— А мой ответ что-нибудь изменит? — спросил отец. — Абсолютно ничего. Я уверен, когда вы увидите нашу работу, которую мы для вас сделаем, причина, по которой вы звонили, больше не будет иметь значения. Мой отец прикрыл кулаком рот и кашлянул. — Говорят, что вы лучший в своем деле. — Он замолчал. — Я озвучил свою причину. И я не знал, что Харпер работает у вас, пока вы не позвонили Маргарет. Я сделала глоток воды. Я была уверена — отец говорит правду. Зачем ему лгать? Он практически не интересовался моей жизнью до этого момента, почему сейчас все изменилось? — Тебе нравится твоя работа, Харпер? — спросил он. Я кивнула. — Да. Я хотела работать в King & Associates, потому что они лучшие. Я больше никуда не отправляла свое резюме. — Я почувствовала взгляд Макса на себе. Мое состояние тогда было на грани одержимости, я очень старалась получить работу у Макса. Я специально делала именно такие проекты в бизнес-школе, которыми предполагала в своем резюме привлечь внимание King & Associates, даже побывала в холле их здания, когда прилетела в Нью-Йорк на Четвертое июля к Грейс в выходные, в прошлом году. Я всегда хотела работать в King & Associates, ни в каком другом месте. — Ты же знаешь, что можешь делать все, что тебе захочется с целевым фондом, поскольку тебе исполнилось двадцать пять. Тебе не стоит делать ничего, чего ты не хочешь, — произнес отец, поглаживая спереди галстук. Он сейчас, на самом деле, заговорил о моем трастовом фонде перед моим боссом? Целевом фонде, с которым я не хотела иметь ничего общего? Он намеренно пытался меня опозорить перед ним? Чтобы Макс почувствовал себя неловко? Мне казалось, мы прибыли сюда поговорить о бизнесе. — Я хочу работать в King & Associates. Я столько училась только ради этой возможности. И мне не нужны твои деньги. — Неужели он был не в состоянии поверить, что я настоящий профессионал, что я, на самом деле, хочу работать в этой фирме? Этот обед должен был пройти совсем по-другому, исключительно касаясь вопросов бизнеса, и мне следовало начать доказывать своему отцу, что я совсем не нуждаюсь в его целевом фонде. — Могу я поинтересоваться, почему ты стал подумывать об аутсорсинге в некоторых исследованиях на данный момент? Что-то изменилось? — спросила я. Макс кивнул, поддерживая мой вопрос, и я немного расслабилась, кинув на него взгляд. Отец вздохнул. — Я подумал, что неплохо было бы подстегивать своих сотрудников, я следил за тем, что вы делаете, и пришел к выводу, что мне хотелось бы услышать от вас немного больше. Оставшуюся большую часть ланча я концентрировалась на ответах отца на вопросы Макса, пытаясь их запомнить. Я попыталась не думать о мужчине, сидящем напротив меня, как о своем отце, вернее мужчине, который был генетически связан со мной, в большей степени сосредоточившись на нем как на клиенте. Впервые я видела Макса, общающегося с клиентом. И мне стало понятно, почему он стал таким успешным. Он обладал ненавязчивым шармом, который заставил моего отца раскрыть некоторые вопросы, я была уверена, первоначально он не собирался сообщать. И Максу удалось это все провернуть, фактически не сказав ни слова о своей фирме. В разговоре явно доминировал отец, если учитывать сколько он произнес слов, но Макс как бы опять же ненароком подталкивал его к определенным темам, что для меня было явно -— именно Макс дергал за ниточки во время этой беседы. Он вел переговоры блестяще, как о нем и говорили. Я знала, что он очень умен, но я не ожидала увидеть такого харизматичного мужчину, не на минуту не теряющего над собой контроль. Это напоминало, словно я наблюдала за работой волшебника, который накладывал заклинания на людей, чтобы они выдали ему все свои секреты. — И, конечно, Харпер будет выступать со мной на презентации, — заключил Макс, скользнув по мне взглядом, пока я в открытую пялилась на него. Я перевела взгляд на отца, улыбнувшись. — Будет выступать? — спросил он с удивлением. — Но у нее разве есть в этом опыт? Отлично. Еще одно резкое замечание в сторону моего босса. Мне было интересно, он вообще представляет, что ему совсем не обязательно каждую свою мысль выражать словесно. Но самое худшее заключалось в том, что я была вполне уверена, он произнес эти слова, чтобы как-то унизить меня. Мне кажется, что за все годы, когда он совершенно не интересовался моими чувствами, ему даже не приходило в голову, что он может меня каким-то образом задеть или обидеть. — Да, сэр. Я хочу, чтобы мои лучшие сотрудники работали над этим проектом, — произнес Макс. — Ну, если вы так хороши, как о вас говорят, мне остается только довериться вашему суждению, — ответил отец, натянуто улыбнувшись. И на меня нахлынули воспоминания — вот он ожидает свою запаздывающую машину на мой день рождения или о том звонке на Рождество, который все время прерывался, отчего я очень смущалась, думая, что он не в городе или ему не удобно со мной разговаривать. Дорогой подарок, который следовал за извинениями, что он не смог приехать, заставляя меня полюбить его снова до очередного раза, пока в следующий раз я опять не разочаруюсь. И узел напряжения, который застыл у меня в животе, когда мама очередной раз извинялась за его отсутствие на мой вечер