня, Данкан, – сказал он наконец. – Обманул, – не стал отрицать Тарвел. – Я сказал, что исполню любой ваш приказ, как регента и наследника трона, но в этом немного схитрил. Вы не отдавали мне никаких распоряжений на предмет Алистера, и я решил, что вправе сам распорядиться его судьбой. Простите меня великодушно, Артур, но затея, в которую вы втянули меня, обречена на неминуемое поражение. Даже если Алистер поддержит нас – мы выиграем сегодняшний бой, но проиграем войну. Запад не предоставит нам значительных сил, ибо, уверен, почти весь примкнул к вашему дяде. Заняв Эленгир, мы окажемся там в такой же западне, как и здесь, и наше поражение станет лишь вопросом времени. Я бы ставил на месяц. Может, недели на три. К тому моменту Рейсворт точно соберет достаточно много людей, чтобы пойти на штурм крепости, а нашим солдатам изменит стойкость. Я не удивлюсь, если наши собственные офицеры предадут нас. – Вместо этого меня предали вы, – произнес Артур тихо. Он отвернулся. Посмотрел на друзей. Те не слышали его разговора с Тарвелом. Клифф и Блейр торопливо обедали в компании местных капитанов и лейтенантов, расстелив на земле походную скатерть. Кэмерон сидела на траве, запрокинув голову, и слегка прищурясь глядела в небо, чья синева проступала сквозь прорехи набежавших облаков. Вдова Хендрика Грейдана не казалась сейчас ни гордой, ни воинственной, ни холодной. Наоборот, на ее точеном лице проступало незнакомое, мечтательное выражение, а губы дрожали в намеке на улыбку. «Интересно, – подумал молодой Айтверн, – а каково пришлось отцу терять мать?» – Поймите правильно, Артур, – сказал лорд Данкан, и голос его был сейчас как никогда мягок. – Я не горжусь вами как учеником и никогда не радовался нашему знакомству. Я не могу назвать вас добрым человеком или порядочным. Вы горды и надменны. Для вас ничего не значат чувства других людей, и чужие жизни для вас лишь пустой звук. Вы охотно отправите на гибель тысячи, если сочтете, что вам того хочется. Вы часто говорите о чести, но убили своего кузена Александра бесчестно. Так же, как и этих троих вельмож сегодня. Я думаю, ваша честь – это что-то очень обтекаемое, что-то очень удобное в использовании. Некое расплывчатое понятие, рамки которого вы определяете сами. – Я уже понял вас. Я подлец и мерзавец, которому положено болтаться на виселице. Так сказал сегодня Манетерли, прежде чем я проткнул ему сердце. – Артур резко повернул голову. Отложил точильный камень в сторону. – Тарвел, вы сказали, для меня не существует чести. Хорошо. Тогда ничто, никакая дутая выдуманная честь не помешает мне казнить вас сейчас, как изменника. – И вы это сделаете? – спросил Данкан. Артур чуть помедлил с ответом. – Нет. Ваши люди не поймут. И не поддержат меня после. Скорее всего, они сразу выдадут меня мятежникам, спасая собственные жизни, и на том всей сказке конец. Они немного помолчали. Артур все так же сидел, с мечом на коленях, Тарвел расположился напротив. Молодой Айтверн подумал, что день едва перевалил за середину, а он уже немыслимо устал. Хотелось выпить, но рассудку следовало оставаться ясным. – Сами вы почему остались здесь драться? – спросил Артур. – Почему обещали мне помощь, а не выгнали взашей или не передали Брэдли с рук на руки? – Я не желаю рисковать жизнью своего племянника. Но рискнуть своей жизнью – вполне могу. Вы не слишком нравитесь мне, Артур, – это я уже сказал. Но я уважаю вас. Вы сражаетесь до конца, даже будучи загнаны в угол, и рискуете собой столь же охотно и безрассудно, как рискуете другими. Я не одобряю вас, но моя собственная честь, такая же дутая и выдуманная, как ваша, призывает меня сегодня стоять на одной с вами стороне. Не спрашивайте почему. Айтверн рывком поднялся и вложил меч в ножны. – Слова, слова, слова, как говорил один древний принц. Хватит, Тарвел. Не желаю вас слышать. Вставайте и проверьте караулы, а я последую примеру наших офицеров и перекушу. С утра у меня маковой росинки во рту не было. Надо набраться сил. Глава 14 Окруженные смертью 4 сентября 4948 года Вернувшись в Тимлейнский замок, Эдвард Фэринтайн получил на руки от Гленана Кэбри письмо, вложенное в большой белый