Ну ок. — Тогда предлагаю не терять время, — я обворожительно улыбнулась Ирнасу, отчего на лбу у того проступила испарина. — Давайте скорее завтракать и делиться информацией! Иногда так мало надо для счастья: плотно и вкусно поесть, выпить горячей водички с травами. Явно расслабляющими, потому что уже через каких-то полчаса я, откинувшись на лавке и умостив руки на заметно округлившемся животе Машки, с самым довольным видом внимала словам главы рыбацкого семейства. В то время как жена Ингвара, достопочтенная нэйла Танья, продолжала суетиться возле очага и всё подкладывала мне в тарелку то салата, то сырных лепёшек, то мясных биточков. В общем, завтрак вышел на славу. Что самое странное (и приятное), здесь еда ничем не отличалась от нашей и называлась точно также. Или мой мозг просто воспринимал, как родные, незнакомые слова. — Очень тронута вашей заботой, — я улыбнулась розовощёкой толстушке. У Таньи было такое же открытое лицо, как у Ирнаса, и такие же добрые лучистые глаза. — Да какая уж тут забота! — всплеснула руками хранительница домашнего очага. — Вы мне сына спасли, а я только и могу, что салатика вам положить. От переизбытка чувств она шмыгнула носом, и я поспешила заверить добрую женщину, что их помощь для меня бесценна. — Для всех в деревне мы сказали, что ожидаем дальнюю родственницу из Триуста, — проинформировал меня Ингвар, неодобрительно поглядывая на сына, который продолжал очень даже одобрительно поглядывать на меня. — Только неали Марэя… — он замялся. — Ваше имя для здешних мест весьма непривычное и будет привлекать лишнее внимание. — Как насчет Мари? — робко предложил Ирнас и слегка покраснел, взглянув на меня. — Так зовут одну из наших родственниц, она как раз родом из Триуста. Я кивнула. Мари так Мари. В самом деле, не Яной же представляться. Чёрт меня дёрнул тогда назвать своё имя королю и тому балахону в хрене. Вернее, наоборот: хрену в балахоне. — Мари очень даже подходит! — одобрительно кивнул Ингвар. — Простое, красивое имя. Нашенское. — Значит, с этим разобрались, — заключила я и попросила: — А теперь расскажите о намечающемся отборе, а главное, о том, как мне попасть в этот ваш Анделиор. — Через два дня в Асканию прибудут незамужние девушки со всего королевства, от семнадцати до двадцати пяти, чтобы пройти испытание Искрой. — Что за Искра? — осторожно спросила я, гадая, должна ли была знать Марэя о её наличии или не должна. — Источник магии Сантора, — подхватила Танья. — Каждая претендентка обязана к нему прикоснуться, и, если в ответ на её прикосновение появится хотя бы ма-а-аленькая искорка, это будет означать, что первый этап отбора пройден. Я вот тоже в своё время туда ходила… — она мечтательно вздохнула. — Когда король Одвар собирался жениться. Упокой Всеведающий его душу. — А разве вы дворянка? — искренне удивилась я. Наверное, мой вопрос прозвучал несколько бестактно, но мне в тот момент было не до словесных изысканий. Ингвар рассмеялся: — Да где вы тут дворянку нашли, неали Марэя? Из простых она. Родилась дочерью рыбака, стала женой рыбака, ею же и помрёт. Танья обиженно поджала губы, но её реакция ничуть не понизила градус настроения её супружника. — А почему тогда я не могу пойти к этой Искре? — спросила чисто из спортивного интереса и женского любопытства. Теперь уже обиженно поджимал губы Ирнас. Можно подумать, я за него замуж выйти обещала. Вот ведь… И всем-то что-то надо от распрекрасной русалки. — Пойти-то можете, никто вам не запретит, но там будет столько девиц! А пройдут лишь единицы, — сказал пожилой рыбак. — И даже если Искра вас примет как возможную будущую королеву, коллегия магов на втором испытании ни за что не пропустит простушку. Всё ясно, и в этом мире тоже не обходится без блата. — То есть в конечном итоге во дворец попадут только невесты из родовитых семей? Ингвар кивнул: — Так было всегда и, уверен, так случится и в этот раз. Не понимаю, на что дурочки, вроде моей Таньи, надеются, — он негромко хмыкнул. — Поэтому вам, неали Марэя, лучше поступить по-умному. Уж не знаю, что такого ценного отнял у вас наш славный король, но, если станете помощницей устроительницы отбора, перед вами не просто откроются двери дворца, но и многие возможности. Это за невестами будут пристально следить, а что взять с помощниц? Их море, и они вечно по дворцу с поручениями носятся. Вот и вы будете носиться, искать, выяснять, — он хитро мне подмигнул. — Хорошо… А как я стану помощницей? — В то самое время, пока дурочки из нашенских будут попусту терять время возле источника, девушки поумнее будут испытывать удачу у госпожи устроительницы, — продолжал просвещать меня Ингвар. — Каждую будут самым тщательным образом проверять и… — А если не пройду проверку? — перебила я рыбака. Господи, везде проверки, досмотры, испытания. И всё ради какого-то там рыжего мужика. С пронзительными голубыми глазами, широкими плечами… Тпру, Яна! Куда-то ты не туда поскакала. — За это не беспокойтесь, Мари. Моя свояченица уже много лет как служит у госпожи устроительницы экономкой и горячо ей вас рекомендовала. Какое счастливое стечение обстоятельств! — В