* * * Глава 1, в которой я обнаруживаю, что умею не только тонуть, но и плавать Яна Громова — Ян, ну в самом деле, ты как маленькая! — Игорь тяжело вздохнул и потянул меня за руку. — Давай подойдём поближе. — Насколько поближе? — тормозя пятками по палубе, уточнила я. — Да ты посмотри, какая здесь вокруг красотища! — соблазнял меня ночными видами благоверный. — Просто загляденье, — пробормотала чуть слышно, оценивая высоту бортов и глубину океана, который бороздил наш круизный лайнер. Чёрт меня дёрнул с утра подняться на его палубу. А всё Игорь! Приспичило ему, видите ли, отмечать годовщину свадьбы на океанских просторах. — Янусь, ну правда, пора уже научиться перебарывать свои страхи, — меня продолжали тянуть, а я продолжала упираться. — Не будь трусихой. Вообще-то я та ещё сорвиголова, за что получила в детстве кличку Гроза, и никогда не считала себя пугливой. Я мало чего боюсь в этой жизни. Ну разве что воды. В бассейне ещё могу поплескаться, и то только после пары бокалов шампанского. В ванной там… Но в ду?ше всё равно спокойнее. А вот загнать меня в море можно только под дулом пистолета. И то не факт, что в воду полезу. Долгое время я честно боролась с этой своей фобией, потому как ненавижу проявлять слабость. Ходила на курсы плаванья, барахталась в бассейне часами, а потом поняла — безнадёжна. Тренер придерживался того же мнения. В общем, возвращаясь к теме пистолета, таких как я легче пристрелить, чем научить. — Вот так, ещё… Ещё пару шагов, — повторял Игорь, ведя меня по пустынной в этот час палубе и подбадривая, улыбкой и словами. — Давай! Будем как Кейт Уинслет и Ди Каприо. Что, никогда не хотела почувствовать себя героиней «Титаника»? Да мне вообще не нравится этот ужастик. Где все тонут и умирают. Не люблю воду. Предпочитаю твёрдо стоять обеими ногами на земле, чувствовать опору и уверенность. Сейчас же, в руках мужа, я ощущала себя как никогда беззащитной и уязвимой. Даже когда он обнял меня сильнее, прижимая к себе, а потом незаметно (это ему так казалось!) подтолкнул к самому краю. Ещё один шаг, и подо мной раскинулась бескрайняя чёрная гладь, незаметно сливавшаяся с таким же тёмным небом. Возможно, на кого-то плеск воды, разрезаемой этим «летучим голландцем», и действовал умиротворяюще, а у меня все волоски на теле вставали дыбом. В общем, чувствовать себя Кейт Уинслет было отвратительно, но чего не сделаешь ради любимого. — Знаешь, эти места особенные, — прошептал Игорь, губами касаясь мочки моего уха, отчего дрожь только усилилась. На этот раз приятная, спровоцировавшая появление шальных мыслей о каюте и о том, чем мы могли бы там заняться. Пусть в ней и потряхивало, но по крайней мере я не видела океана. — Что-то вроде Бермудского треугольника. — Вот только не начинай! — Нет, правда. Есть легенда, что здесь водятся русалки и, если долго смотреть на воду, они заколдуют тебя и утянут на дно. — Тогда лучше буду смотреть на звёзды. — Я запрокинула голову, любуясь растянувшимися по небу созвездиями. Небо, в отличие от воды, я всегда любила. Любила высоту, прыжки с парашюта. Вот где драйв, кайф и адреналин. — Может, вернёмся в каюту? Или в ресторан, где оставили ополовиненную бутылку шампанского. Вторая половинка мне бы сейчас точно не помешала. — Можем и вернуться, но сначала… Янусь, давай всё-таки решим вопрос с Монаховым. А потом уже приступим к самому приятному. — Рука мужа сползла с талии на бедро, неторопливо оглаживая его и намекая, каким окажется это самое приятное, а я тем временем продолжала сжимать обеими руками металлические железяки и мысленно уговаривала себя не бояться воды под нами. — Я бы не стал отказываться от проекта. Это ведь