Я не могу договорить начатую фразу. Ответ в пророчестве содержится, но совсем не тот, который я надеялась услышать. – Есть ли способ обратить назад эту… э… трансформацию? – задумчиво начинает Бафен. – Этого я не знаю. Я сцепляю ладони, впиваюсь ногтями в кожу, паника захлестывает меня, заставляет кружиться голову. – И звезды ничего больше не предсказали? Вы ничего не упустили? Ни одной детали? – спрашиваю я. – Боюсь, что нет, – отвечает он. – А вы можете вновь изучить гороскопы? – говорю я. – Вернуться к ним и проверить, нет ли там чего-нибудь, на что вы тогда могли просто не обратить внимания? На небо посмотрите, может, оно вам что-то новое подскажет. – Если вы того пожелаете, ваше величество, – вежливо склоняет Бафен передо мной свою голову. По его тону догадываюсь, что он привык получать подобные бессмысленные приказы от предыдущих правителей. Я поступаю глупо? Может быть. Мне плевать. – Да. Сделайте это, – говорю я. – Будете ли вы вначале говорить с Советом? – спрашивает он. Даже краткая задержка Бафена с выполнением моего приказа заставляет меня скрипнуть зубами, но, чтобы чувствовать себя законной и полноправной королевой, мне необходима поддержка Живого Совета. До бесконечности откладывать встречу с ними я не могу. Вот это и называется – править? Не иметь возможности действовать самой, оставаться постоянно, как привязанная, на троне или в своих роскошно обставленных комнатах, полагаться только на ту информацию, которую приносят тебе другие? Да Мадок возненавидит это. С ума сойдет. – Да, – отвечаю я. Возле двери Фанд сообщает, что я могу перейти в специально подготовленную для приемов комнату. На меня производит большое впечатление та скорость, с которой Тарин умеет все обустраивать. – Что-то еще? – спрашиваю я. – Передали сообщение от Гримы Мог, – отвечает Фанд. – Король… то есть я имею в виду змей, больше не находится в тронном зале. Похоже на то, что он уполз сквозь трещину в земле, которую оставил клинок Мадока. И… я не знаю, право, по какой причине… Одним словом, идет снег. Внутри тронного зала. Меня пробирает мороз по коже. Моя рука невольно тянется к эфесу Заката. Хочется вспрыгнуть верхом на коня и ускакать прочь отсюда. Я хочу найти ответ, но если найду – каким он окажется? Смогу ли я его вынести? Ненадолго закрываю глаза, а когда вновь открываю их, все вокруг плывет перед ними. Беру себя в руки и прошу отвести меня в мой новый тронный зал. У входа стоит Тарин, ожидает меня, чтобы проводить внутрь. Она выбрала огромную гостиную и освободила ее от мебели. Устроила накрытый ковром помост и поставила на него массивное резное деревянное кресло. На полу стоят зажженные свечи, и я вижу, каким грозным становится при таком освещении мой вид. Можно с перепуга даже забыть о том, что я смертная. По обе стороны от кресла стоят двое прежних телохранителей Кардана, а на коврике примостился маленький паж с крылышками мотылька. – Неплохо, – говорю я сестре. – Забирайся сюда, – ухмыляется Тарин. – Хочу увидеть всю картинку целиком. Я сажусь в кресло, выпрямляю спину и смотрю на колышущиеся язычки свечей. Тарин в восторге показывает мне поднятые вверх большие пальцы – совсем забытый мной чисто человеческий жест. – Хорошо, – говорю я. – Теперь я готова принять Живой Совет. Введите. Фанд кивает и идет их звать. Пока не успела закрыться дверь, вижу, как они с Тарин что-то обсуждают. А затем появляется Рандалин и остальные члены Совета, и приходится переключать внимание на их кислые лица. «Пока что вы видели только наименьшее из того, на что я способна», – думаю я, пытаясь убедить в этом прежде всего саму себя. – Ваше величество, – говорит Рандалин, но с такой интонацией, что его обращение звучит как вопрос. Чуть раньше Рандалин поддержал меня, но я не уверена в том, что он собирается делать это и дальше. – Я назначила Гриму Мог на должность Главного генерала, – объявляю я им. – В данный момент она не может присутствовать на Совете, но в кратчайшее время мы должны получить от нее донесение. – Вы уверены, что ваше решение было мудрым? – спрашивает Нигуар, сжимая свои тонкие зеленые губы. Его похожее на богомола тело дрожит от напряжения. – Возможно, нам следовало бы дождаться возвращения Верховного короля, прежде чем принимать столь важные решения. – Да-да, – горячо подхватывает Рандалин и смотрит на меня так, словно ожидает услышать, что именно так мы и поступим. – Скользкая змея проглотила короля, – нараспев поизносит одетый в разноцветный лоскутный костюм шут Фала. – И правит теперь Двором серая мышка-норушка. Я вспоминаю слова Бомбы и умудряюсь не вздрогнуть и в спор не втягиваться. Я просто жду, и мое молчание вскоре начинает действовать им всем на нервы. Даже неугомонный обычно Фала скис и заткнулся. – У лорда Бафена, – спокойным тоном нарушаю я затянувшуюся паузу, – пока что нет ответа на вопрос, каким образом можно вернуть Верховного короля. Все остальные оборачиваются к нему. «Только из пролитой им крови может восстать