3 Новый дом прямо в центре города с просто необъятными квартирами и шикарнейшим балконом. Внизу сама галерея. Прямо в этом же доме. А напротив, в сквере, – та самая лавочка. Евгений Игоревич был убит прямо возле дома. Можно сказать, в центре своей среды обитания. Что опять сильно отличало его от остальных жертв. Посекретничав с вахтером, больше похожим на настоящего английского дворецкого, Олег быстро узнал, что накануне смерти Евгений Игоревич отправился в типографию. Это буквально в конце квартала. Вообще жилец квартиры номер двадцать предпочитал перемещаться по городу пешком. Потому что далеко ему ходить-то и не приходилось. «Дворецкий» общался с жильцом буквально за час до убийства последнего. Как и всегда, они оба, воспитанные интеллигентные люди, обменялись парой слов. Евгения Игоревича ждал по делу давний приятель. Как раз владелец той самой типографии. А еще! Два дня назад жилец не ночевал дома. Был в разъездах. Вежливый вахтер смущенно посплетничал, что, возможно, то был ночной визит к даме. Хотя прежде Евгений Игоревич всего лишь выходил на ужин в ресторан напротив. Видимо, оттуда и уехал с дамой. Ибо утром домой владельца галереи в кои-то веки раз доставило такси. Олег задумчиво посмотрел на лавочку, где нашли тело. А ведь она стоит прямо шагах в десяти от того самого ресторана. И мальчишку того, Никиту, убили так же вблизи забегаловки. Совпадение? Начальник отдела специальных расследований взглянул на часы. Сначала все же нужно навестить этого друга, у кого убитый был перед самой смертью. А кабак оставим на потом… Олег начал злиться. И прежде всего на себя. Глупо было полагать, что в девять вечера директор типографии будет на своем рабочем месте. У «белых» людей нормированный график. И начальник отдела должен был это предвидеть. Просто на ожидание и желание вписаться в чье-то расписание у него не было времени. Теперь он стоял в холле здания типографии и вполуха слушал секретаря. А служащий вещал о занятости своего патрона, о плотном графике, о том, что директор никак, ну, просто никоим образом не мог заинтересовать правоохранительные органы. И так далее и тому подобное. Олегу было скучно. Что еще больше подогревало раздражение. Он знал все заранее. Чуть поднажать, припугнуть повесткой, дать понять, что может устроить утечку в СМИ, что приход с ордером сильно подмочит репутацию типографии в целом и реноме директора в частности. Любая подобная фраза, и секретарь занервничает, начнет потеть и выкручиваться. В результате все равно проговорится, где найти его начальника прямо сейчас или как застать его на рабочем месте прямо с утра. Предсказуемо. Снова скучно. Пока Олег давал секретарю возможность пыжиться, показывать его важность, рассуждать о занятости и высоком положении директора. А заодно начальник отдела осматривал холл. Он представлял себе типографию немного иначе. Пыль, смрад, полумрак, станки и шум. Производство, одним словом. Но тут были ковры, люстры, комфортные зоны ожидания. А еще ресепшен. – Вы сдаете помещения в аренду? – спросил Олег, прерывая «тронную» речь секретаря. – Что? – смутился служащий. – А! Да. – Офисы? – уточнил полицейский. – Офисы, цех, студии, – стал деловито перечислять секретарь, быстро превратившись в агента по недвижимости. – Само производство занимает лишь левое крыло, первый и второй этажи. Остальное сдаем в аренду. – Федотов у вас был вчера, – обдумывая что-то, напомнил Олег. – Насчет аренды? – Конечно, – тут же снова раздулся от важности секретарь. – Евгений Игоревич курирует местное художественное общество. Несколько его протеже арендуют у нас студии. Кажется, он хотел расширить договор… У Олега зазвонил телефон. – Да, Надюша. – Он тут же забыл о секретаре. – Олег, – она всегда немного смущалась, обращаясь к начальнику по имени, – я еще в агентстве. Тут на рабочем столе убитого есть ежедневник. Вернее, планинг. И сотрудники говорят, что их начальник был очень строг в этом вопросе. – А! – усмехнулся Олег. – Раб тайм-менеджмента? – Да. – Его насмешки ее тоже смущали. – Тут прописаны все его встречи, и что еще интересно, он ставил отметки о выполнении планов. – К чему это? – Олега нервировало все. – Одна из этих встреч, – пояснила Мышка. – О ней никто из сотрудников ничего конкретно сказать не может. Вечер, за два дня до его убийства. Восемь