такие деньги. Я закатила глаза. Строить казино для городского царька? Не для того мои родители горбатились и поднимали нашу строительную компанию с нуля. Не для того я пахала как проклятая после их смерти. Делала всё, чтобы семейный бизнес процветал, а не пошёл ко дну. Скользнув взглядом по воде, решила, что лучше не буду о дне. Разговаривая с человеком, я предпочитаю смотреть ему в глаза, а не пялиться на пенные гребни, отскакивающие от корабля. Поэтому развернулась и вглядываясь в лицо мужа, спокойно, но твёрдо произнесла: — Игорь, мы это уже обсуждали. И не раз. Мне не нужны его грязные деньги. — Но мы столько заработаем… — Мне плевать, сколько мы заработаем. — Он настаивает, — муж сощурился, почти угрожающе. — А Монахов не из тех, кто принимает отказы. — В этот раз придётся принять. Всё, тема закрыта, — отрезала я, возвращая мужу мрачный взгляд. — У нас здесь вообще-то второй медовый месяц. О бизнесе будем говорить на работе. А сейчас мне и правда нужно выпить. Поднять настроение, которое стараниями благоверного подобно якорю рухнуло к самому дну. За выпить я пойти не успела. Услышала злое шипение, едва ли похожее на голос мужа: — Извини, детка, но ты сама напросилась! Последнее, что запомнила — это сверкнувшие злостью глаза Козлова. Последнее, что почувствовала — сильный толчок в грудь, от которого всё вокруг потемнело. Попыталась позвать на помощь, но задохнулась собственным воплем. Пальцы скользнули по поручню, но так и не сумели за него ухватиться. Рывок — Игорь поднял меня над землёй, опрокидывая на перила. Перекувыркнувшись, я полетела в воду. Болезненный удар, противный гул в ушах, и тьма накрыла меня с головой. — Козлина ты, Козлов. Настоящий козлоурод! — бушевала я, лёжа на… Кстати, а где я лежу? И что это такое скользкое трётся о мою щёку? Открыв глаза, уставилась на пучеглазую рыбину, судя по ощущениям гладившую мне лицо сине-оранжевым плавником. Вполне себе таким миленьким. Несколько секунд мы буравили друг друга взглядами, а потом пришло осознание. — Мать моя женщина, куда я попала?! — завопила не своим голосом (реально не своим), отскакивая от рыбы. Та юркнула за камень, облепленный кораллами и ещё какой-то дрянью, распугав схоронившихся под ним мальков. Они брызнули во все стороны, всколыхнув водоросли, а я зажмурилась. Рыбы, кораллы… Господи, миленький, помоги мне скорее проснуться! Я даже ущипнула себя за руку, но открыв глаза, увидела всё ту же картину: океанское дно во всей своей красе, и я… в плавнике. Ну то есть в русалочьем хвосте. Натуральном таком, холодном и слегка шероховатом от облепивших его серебряных чешуек, с длинным раздвоенным плавником. Мамочки, я хочу на сушу! На землю! Потому что песок под моей чешуйчатой задницей меня совершенно не устраивает! Я в панике заметалась между камнями, наводя шорох среди местных обитателей. Не понимая, как вообще дышу, говорю и куда, позвольте спросить, подевались мои ноги? И почему меня не расплющило под океанской толщей? Ноженьки мои родненькие, где же вы-ы-ы?! Сто лет не плакала, но сейчас зареву. Мысленно отвесив себе подзатыльник, притормозила, если так можно выразиться, а попросту зависла в воде, дёргая плавником. Так, Громова, надо собраться с мыслями. Воплями ты себе не поможешь, только доведёшь себя до истерики. А оно нам надо? Правильно, не надо. Так что ноги в руки (в моём случае — в руки хвост) и бегом решать проблему. А для этого нужно понять: кто я теперь, что я и откуда вообще здесь взялась? Вернее, откуда — я прекрасно помнила. Помнила, как меня спихнули в воду. Муж, в общем-то, и спихнул. Пиранья он, а не козёл. Денег ему захотелось и «Стройсвета». А я думала, у нас любовь. Но