ГЛАВА 18 С моего места в правой части тронного зала я видела Лукаса, тихо разговаривающего с королем, Корригана, мужчину, в котором я узнала одного из королевских советников, и женщину, которую я не знала, но которая выглядела знакомо. Их голоса не долетали до меня, но их мрачные лица говорили о том, что разговор был не из приятных. Советник что-то сказал, и Лукас ответил ему, решительно покачав головой. Это заставило женщину повернуть голову и бросить на меня гневный, недовольный взгляд, который был так похож на взгляд другой женщины, что я сразу поняла, кто она. Мать Дарьях, Марселина. Это означало, что мужчина-советник рядом с ней был отцом Дарьях, Тайроном. Я слышала имена родителей Дарьях, упоминаемые множество раз на этой неделе в связи с инцидентом в садах. Слухи быстро распространились, и вскоре весь королевский двор уже гудел от восхитительно скандальной истории. Люди, которые не любили Дарьях, а таких было множество, с удовольствием обсуждали её падение с высот и рассуждали о том, как это повлияет на возвышенное положение её родителей при дворе. К этому времени, уже все слышали о том, как Лукас побежал за мной, перекинул через плечо и унёс в свои апартаменты. Мы появились через полтора дня и проводили вместе каждый свободный час, когда он не занимался придворными делами. Я была слишком счастлива, чтобы переживать о безудержных сплетнях. Я проводила ночи с Лукасом, а утром просыпалась в его руках. Скоро я завершу работу, которую поручила мне Аедна и ущерб, нанесенный обоим мирам, будет возмещен. Я не могла дождаться, когда смогу рассказать всё Лукасу, и привести его домой, чтобы навестить мою семью. Я встретила серьёзный взгляд Лукаса, когда он пересек комнату, направляясь ко мне. Он сел рядом со мной и, наклонившись, сказал тихим голосом: — Сейчас они приведут её. Это скоро закончится. Пока он говорил, король занял свой трон, а Корриган встал рядом с ним, слева. Родители Дарьях переместились, чтобы сесть напротив нас с другой стороны комнаты. Обычно, когда случалось что-то подобное, все места были заняты, но Король Озерон ограничил количество присутствующих людей только теми, кто был вовлечен в это дело, из уважения к своему другу Тайрону. Если в итоге мне больше не придется иметь дело с Дарьях, мне было всё равно, как это будет сделано. В задней части комнаты открылась дверь, и вошла Дарьях в сопровождении Фаолина. Это был первый раз за неделю, когда я увидела её, потому что она была изолирована в своих покоях. Её надменная манера поведения исчезла, но она шла, высоко подняв голову, и её взгляд был устремлен вперед. Они остановились в трех метрах от короля, и она сделала изящный реверанс. Поднявшись, она опустила свой взгляд к подножию трона, в комнате воцарилась тишина, пока мы ждали, что скажет король. — Дарьях, — Король Озерон произнес её имя, как будто он говорил с непослушным ребёнком. — Я знаю тебя всю твою жизнь, и мне невероятно грустно, что ты сегодня вот так стоишь передо мной. Я напряглась от того, с какой фамильярностью он говорил с ней. Он не был похож на человека, собирающегося назначить наказание. Лукас накрыл мою руку, и я немного расслабилась. Он уверял меня, что на этот раз действия Дарьях не сойдут ей с рук, и я доверяла ему. У меня не было такой же уверенности в его отце, который до настоящего момента предпочитал Дарьях в качестве пары для Лукаса. — Фафнир признал свою роль в твоём плане и сообщил Каолину имя слуги-эльфа, который дал Джесси напиток с менаком, — выражение лица короля стало порицающим. — В ходе допроса слуга признал, что именно он подсыпал Джесси ягоды акки в первый вечер её пребывания здесь, отчего ей стало очень плохо. Он сказал, что ты угрожала изгнать его семью, когда