великий правитель». Бафен коротко, утвердительно кивает головой. – Я не могу ответить на этот вопрос и не думаю, что такое вообще возможно. Нигуар становится похожим на изумленного богомола. То еще зрелище. Ошеломлен, кажется, даже всегда невозмутимый Миккел. Рандалин осуждающе смотрит на меня. Смотрит так, будто все закончено и мы потерпели поражение. По моей вине, разумеется. «Есть выход, – хочется сказать мне. – Должен быть выход, просто я его пока еще не вижу». – Я пришла с донесением к королеве, – раздается голос от двери, где на пороге стоит Грима Мог. Она проходит мимо членов Совета, коротко, формально кивнув в их сторону. Они сверлят ее глазами, выжидая. – Мы все вместе выслушаем то, что вам известно, – говорю я и слышу в ответ вынужденное, через силу, бормотание членов Совета. – Прошу вас, Грима. – Очень хорошо, – кивает она. – Мы получили разведданные о том, что Мадок намерен атаковать нас послезавтра на заре. Он надеется застигнуть нас врасплох, не готовыми к войне, тем более что на его сторону перешло несколько новых Дворов. Но реальных проблем у нас две. Первая – узнать, сколько народа собирается уклониться от участия в сражении. Вторая – понять, в какую сторону дует ветер. – Вы уверены, что информация о намерениях Мадока точна? – с сомнением спросил Рандалин. – Откуда вы ее получили? – С помощью ее шпионов, – кивает головой в мою сторону Грима Мог. – Ее шпионов? – переспросил Бафен. По выражению его лица я поняла, что сейчас он пытается перебрать всю информацию, которой я обладала в прошлом, и прийти к новым выводам о том, каким образом я ее получила. Не скрою, мне было приятно думать о том, что можно больше не притворяться, будто у меня нет своих собственных средств и возможностей. – У нас хватит сил, чтобы отбить нападение? – спрашиваю я у Гримы Мог. – Мы не можем, конечно, быть уверены в своей победе, – дипломатично отвечает она, – но и разгромить нас ему не удастся. Это, разумеется, далеко от того, где мы были всего день тому назад, но все же лучше, чем ничего. – А еще есть поверье, – сказала Грима Мог. – Поверье, которое быстро распространяется среди народа, что править Эльфхеймом должен тот, кто убьет змея. Что пролить кровь Гринбриара равнозначно тому, чтобы иметь ее в своих жилах. – Очень неблагое поверье, – говорит Миккел. Интересно, сам-то он согласен с этим поверьем или нет? Возможно, убийство Верховного короля – это именно то, чего он от меня ожидает. – У короля отличная голова, – говорит Фала. – Как же он будет без нее? – Где он? – спрашиваю я. – Где Верховный король? – Змея видели на берегу Инсира. Рыцарь из Двора Игл попытал счастья против твари. То, что осталось от его тела, мы нашли спустя час назад и проследили дальнейшие передвижения змея. За собой он оставляет черные полосы выжженной земли. Сложность, правда, состоит в том, что эти полосы расплываются, размывают следы и отравляют почву. И все же нам удалось выяснить, что змей возвратился во дворец. Очевидно, он выбрал тронный зал своим логовом. – Король привязан к земле, – говорит Бафен. – Проклясть короля означает проклясть саму землю. Моя королева, есть лишь один способ излечить… – Довольно, – говорю я Бафену, и Рандалину, и всему остальному Совету. Говорю так резко, что даже заставляю вздрогнуть застывших на своем посту охранников. – Закончили эту дискуссию. Я поднимаюсь на ноги. – Но вы должны… – начинает Рандалин, но, увидев выражение моего лица, немедленно умолкает. – Мы хотели дать вам совет, – приторно-сладким голосом произносит Нигуар. – Считается, что мы очень мудрые. – Да неужели? – спрашиваю я, и мне неожиданно удается найти тот самый содержащий скрытую угрозу тон, к которому часто прибегал Кардан. Дальше этот новый голос легко и свободно продолжает литься у меня изо рта, мне даже не приходится его контролировать. – Не верю, ибо ваша хваленая мудрость должна была удержать вас от того, чтобы навязывать мне то, что вызывает мое недовольство. Возможно, пребывание в Башне Забвения поможет вам вспомнить свое настоящее место. И все члены Совета в ужасе умолкают. Я воображала, что буду совсем не такой, как Мадок, но, когда это потребовалось, уже становлюсь тираном, угрожающим, вместо того чтобы убеждать. Неуравновешенным, вместо того чтобы быть твердым. Я привыкла действовать в тени, привыкла решать проблемы с помощью ножа и убийства, с помощью заговоров, ядовитых слов и отравленных кубков. Я никогда не ожидала подняться так высоко – до самого трона. А поднявшись, боюсь, что не справлюсь с ролью правительницы. Мои пальцы неохотно, по принуждению отодвигают тяжелые засовы на дверях тронного зала. Стоящая рядом Фанд все еще пытается – не в первый уже раз – отговорить меня. – Позвольте нам вначале хотя бы… – Оставайся здесь, – говорю я ей. – За мной не ходи. – Миледи, – произносит она таким тоном, словно не согласна со мной, разумеется, однако ничего не может поделать. Я проскальзываю внутрь большого зала и сбрасываю с плеч на землю свой плащ.