назначенный час она будет ждать вас на площади святого Приция и отведёт к своей хозяйке. Вам даже не придётся стоять в очереди и толкаться среди остальных желающих стать помощницами. Звучит-то как всё просто. Что даже страшно становится… — Мне бы хотелось побольше узнать об обязанностях помощницы, — проговорила я и снова обратилась в слух, запоминая, осмысливая и расфасовывая по ячейкам памяти новые сведения о незнакомом мире и его традициях. После завтрака Ингвар отвёл меня в сторону и, стараясь не встречаться со мной взглядом, осторожно проговорил: — Неали Марэя… Мари… Я бы ни за что не осмелился вас о таком просить, но… — Он оглянулся на Ирнаса, собирающего со стола опустевшие (в основном благодаря мне) тарелки, и с мольбой в голосе проговорил: — Это ведь мой сын! — И? — спросила я, не понимая, к чему он клонит. Рыбак взволнованно запыхтел: — Не могли бы вы… больше его не трогать? Это я-то его трогаю? Да это он меня уже сто раз взглядом раздел! А после в своих далеко не самых скромных мечтах сделал со мной всё то, что только может сделать мужчина с раздетой им женщиной. Даже платье с глухим воротом, в котором я-Маша очень походила на монашку, не улучшало ситуацию. — Ничего не имею против вашего сына, ньерт Ингвар, но меня в море ждёт жених, — вспомнила я о Неворе, который ни сном ни духом не ведал о том, куда подалась его рыбка. — Так что мы с вами точно не породнимся. Кажется, мой ответ рыбака не удовлетворил. Он ещё больше покраснел: не то от смущения, не то от напряжения, и, глядя на меня взглядом выброшенного на улицу щенка, проговорил: — Ну вы ведь можете это контролировать. Пожалуйста! Сердце у Ирнаса свободное, вот он вами и увлёкся. Но ведь как-то же можно развеять чары. Отпустите его. Будет же маяться! — Откуда вы всё это знаете? — Из легенд. — А что ещё говорят ваши легенды? — сделала я стойку, с наигранно-равнодушным видом продолжив: — Просто интересно, что о нас, марах, толкуют в народе. Продолжая с беспокойством поглядывать на сына, рыбак начал говорить. За следующие полчаса я узнала о марах больше, чем за всё время, проведённое под водой. Ингвар оказался бесценным источником сведений, хоть я и понимала, что не все сказания и легенды — стопроцентная правда. Но откуда-то же они взялись, пусть даже и приправленные вымыслом. Как и утверждал Нахре-неважно-как-звать, мары одним только взглядом своих прекрасных глаз могли околдовывать мужчин. Не всех, правда, а только тех, у которых сердце было свободным. Я тут же сделала для себя приятные выводы — рыжик никем не увлечён и тут же отругала себя за эти выводы. Яна, и на кой чёрт сдался тебе этот король?! Не забывай, у тебя тут в разгаре миссия под кодовым названием «Укради украденный перстень», так что нечего думать о сердцах, глазах и других частях тела (это я о плечах, по-прежнему о плечах) каких-то там величеств! При желании мары могли развеять любовные чары, или же те сами постепенно сходили на нет, если мужчина терял связь с объектом своей страсти. Но это был очень долгий и болезненный процесс. Бывали случаи (а может, Ингвар просто драматизировал), когда мужчина сходил с ума вдали от околдовавшей его русалки. Как они освобождали бедолаг от тумана в голове — легенды умалчивали. Во всяком случае те, с которыми был знаком рыбак. И вот это было печально. Потому что с каждой минутой, проведённой в моём обществе, взгляд Ирнаса всё больше мутнел, и я даже начала испытывать угрызения совести. А с ними и чувство беспокойства. Попробуй не светиться во дворце, если каждый невлюблённый мужик, от конюха до придворного, будет пускать по мне слюни. С этой проблемой следовало разобраться как можно скорее. И ради себя, и ради Ирнаса. Сказав Ингвару, что я молоденькая мара и ещё плохо владею магией, но обязательно учту его пожелания, отправилась в комнату «для родственницы» отсыпаться. Потом, на свежую голову, всё хорошенько обмозгую и что-нибудь обязательно придумаю. В крайнем случае спрошу Сельвею. «Сестра» научила, как с ней связаться, если понадобится, хотя такой вопрос в лучшем случае её удивит. В худшем — заставит что-то заподозрить. А это сейчас было лишним. К счастью, всё обошлось без вмешательства Сельвеи. Тем же вечером, сидя на крылечке и щёлкая семечки, я услышала, как Таньина подруга рассказывала своей малолетней дочери сказку о любви мары к красавцу-королевичу. Как это водится, они друг друга полюбили, но ему в жёны прочили другую. Заморскую принцессу, брак с которой должен был предотвратить войну между королевствами. Русалка его отпустила, прошептав: Возвращаю сердце, ухожу из мыслей. Больше не люби меня, мой любимый. — Она возвратилась к своему народу, а принц женился и стал королём, прожив долгую и счастливую жизнь со своей женой. Что стало с марой — то неведомо, — закончила свой рассказ соседка. После чего оставила дочку играть со сшитой из лоскутов куклой, а сама переключилась на деревенские сплетни. Тем же вечером, поймав Ирнаса в коридоре, околачивающимся возле моей комнаты, я схватила его за ворот, притянула к себе и, глядя прямо в глаза, шёпотом выпалила: Возвращаю сердце, ухожу из мыслей.