станешь консортом, если бы он не выполнил твою просьбу. Я громко вздохнула. Я не была удивлена, узнав, что Дарьях стоит за инцидентом с ягодами акки, но угрожать изгнанием семье слуги, если он не согласится участвовать в её планах, было сверхжестоко. — Как король, я имею множество обязанностей, но нет более важной, чем защита благосостояния подданных Неблагого Двора, вне зависимости от их положения. Причинение вреда другому или использование своего статуса, чтобы угрожать кому-то, кто слабее тебя — две вещи, которым я не могу потворствовать. Дарьях, казалось, сжалась под его укоризненным взглядом. Глядя на неё, я поняла, что до этого момента она думала, что отделается легким испугом. Её отец был близким другом и советником короля. Она росла с уверенностью, что была лучше большинства и готовилась однажды стать консортом. Я бы поспорила, что она никогда не была наказана ни за один проступок в своей жизни. Король Озерон сжал губы вместе, как будто ему было больно говорить о том, что произойдет дальше. — Ты уедешь отсюда завтра утром и направишься в своё семейное владение в Галии. Отныне, тебе запрещено возвращаться к этому королевскому двору. Дарьях издала негромкий подавленный звук и посмотрела на своих родителей. У её отца было мрачное выражение лица, а её мать не могла бы выглядеть более опустошенной, если бы король приговорил Дарьях к смерти. Лукас был прав. Это было наихудшее возможное наказание, которое могла получить Дарьях. Не имело значения, что она будет жить в роскоши в поместье её семьи, и будет иметь возможность приходить и уходить, когда захочет. Ей было отказано в единственной вещи, которую она действительно хотела. — Это не приведет к разрыву твоих отношений с родителями. Они могут навещать тебя, когда захотят — любезно сказал Король Озерон, неверно истолковав причину её расстройства. — Твой отец сейчас нужен здесь, но я пойму, если он и твоя мать захотят жить с тобой вдали от двора, когда кризис, связанный с барьером, минует. Я наблюдала за реакцией родителей Дарьях. Выражение лица Тайсона не изменилось, но Марселине было явно некомфортно. Основываясь на том, что я слышала о ней на этой неделе, ей нравилось её значимое положение при дворе, и она не стеснялась напоминать людям, что её супруг был одним из самых доверенных советников короля. Она не собиралась отказываться от этого ни для кого, включая собственную дочь. Волна тоски накрыла меня. Мне хотелось обнять мою маму и рассказать ей, как мне повезло, что именно она была моей мамой. Она была сильной и любящей, и она бы сделала что угодно ради своих детей. Я не могла бы просить о лучшем примере. — Хочешь ли ты что-то сказать перед своим отъездом? — спросил Дарьях король. — Нет, Ваше Величество, — ответила она приглушенным голосом. Дарьях не была глупой. Она знала, что бы она ни сказала, это не изменит его решения. Он кивнул. — У тебя есть остаток дня, чтобы упаковать свои вещи и попрощаться. Ты можешь идти. Всё закончилось. Фаолин проводил Дарьях к выходу из зала, а король поднялся со своего трона, чтобы поговорить с её родителями. Лукас встал и протянул мне руку. Я взяла её, и мы тихо покинули зал. — Я рада, что дело сделано, — сказала я, когда мы шли к покоям Лукаса. — Как далеко находится Галия? Он усмехнулся. — Достаточно далеко. Я подозреваю, что Дарьях будет проводить больше времени в человеческом мире, когда перемещения снова будут разрешены. Моё сердце подпрыгнуло. — Как ты думаешь, когда это произойдет? — Я не могу с уверенностью сказать, но наши тесты показали небольшое укрепление барьера после того, как все порталы были закрыты. Я резко остановилась, глядя на него. — И ты говоришь мне это только сейчас? — Я узнал об этом сегодня