о фальшивой любви и жадных до чужих капиталов пираньях я подумаю после. Для начала не помешало бы выбраться на сушу. Да, на свежем воздухе однозначно проблемы решаются лучше. Подгоняемая этой мыслью, я оттолкнулась от океанского дна и, ёжась от ужаса, поплыла навстречу непроглядной тьме, отчаянно надеясь, что рано или поздно она закончится, и я увижу небо, звёзды. Лучше — солнце. Если очень повезёт — какой-нибудь корабль. Но о последнем я пока даже не мечтала. Не знаю, сколько так плыла, шарахаясь от стаек мелкой рыбёшки (а скорее они шарахались от меня) и опасаясь встретить живность покрупнее. Здесь же наверняка водятся акулы, большие и маленькие. Интересно, как с гастрономической точки зрения они относятся к русалкам? Искать ответ на этот вопрос не было никакого желания. А вот на вопросы вроде: я умерла, и это моя реинкарнация? Или, может, банальное сотрясение мозга? — очень хотелось получить ответы. Ну а пока на сушу, Яна, на сушу. Заметив мелькнувшую вдалеке чёрную гигантскую тень, почти не различимую в окружающей тьме, я тоненько пискнула и ещё активнее заработала плавником, не без удовольствия отмечая, что я в кои-то веки умею плавать. Пугающая тень осталась позади, а впереди замаячили огни, расплывающиеся по воде неровными кругами. Не помня себя от привалившего счастья, рванулась вперёд. Несколько отчаянных гребков, и в лёгкие ворвался свежий солёный воздух. Я могла дышать на поверхности точно так же, как и под водой. Ещё один повод для радости. А уж когда увидела корабль, медленно поворачивающийся ко мне задом, то есть кормой, вообще едва не потеряла сознание от переполнявшего меня восторга. Тогда я плохо соображала. Единственным моим желанием было оказаться как можно дальше от воды, которую так боялась. С тех самых пор, когда в детстве меня накрыло волной, и я едва не утонула. Отец тогда сам чуть с ума не сошёл и потом ещё долго ругал себя за то, что потащил свою шестилетнюю дочь купаться в неспокойном море. Прошло двадцать четыре года, но я так и не смогла распрощаться с детской фобией. И теперь плыла, отчаянно крича, не обращая внимания на странный вид корабля, больше смахивавшего на декорации из «Пиратов Карибского моря». Не задумываясь о том, что я хвостатая, и неизвестно, какой мне там окажут приём. Главное, оказаться на палубе. Подальше от тьмы и холода океана. В какой-то момент почувствовала, что что-то мешает мне плыть. Я дёрнула хвостом, раз, другой, и поняла, что угодила в рыбацкую сеть. Тут уж меня заметили. Несколько человек, перевесившись через борт, тянули сеть, а я барахталась в ней, запутываясь ещё больше. Отплёвываясь от слизи и водорослей. Меня протянуло вдоль борта и швырнуло на палубу, накрыв сетью и морской флорой. А также, кажется, фауной, судя по неприятному зуду в спутавшихся волосах. Приподнявшись на руках, я прошлась взглядом по дощатому полу, продолжением которого являлись стильные пиратские сапоги, обтянувшие широкие мужские икры. Впрочем, стоило только приподнять голову, как я поняла, что в возвышавшемся надо мной мужчине не было ничего от пирата. Скорее, его можно было принять за военного. Отменная выправка, мундир опять же. Красный с латунными пуговицами и золотыми галунами (и всё-таки, куда я попала?). Выражение лица самое что ни на есть суровое, я бы даже сказала, грозное. Глаза прищурены, отчего не разобрать, какого они цвета. Широкие брови сошлись на переносице. Рыжие. Никогда не любила рыжих мужиков, но, глядя на этого, на секунду-другую залипла. Пока со всех сторон не послышалось тревожно-взволнованное: — Мара… — Настоящая… — Во плоти… — Убить тварь! — воинственно завопил кто-то слева, нарушив очарование момента.