конверт. Этот конверт скрепляла гербовая печать с оттиснутыми на ней тремя оскаленными песьими мордами. Знак королевского дома Рэдгаров. – Доставил полчаса назад гонец в гарландском мундире, – сообщил бывший оруженосец Эдварда, а ныне командующий его гвардии. – Прискакал, по его словам, из лагеря Данкана Тарвела, причем едва разминулся со следовавшими на юг полками, идущими под знаменами Айтвернов и Рейсвортов. Видимо, тот самый отряд, посланный Верховным констеблем, дабы склонить своенравного стеренхордского герцога к покорности. – Ясно. – Эдвард сломал печать. Вытащил из конверта сложенный вдвое лист тонкой белой бумаги и, развернув его, быстро пробежал глазами исписанные аккуратным мелким почерком строчки. Надежда на хороший отдых, посетившая его после стычки в городской ратуше, рассыпалась в прах. Король Эринланда перевел взгляд на капитана, терпеливо ожидавшего приказа. – Глен, отправляйся вместе с Томасом к нашим солдатам, собери их всех до последнего человека, способного держать оружие. В ближайший час мы, возможно, покинем этот город. – Вас понял, – кивнул граф Кэбри. – Куда отправимся? – Совершить пару необходимых случаю безрассудств. Отослав капитана, Фэринтайн еще раз перечитал письмо, а затем передал его терпеливо молчавшей Кэран. Отошел к окну и, заложив руки за спину, принялся изучать наполненный обычной дневной суетой крепостной двор. Пару минут он глядел туда, пока Кэран читала, а затем вернулся в кресло и вздохнул. Послание Клиффа Рэдгара гласило: «Любезный кузен! Первым делом хочу сообщить, что наш общий друг, леди Кэмерон, да хранит бог душу ее неразумного супруга, находится сейчас под моими покровительством и защитой. Сообща с ней мы решили оказать помощь герцогу Айтверну. Этот молодой человек выказал немалую храбрость и упорство, достойные лучших рыцарей Срединных Земель. И я и леди Кэмерон полагаем, что должны поддержать его в борьбе против заговорщиков, претендующих ныне на власть в Тимлейне. Я понимаю, что тебе наше решение может показаться недальновидным. Позиции графа Рейсворта и его сообщников кажутся безупречно прочными, и мудростью стало бы принять именно его сторону в этом конфликте. Однако некое чутье, дорогой друг и старый противник, подсказывает мне – не всегда стоит поступать мудро. Я мог бы привести с десяток доводов логики, почему эти люди не удержат власть, и какие именно внутренние свары и внешние противники развалят их коалицию не позже, чем в течение полугода от сего дня. Однако мне не хватит писчей бумаги, чтобы изложить подобные соображения. Скажу проще – я вместе с герцогом Айтверном. Я не призываю и тебя примкнуть к нему, но прошу не оказывать явной помощи его врагам, ведь так ты поможешь и врагам своей предшественницы на таэрвернском троне, вместе с которой некогда доблестно сражался против меня. Мы находимся сейчас в лагере Данкана Тарвела, расположенном милях в пятнадцати к югу от иберленской столицы. Я пишу эти строки в шесть утра, сразу по прибытии сюда, и надеюсь, тебе они будут доставлены немногим позже полудня. Герцог Тарвел на словах выказал поддержку Артуру Айтверну, однако даже если эта поддержка окажется безусловной и безоговорочной, силы, которыми он располагает, не слишком велики. Наше положение почти столь же отчаянно, каким было твое, когда я осаждал твой стольный город. Я не прошу помощи, ибо понимаю, что в данный вопрос замешана политика и здравый смысл может заставить тебя удержаться в стороне. Однако если ты все же как-то, в меру своих сил, вмешаешься – я буду рад. Я уповаю на тебя, старый враг, ибо больше нам здесь уповать не на что. Со всем почтением, доставивший тебе много неприятностей в прошлом Клифф». – Ты собираешься отправиться ему на выручку, – без всякого выражения сказала Кэран, когда молчание совсем затянулось. Фэринтайн вздохнул еще раз. Наследница Кэйвенов, некогда в юности называвшая себя повелительницей Чар, не позволила прорваться наружу и капле владевших ею эмоций. Эдвард, однако, не сомневался – Кэран зла на него. Решение, которое король Эринланда только что принял, действительно являлось редкостным безрассудством, идущим против всякого здравого смысла.