Я повернулась лицом к Трею, который незаметно вошёл в холл. Он улыбнулся мне в знак поддержки и встал рядом со мной. — Джесси прыгнула в Ист-Ривер, спасая меня от келпи. Меня бы здесь не было, если бы не она. Я бы взял её в партнёры в любой момент. — Тогда она ещё была человеком, — Шон не собирался так просто сдаваться. Трей махнул рукой Арону и Адриану. — Она была фейри, когда спасла ваши задницы при работе с банши, — он повернулся к Шону. — Знаешь что? Я узнал об её обращении недели назад, и это ничего не изменило. Я бы всё равно выбрал её в качестве партнёра. Я толкнула его руку своей. — О, чёрт. — Одно дело — ловить низших фейри, — сказал Амброуз. — Что произойдёт, если тебе придётся иметь дело с фейри Высшей расы? Я возмущенно зашипела. — Разве полицейские или спецагенты отказываются арестовывать людей-преступников, потому что они люди? И когда в последний раз кто-то назначал награду за фейри Высшей расы? Остальные охотники переглянулись между собой, но ни один не смог мне ответить. Я подошла к лифту и нажала на кнопку. — Слушайте, я не просила об этой участи, но я не собираюсь извиняться за то, что жива или что делаю свою работу. Если вам это не нравится, это ваша проблема, а не моя. Двери лифта открылись, и я вошла внутрь. Я повернулась и невозмутимо посмотрела вглубь холла. Некоторые всё ещё сохраняли сердитое выражение лица, а другие задумчиво смотрели на меня. Я высказала всё, что хотела по этому поводу, а дальше было их делом — принимать меня или нет. Это был не первый раз, когда они оспаривают моё право тут находиться. Их мнение не остановило меня тогда, не остановит и сейчас. * * * Через тридцать минут я вышла из здания с тремя новыми заказами от Леви, который заявил, что ему плевать, кто я, пока я приношу ему деньги. Папарацци ждали меня на нижних ступеньках, я дружески им махнула, игнорируя их обычные крики, и направилась к «Джипу». Я села в машину и завела двигатель, стараясь не смотреть в камеры, которые чуть ли не прижимались к окну. Рано или поздно я наскучу папарацци, а пока я сделаю всё, чтобы они не получили от меня ничего, что могло бы заслужить внимания прессы. Зазвонил телефон, и я, не глядя, ответила. Агентство снабдило меня одним из специальных незарегистрированных номеров, которые хранили для фейри королевских кровей, и лишь немногие вне моей семьи знали его. — Алло, — сказала я, осторожно выезжая с парковки, чтобы не сбить никого из папарацци, которые особо не спешили расходиться. — Джесси Джеймс, а до тебя не так просто дозвониться, — произнес мужской голос. Отвратительное чувство поразило меня до такой степени, что я едва не ударила по тормозам. Я никогда не думала, что услышу его снова. Суставы моих пальцев побелели, и, прежде чем заговорить, я ослабила хватку на руле. — Давиан, — ответила я холодным тоном, скрывающим шок, который пульсировал по мне. Я окинула взглядом улицу, ожидая увидеть его. — Откуда у тебя мой номер? Его смех был таким же подкупающим, как и в ту ночь на его вечеринке. — Ты уже должна была понять, что я умею получать желаемое. — Не всё, — парировала я. Полученное удовлетворение было лишь крупицей того, что я заслужила после того, что он со мной сделал. — Пока нет, — сказал он уже менее весёлым тоном. — Но сложно оказаться там, где нахожусь я, не будучи терпеливым человеком. — И где это? — я не могла не съязвить. — Надеюсь, ты хорошо укомплектовал своё тайное убежище и планируешь продлить своё пребывание там. — Мне довольно комфортно, спасибо, и это только временное затруднение, пока всё не уляжется. Я покачала головой. Неужели он, правда, в это верил? Помимо того факта, что он замыслил прибрать к рукам фейский артефакт для достижения своих собственных целей, он также похитил и подстрелил Королевского стража Неблагих, который оказался одним из лучших друзей Лукаса. Никто из них этого не забудет, не говоря уже о прощении Давиана. И жизнь у них гораздо дольше, чем у него. Вместо того чтобы указывать на очевидное, я сказала: — Ты звонишь по делу или просто поболтать? — Я хочу знать, как ты сделала это? Мне не надо было уточнять, о чём шла речь. — Я ничего не делала. Уверена, ты видел наше интервью и слышал слова Лукаса. — Я слышал историю, которую вы двое скормили миру, но мы оба знаем, что это выдумка. Если для обращения взрослого требуется лишь группа фейри, я бы уже это сделал, — в его голосе появилась нотка воодушевления. — Это всё ки'тейн, не так ли? Они использовали его, чтобы усилить свою магию и провести обращения. — Тебе ли не знать, что фейри не могут прикасаться к ки'тейну, — напомнила