часов вечера. Причем тут были сначала другие планы, но они все перенесены. – То есть он срочно изменил график ради этой встречи? – Деталь его заинтересовала. – Да, – подтвердила подчиненная. – И вот об этой самой встрече никто тут ничего не знает. – Что там записано? – Только одна буква, – почти театральным торжественным тоном выдала Мышка. – Ха. – Что за «ха»? – усмехнулся цинично Олег. – Но ведь никто и не знает, – смутилась Надя. – И… может, это вообще не «ха», а «икс». – Ладно. Понял. – Тема была интересной. Возможно. Но пока начальнику отдела было не до того. Он стал убирать телефон в карман под занудное бурчание все еще что-то объясняющего ему секретаря, когда услышал стук каблучков. Стук был размеренным. Не нарочито медленным, не дробным. Женщина просто шла. Олег нашел глазами источник шума. Сначала увидел туфли на высоченных тонких шпильках. Как и многие мужчины, он всегда и прежде всего отмечал женские ножки. Именно каблуки и изящные лодыжки. Ведь они формируют женскую походку. Здесь все было как надо. Далеко не все дамы умеют носить каблуки. Да еще так, будто перемещаются не в брендовых дорогущих и малоудобных туфлях, а в обычных тапочках. Этой женщине было комфортно. Олег поднял взгляд выше. Дорогой деловой костюм. Черный. Приталенный пиджак, зауженная юбка… И все четко, идеально подогнано по фигуре. Нигде не жмет, нигде не провисает. Ни морщинки на ткани. Это тоже удавалось не многим женщинам. Носить одежду тоже надо уметь. Из-под ворота пиджака выглядывал яркий рубиново-красный шелковый топ. А дальше… В меру симпатичное лицо, не броское, не смазливое и не вызывающее. Приятное, и… живое. Чуть заметный умелый макияж, строгая прическа… Олег чуть нахмурился. Из пучка были выпущены несколько локонов справа. Левое ухо оставалось открытым. И в нем блестела серьга. Одна серьга! С немаленьким и явно натуральным, опять же, рубином… Кроваво-красный, в белом золоте. А может, и в платине. Так же, только на левой руке, был браслет, явно в пару к серьге. И все. Никаких больше украшений, ярких аксессуаров и прочего. Лаконично, строго, стильно. Наконец Олег встретился с ней взглядом. Глаза… издалека они показались ему стальными, ярко-серыми. Но наверняка это волшебный эффект ее мастерского макияжа. Хотя в тот момент он об этом не думал. Бездушного поразило другое. На него всегда засматривались женщины. Разные. И яркие, смелые, и застенчивые, тихо-очаровательные. И проститутки, и жены генералов. Им всем было интересно «зацепить» Снеговика. Такой вызов… Олег не был монахом и под настроение вызов принимал. Если было интересно. Если при встрече взглядами женщина правильно реагировала на его выражение глаз. Надменное, насмешливое, иногда холодное. Как сейчас. А они реагировали всегда. Тушевались или злились. Эта незнакомка, пересекающая холл, просто его проигнорировала. Разорвав визуальный контакт, она пошла дальше. И ничего для нее не изменилось! Как ничего не менялось и в ней самой. Походка, деловая, уверенная и спокойная, не стала более плавной. Она не сбавила темп, дабы дать ему рассмотреть себя, она даже не поправила волосы и не отвернулась демонстративно. Просто ушла. Олег впервые за пять лет поймал себя на инстинктивном желании пойти за ней. И сам себе удивился. Дело не в красотке. А в том, что с ней что-то не так. Во всем этом идеальном образе дорогой бизнес-леди было что-то… неуловимое. И это цепляло. Заставляло напрячься, как любая скрытая фальшь. И сейчас Олег просто пытался понять, что его удивило в ней. Тогда, когда они встретились взглядом… какое-то выражение глаз… Настороженность. Да, это была наверняка именно настороженность. В глазах, в этой вроде бы естественной походке, в плечах и руках. Похоже, этой даме было трудно держать себя так… Но почему? Олег поморщился. Не вовремя. У него тут новое дело и трупы. Он хмуро посмотрел на секретаря. – Я вернусь завтра, – сказал он, вроде бы спокойно, но с нескрываемыми властными нотками. – Вот моя визитка. И вы решите, прийти мне одному, захватить с собой журналистов или позаботиться о конвое, который придет без меня, но доставит вашего директора ко мне. Как примите решение, позвоните. Я подожду часов до двух дня. Не прощаясь, начальник отдела зашагал прочь. Олег входил в ресторан, где обедал Федотов за день до своей смерти.