* * * Мы навещаем Матушку Мэрроу и Северина, сына Алдеркинга, который долгое время был подмастерьем у Гримсена. Они моя последняя надежда. Мы встречаемся с ними под звездами, они вежливо выслушивают меня, но ответов я от них не получаю. – Но должен же быть способ, – настаиваю я. – Хоть что-то должно быть. – Проблема заключается в том, что ты уже знаешь, что покончит с заклятием, – говорит Матушка Мэрроу. – Только смерть, как сказал Гримсен. Ты же хочешь найти другой ответ, но магию редко можно подстроить под наши желания. Призрак стоит неподалеку, сердито смотрит на нас. Я благодарна ему за то, что он со мной, особенно в эту минуту, потому что просто не знаю, как пережила бы все это, будь я одна. – Гримсен не стал бы создавать такое заклятие, которое можно разрушить, – говорит Северин. Витые рога делают его грозным на вид, но голос у него негромкий, мягкий. – Хорошо. – Я опускаюсь на лежащее поблизости бревно. Не то чтобы я рассчитывала на хорошие новости, однако окружающая меня пелена отчаяния становится еще более густой и давящей. – Так ты собираешься применить ту самую уздечку из Двора Зубов? – прищурив глаза, спрашивает меня Матушка Мэрроу. – Хотелось бы мне взглянуть на нее. Гримсен делал такие восхитительно злые вещицы… – Милости прошу, приходите и смотрите, – отвечаю я. – Мне полагается привязать к ней свои волосы. – Эй, не вздумай, – хмыкает ведьма. – Если ты это сделаешь, навеки будешь привязана к змею. «И вы будете связаны друг с другом». Когда я встаю с бревна, меня охватывает такой гнев, что все вокруг кажется побелевшим, словно освещенным непрекращающимся разрядом молнии. – Так как же тогда должна работать эта… штуковина? – дрожащим от ярости голосом спрашиваю я. – Наверняка должна быть произнесена какая-то команда, – пожимает она плечами. – Трудно, конечно, узнать, что именно это может быть, но без этой команды уздечка останется бесполезной игрушкой. – Была только одна вещь, которую кузнец желал навеки сохранить у всех в памяти, – покачивает головой Северин. – Его имя, – медленно говорю я. * * * Вскоре после моего возвращения во дворец приходит Таттерфелл с платьем, которое нашла для меня Тарин, чтобы я могла пойти в нем на банкет. Служанки приносят поднос с едой и готовят для меня ванну. Когда я вылезаю из нее, они брызгают на меня духами и причесывают. Мне помогают надеть присланное Тарин платье – серебристое, с нашитыми на ткань жесткими металлическими листьями. Прячу три ножа в подвязки у меня на ногах и еще один нож в ножнах в ложбинке между грудями. Таттерфелл вопросительно смотрит на свежие ссадины, появившиеся на том месте, куда меня ударил ногой Таракан. Но я молчу, а сама она ни о чем не спрашивает. Выросшая в доме Мадока, я привыкла к присутствию слуг. Это были повара на кухне и конюхи на конюшне, домашняя прислуга стелила постели и следила за порядком и чистотой. Но это чаще всего не мешало мне приходить и уходить в любое время и делать все, что захочется. Теперь под постоянным надзором королевских гвардейцев, Таттерфелл и другой дворцовой челяди мой каждый шаг на виду. Никогда раньше, глядя на сидящего на троне Элдреда или на поднимающего кубок за кубком Кардана, я не представляла, насколько это ужасно – быть настольно могущественной и настолько беспомощной в одно и то же время. – Вы можете идти, – говорю я служанкам, когда мои волосы заплетены и уложены, а в ушах сверкают серьги, сделанные в виде серебряных наконечников стрел. Я не могу обмануть заклятие или разрушить его силой. Я должна каким-то образом сосредоточиться на том, что я действительно могу сделать. А именно – избежать расставленной мне Двором Зубов западни и не поддаться на попытки Мадока ограничить мою власть. Я уверена, что он намерен держать меня декоративной Верховной королевой с чудовищным Верховным королем, к которому я намертво привязана, как и он ко мне. Представив это, не могу не подумать и о том, как ужасно будет для Кардана вечно существовать в облике змея. Не знаю, больно ли ему сейчас. Не знаю, каково это чувствовать, что от твоей кожи распространяется порча, разрушающая все вокруг. Не знаю, настолько ли Кардан в сознании, чтобы чувствовать унижение, когда его будут водить на поводке перед Двором, который его когда-то любил. И станет ли