танцев в школе, стал просыпаться в животе. И то унижение, которое я почувствовала, когда моему младшему сводному брату он предложил работать в «ДжейДи Стенли» сразу после окончания университета, заставляло мою кожу гореть. Мне казалось, что я не должна ничего чувствовать, если мы встретимся с ним за ланчем после стольких лет, которые пропустили в общении, мне казалось, что у нас могут быть только деловые отношения. Но его отказ от меня был слишком болезненным, и я не могла его забыть. Мне не следовало сюда приходить. Сейчас это напоминало, будто я разбередила старую рану. Он не заслуживал моего внимания и времени. Он не заслуживал того, чтобы я истекала кровью из-за него. Больше этого никогда не повторится. * * * Находясь у себя на кухне, я наполнила шот с изображением золотого моста шоколадным ликером с текилой, и поставила рядом на столешницу бутылку. Сегодня текила должна была приглушить мои чувства, чтобы помочь ночью заснуть. Макс отправился на следующую встречу в центре города после нашего ланча, и мне пришлось самостоятельно возвращаться на Уолл-Стрит. Я была благодарна за предоставленное им личное пространство и время, чтобы собрать себя в кучку перед возвращением в офис. До конца дня я так и не смогла сосредоточиться на работе, тупо смотрела на передвигающихся коллег, наблюдала за стрелками часов, желая их каким-то образом ускорить. Я ушла чуть ли не сразу, как закончился рабочий день, чтобы отправиться домой и выпить. Итак текила. Выпивка должна была лишить меня чувства утраты, отказа, сожалений, что отец до сих пор был способен меня задеть, причем больно. Когда я потянулась за шотом, в дверь постучали. Возможно это была Грейс, но маловероятно, она бы позвонила прежде, чем прийти. Нет, это мог быть только Макс. Мысль о накаченном теле Макса, распростертым над моим, как он входит и наполнял меня, показалась мне намного лучше, чем текила. Я широко распахнула дверь, тем самым приглашая его войти. Он переступил порог, и дверь за ним захлопнулась. — Привет. Я хотел проверить… — Хочешь выпить? — спросила я. Он прищурившись посмотрел на меня, отрицательно мотнул головой, тогда я развернулась и направилась обратно на кухню. Я взяла полный шот, поднесла к губам, но так и не успела выпить, Макс выхватил его у меня из руки. Я думала, он сам выпьет, но вместо этого он бросил шот в раковину. Послышался звон разбившегося стекла о металл, а потом воцарилась полная тишина между нами. Сделав вид, что ничего особенного не случилось, я достала из шкафа рюмку с изображением Спейс-Нидл. Наполнила текилой и взяла, надеясь, что этот бокал Макс не заберет. Он опять забрал его у меня из руки, словно я ничего и не держала. И направился к раковине, тут я не выдержала, сказав: — Не разбивай его. Он мне нравится. — Ликер не поможет, — произнес он, выливая содержимое в раковину и ставя туда же бокал. Потом он подошел и завинтил пробку на бутылке. Я сложила руки на груди. — Ты такой зануууда. — Я явно говорила, как подросток, но видно он привык к этому. Он поставил бутылку на холодильник и подошел ко мне. — Я знаю. — Он приподнял подбородок и посмотрел мне в глаза. — Сколько ты выпила? Я пожала плечами, не желая отвечать, потому что он разрушил все мое веселье еще до того, как оно началось. — Скажи мне, Харпер. — Он провел пальцем по моему подбородку, интимно. Тело тут же расслабилось, словно от текилы, и я закрыла глаза в мгновение ока. Я расцепила руки. — Нисколько. Он кивнул и захватил меня в объятия, обернув вокруг свои длинные руки, окутав меня своим запахом, который ассоциировался у меня с сексом, комфортом и покоем. Я не сопротивлялась, прижимая лицо к его груди, и ухватившись за его талию. — Я не экстрасенс, но мне кажется, что сегодня у тебя всплыли некоторые проблемы. — Он еще крепче прижал меня к себе, я молчала. — Хочешь поговорить об этом, а не запивать их? — Определенно нет, — ответила я. Одно его присутствии заставляло меня почувствовать себя лучше, пока он держал меня в своих руках. — И прости меня за туфли. Они настолько прекрасны, и они мне так нравятся. Иногда я плохо реагирую на подарки. Он усмехнулся. — Могу я спросить, почему? Я пожала плечами, и он не уточнял. Мы стояли у меня на кухне, наверное, несколько часов, просто держась друг за друга. — Со мной все хорошо. — Приглушенно произнесла я ему в грудь. Он вздохнул, его грудь поднялась и опустилась к моей груди. — Я должен идти, — ответил он, но почему-то не отпустил меня. — Не надо, — прошептала я. — Я и не хочу. — Устало произнес он, словно я забрала у него всю энергию, пока он обнимал меня. — Именно поэтому должен. Мы же пообещали друг другу, что больше никаких поездок в Вегас. Да, мы пообещали и правильно сделали. Но проблема заключалась в том, чем больше времени я проводила с ним, тем больше его хотела. — Тогда давай поедем куда-нибудь еще, — предложила я, поглаживая его по спине вверх-вниз, чуть-чуть подвинув к нему свои бедра. — Харпер, — прошептал он. — Например, в Арубу, — предложила я. — Или в Париж. Он опустил голову и поцеловал меня в шею. Мои колени тут же ослабли. Я ждала этого с тех пор, как он приехал с ланча, с тех самых пор, когда в последний раз он дотрагивался до меня.