я. — Значит, ты сама его держала и использовала его силу, пока они проводили обращение, — настаивал он. — Расскажи мне, как это работает. Во мне вспыхнул гнев. — Я понятия не имею, что было во время обращения, потому что была при смерти от пули, за что мне вряд ли стоит благодарить тебя. — Мне жаль. Я никогда не хотел тебе навредить. Ситуация вышла из-под контроля, — в его голосе слышалось раскаяние, но я знала истинного Давиана Вудса. Он сожалел только о том, что не получил желаемое. Я стиснула зубы. — Ты нанял наёмников, которые убили невинную женщину. А потом вызвал Благих стражей, чтобы те пришли за мной и Конланом. Они бы причинили нам куда больше, чем просто вред. — Я совершил ошибки, — обыденно ответил он. — Я планирую возместить её семье эту утрату. Я не знала, что и ответить. Что можно было сказать кому-то, кто не испытывал угрызения совести и верил, что деньги решают всё? Давиан был настолько ослеплён своими богатством и одержимостью, что оторвался от реальности. Неужели он на самом деле верил, что чек сможет облегчить горе родителей Ангелы Мур из-за убийства их дочери? — Озвучь свою цену, Джесси. Я моргнула, внезапно осознав, что он вновь заговорил. — Что? — Сколько тебе надо, чтобы поделиться со мной секретом? — спросил он. — Пять, десять миллионов? Твои родители никогда не будут ни в чём нуждаться. Только скажи. — Я же сказала тебе, я не знаю, что происходило во время обращения. Я не могу дать тебе того, что ты хочешь. И уж я точно ему не расскажу, что моя семья не нуждается в деньгах, благо я выручила три миллиона долларов за соглашение с телесетью о моём эксклюзивном интервью. Родители смогут взять любую сумму, какая им нужна на восстановление, прежде чем они вернуться на работу, и это стоило всего того времени, что ушло на неприятное интервью. — Это твоё окончательное решение? — голос Давиана был натянутым, и чувствовалось, что он попытался обуздать свой гнев. — Да. — Тогда полагаю, нам больше нечего сказать друг другу. До свидания, Джесси. Он оборвал разговор раньше, чем я смогла ответить. Я сильнее ухватилась за руль и только тогда осознала, что мои руки дрожали. Я была на взводе, чтобы вести машину, поэтому осмотрелась по сторонам в поисках нового места для парковки. Мне надо было позвонить Лукасу. Мы считали, что Давиан больше не представлял опасность, после того как он свалил из страны и ушёл в подполье, но мы недооценили его одержимость стать фейри. Проехав один квартал, я заехала на тихую улочку, пролегающую вдоль кирпичных многоэтажек, и нашла свободное парковочное место. Я больше не дрожала, но всё моё тело постоянно вздрагивало, прямо как в один из дней, когда мы с Виолеттой выпили по три эспрессо за раз. Ох, я бы всё отдала сейчас за чашечку кофе. И это было одной из вещей, которые Давиан Вудс отнял у меня. Я взяла телефон, набрала Лукасу и раздраженно выдохнула, когда оператор перевёл меня на голосовую почту. Я не хотела рассказывать ему о Давиане в сообщении, поэтому попросила перезвонить, как только он сможет. В последнее время он был занят делами своего мира, но всегда быстро отвечал на мои звонки. Я откинула голову на подголовник. С той ночи как мы выяснили отношения, мы, казалось, вернулись к нашей старой дружбе — до поцелуя. Лукас был внимательным и поддерживал меня и мою семью, и он полностью завоевал сердце моей мамы, невзирая на её более ранние опасения насчёт него. Временами мне казалось, что я видела в его глазах вспышку нечто большего, когда он смотрел на меня, но она исчезала раньше, чем я успевала разгадать её. Я начала думать, что мне просто почудилось всё то, что между нами когда-либо было. Рядом со мной притормозил автомобиль, и я выглянула в водительское окно. Голубой фургон с тонированными окнами. Всё внутри меня ёкнуло, вызвав приступ тошноты. У меня перехватило дыхание от воспоминаний о другом фургоне в день, когда нас с Конланом схватили. «Расслабься», — сказала я самой себе, невзирая на то, что мои руки инстинктивно стали проверять, заперта ли дверь. Я буду полной дурой, когда через несколько секунд кто-то выйдет из фургона и направится в многоэтажку. Не то, чтобы меня заблокировали. Парковочное место позади меня было свободным, так что я смогу сдать назад, если захочу. Спустя полминуты никто не вышел из фургона, и я нахмурилась. Чего они ждали? Моё внимание привлекло движение в зеркале бокового вида, и я увидела ещё один такой же приближающийся фургон. Он замедлился и начал парковаться позади меня. Моё сердце начало колотиться, а разум прокричал одно единственное слово. Беги!