расти в его сердце ненависть. Ненависть к ним. Ненависть ко мне. «Я могу превратиться в нечто иное, например, в такого же чудовищного Верховного короля, как Дайн. И если это так, если я исполню то древнее пророчество, то меня нужно остановить. И я верю, что сделать это сможешь именно ты». Мадок, лорд Джарел и леди Ноури собрались вместе со мной идти на банкет, где я объявлю о нашем с ними союзе. Я должна утвердить свой авторитет и сохранить его на протяжении всего вечера – задача не из легких, честно говоря. Двор Зубов заносчив и язвителен, и я буду выглядеть очень жалко, если позволю им приказывать мне, – хотя, с другой стороны, было бы неразумно и рисковать нашим альянсом, платя им той же монетой. Что касается Мадока, то я не сомневаюсь, что он будет играть роль мудрого отца, а если я начну слишком громко отвергать его советы, станет навязывать мне роль упрямой непослушной дочери. Но если только я уступлю и дам взять надо мной верх, если только не остановлю их, то все, что я делала, все, что я задумывала, окажется напрасным. Держа все это в уме, распрямляю плечи и направляюсь туда, где должен состояться банкет. Высоко подняв голову, шагаю по мшистой траве. Блестят в звездном свете вплетенные в мою прическу серебряные нити. За мной тащится паж с мотыльковыми крылышками, держит в руках шлейф моего платья. На почтительном расстоянии слева и справа от меня вышагивают королевские гвардейцы. Замечаю лорда Ройбена, он стоит под яблоней, в полированных ножнах поблескивает полумесяц его кривого меча. Его супруга Кайя сегодня в зеленом, очень близком по цвету с ее кожей, платье. Королева бабочек Аннет разговаривает с лордом Северином. Рандалин пьет вино, кубок за кубком. Все они выглядят поникшими, подавленными. Они своими глазами видели свершившееся заклятие, и если до сих пор остаются здесь, так только потому, что намерены завтра вступить в битву. «Только один из нас может солгать им». В последнее время я постоянно вспоминаю эти слова Кардана, когда разговариваю с правителями Нижних Дворов. Но сегодня не ложь мне нужна, нет. Впрочем, и не абсолютная правда тоже. Увидев меня в сопровождении Мадока и правителей Двора Зубов, собравшиеся на банкет гости начинают перешептываться. Каждая пара их черных, как тушь, глаз смотрит сейчас на меня с тем жадным интересом, каким провожают голодные львы одинокую лань в саванне. – Лорды, леди и жители Эльфхейма, – произношу я в наступившей тишине, потом делаю небольшую паузу. Я не привыкла произносить речи. – С детства я росла при Верховном дворе в атмосфере удивительных волшебных сказок, в которых постоянно встречались заклятия и монстры. Сказок, которые казались слишком невероятными, чтобы поверить в них даже здесь, в Фейриленде. Но теперь наш Верховный король превращен в змея, и мы с вами неожиданно оказались погруженными в такую вот страшную волшебную сказку. Кардан уничтожил корону потому, что хотел стать правителем нового типа и установить новый порядок правления. Что ж, в определенном смысле это ему удалось. Мадок и королева Двора Зубов Сурен опустили оружие. Мы встретились с ними и выработали условия перемирия. По толпе разносится негромкий гул голосов. В сторону я не смотрю. Мадоку наверняка не нравится то, что я подаю наш союз как мой собственный дипломатический успех, а лорд Джарел и леди Ноури, конечно же, скривились от злости, когда я назвала правителем Двора Зубов только их дочь, а не их самих. – Я пригласила их сегодня вечером пировать вместе с нами, – продолжаю я, – а назавтра мы все встретимся на поле, но не для битвы, а для того чтобы укротить змея и положить конец грозящей Эльфхейму опасности. Вместе. В ответ получаю жиденькие, неуверенные аплодисменты. Всем сердцем я желаю, чтобы Кардан был здесь. Почти наяву представляю его развалившимся в кресле, комментирующим мою болтовню. Когда-то все это ужасно меня раздражало, но сейчас, вспоминая об этом, я чувствую такое страстное желание, от которого все обмирает внутри. Я тоскую по нему, и боль, которую я чувствую при этом, превращается в бездонную пропасть, куда я падаю. Поднимаю свой кубок, и все вокруг тоже поднимают кубки, бокалы, наполненные вином рога. – Давайте выпьем за Кардана, нашего Верховного короля, который пожертвовал собой ради своего