утром. Мы ещё ждем результатов проверок Благого Двора, — он с горечью улыбнулся. — Я не должен был упоминать об этом, пока они не подтвердят это. — Я рада, что ты это сделал, — воодушевленная, я продолжила идти. Ки’тейны начали восстанавливать барьер. Больше всего мне хотелось, чтобы я могла рассказать Лукасу правду, но никак нельзя было обойти тот запрет, который наложила на меня Аедна. Казалось неправильным, начинать нашу совместную жизнь со лжи, и я молилась, чтобы, когда дело будет сделано, она, наконец, разрешила мне признаться ему. Королева Анвин затребовала четыре дня для дополнительного обсуждения. Лукас сказал мне, что они мало о чём условились за время встречи в Благом Дворе, поскольку королева была всё ещё охвачена идеей запечатать барьер на веки вечные. Она не могла сделать это одна, поэтому они зашли в тупик. — Чем бы ты хотела заняться сегодня? — спросил он, когда мы подошли к лифту. — А ты свободен? Последние несколько дней король приглашал Лукаса на собрания, чтобы подготовиться к визиту Благих, поэтому я не ожидала увидеть его до ужина. — Я весь твой на сегодня. — В таком случае, — я понизила голос, чтобы стражи не смогли услышать меня. — Мы можем остаться в покоях? От его ответной улыбки у меня перехватило дыхание. — Думаю, мы можем это организовать. * * * Одеваясь после душа, я вздрогнула от боли в запястье. Это было мне уроком, не стоило соглашаться на спарринг с Парисой. Эта девчонка становилась дикой, стоило вложить в её руки оружие, и она владела посохом, словно он был неотъемлемой её частью. Слава Богу, я не практиковалась с ножами, иначе она бы пустила меня на ленты. Никогда не думала, что настанет день, когда я буду скучать по тренировкам с Фаолином. Он с остальными парнями готовился к завтрашнему визиту Благих, и поэтому я тренировалась одна, пока Париса не предложила показать пару своих техник. Неудивительно, что она была главой охраны Розвен. Кайя тихо зарычала и, спрыгнув с моей кровати, выбежала из спальни. Секундой позже раздался звонок в дверь. Я улыбнулась своему отражению и поспешила за ламалом. Лукас говорил, что придёт к ужину, но видимо его работа закончилась раньше. Неважно сколько раз я говорила ему, что ему не надо звонить в дверь, он всё равно это делал. Всё это было частью его ухаживания. Я распахнула дверь, и моя улыбка застыла от вида стоявшего на пороге мужчины. — Ваше Высочество. — Здравствуй, Джесси, — учтиво произнёс Король Озерон. — Я могу войти? Я пришла в чувства и отступила в сторону. — Конечно. Он вошёл в мои покои, и я заметила двух его личных стражей, шедших следом за ним. Они заняли позиции в коридоре, оставив меня наедине с королем Неблагих. — Не желаете присесть? Я тайком потерла свои вспотевшие ладони об брюки. Только одна причина его визита приходила мне на ум, и ничего хорошего в этом не было. В течение нескольких недель с того дня, как мы с Лукасом официально стали парой и он уведомил своего отца о том, что со сводничеством покончено, король хранил молчание по этому поводу. Я не верила, что он так запросто сдастся, но всякий раз, когда я говорила об этом Лукасу, он просил меня не переживать и убеждал, что сможет решить этот вопрос с отцом. Я доверяла Лукасу, но тот факт, что я не разговаривала с его родителями с того самого дня как мы сошлись, говорил мне, что наши отношения короля отнюдь не радовали. И теперь он пришел, чтобы взять ситуацию в свои руки. — Да. Давай присядем, — радушно сказал он. Он занял одно большое кресло и огляделся. — Я перестал заходить в частные покои на этом уровне ещё до того, как стал королём. А это было очень давно. Я присела на край дивана, слишком взволнованная, чтобы расслабиться. В горле пересохло, а живот скрутило в узлы.