народа. Который разрушил оковы Кровавой короны. Давайте выпьем за союзников, которые показали себя такими же твердыми и надежными, как фундамент островов Эльфхейма. Давайте выпьем за перспективу прочного мира. Подношу к губам кубок, и все пьют вместе со мной. Кажется, общая атмосфера после этого сразу изменилась. Надеюсь, что этого достаточно. – Прекрасная речь, дочка, – говорит Мадок. – Но где же обещанная мне награда? О ней я не услышал ни слова. – Сделать тебя моим главным советником? Но ты и без этого уже читаешь мне нотации, – твердо смотрю я ему в глаза. – До тех пор, пока змей не будет взят под уздцы, наш договор в силу не вступит. Мадок хмурится. Не дожидаясь, пока он начнет возражать и спорить, отхожу в сторону к маленькой группе представителей Двора – Зубов. – Леди Ноури. – Она явно удивлена тем, что я обращаюсь именно к ней, и считает это бестактностью с моей стороны. – Возможно, вы не знакомы с леди Ашей, матерью Верховного короля. – Полагаю, что нет, – соглашается она. – Хотя… Беру ее под руку и веду туда, где стоит леди Аша в окружении своих придворных фаворитов. При моем приближении леди Аша начинает заметно волноваться и пугается еще больше, когда я начинаю говорить. – Я слышала, вам хотелось бы получить новую роль при Дворе, – говорю я ей. – Вот, подумываю о том, чтобы направить вас послом во Двор Зубов, а потому решила, что вам будет полезно познакомиться с леди Ноури. В том, что я сейчас сказала, нет ни единого слова правды, но я хочу, чтобы леди Аша знала, что я слышала о заговорах, которые она плетет, и что мне вполне по силам отправить ее куда подальше. А сейчас пусть поговорят друг с другом, знаю, каким это будет мучением для них обеих. – Вы действительно собираетесь разлучить меня с сыном? – спрашивает леди Аша. – Если вы предпочитаете остаться здесь и принять на себя заботы о змее, ничего не буду иметь против. Только скажите, – отвечаю я ей. Судя по выражению лица леди Аши, сейчас она предпочла бы вцепиться мне в глотку. Поворачиваюсь от нее к леди Ноури и ласково произношу: – Приятного общения. А может, у них это и впрямь получится, не знаю. Ведь они обе ненавидят меня, так что как минимум одна общая тема для разговора у них найдется. Слуги начинают подносить блюда с угощениями. Нежные стебли папоротника, обернутые в лепестки роз орехи, винные бутылки с травяными настойками, мелкие птички, целиком зажаренные в меду. Смотрю на народ, и мне начинает казаться, что сад медленно плывет, кружится вокруг меня. Появляется странное ощущение нереальности всего происходящего. Ищу взглядом кого-нибудь из своих сестер. Кого-нибудь из Двора Теней. Хотя бы Фанд ищу в этом зыбком, качающемся мире. – Ваше величество, – раздается голос. Это лорд Ройбен появился рядом со мной. У меня сжимается в груди. Я не уверена, что смогу сейчас сохранять свое королевское величие. Уж с кем-кем, но с ним… – Рада, что вы остались, – говорю я. – После того как Кардан уничтожил корону, я не была уверена, что останетесь. – Я его никогда особенно не любил, – кивает он, глядя на меня сверху вниз своими серыми, прозрачными, как речная вода, глазами. – Это вы в первую очередь уговорили меня присягнуть короне, и вы же были посредником в поисках мира, после того как Подводное королевство нарушило заключенный с ним договор. Была посредником, убив Балекина. Это я вряд ли когда-нибудь смогу забыть. – Я мог бы сражаться за вас даже по той единственной причине, что смертная королева фейри не может не радовать многих дорогих мне людей и бесить тех, кто мне неприятен. Но после того, что сделал в большом зале Кардан, я понимаю, почему вы затевали одну безумную игру за другой, чтобы посадить его на трон, и буду сражаться до последнего вдоха. Вот уж никак не ожидала от него такой речи! Она приводит меня в чувство. Ройбен трогает висящий у него на запястье браслет с вплетенными в него зелеными нитями. Впрочем, нет, это не нити. Волосы. – Он решил уничтожить Кровавую корону, чтобы добиться настоящего доверия своих подданных, а не принуждать их к этому. Он настоящий Верховный король фейри. Я открываю рот, чтобы ответить, когда замечаю вдруг Никасию. Она идет по траве в сверкающем платье из серебристых чешуек, плавно, как рыбка, лавируя среди придворных и правителей.