— Полегчало? — Ага… Мама, а ты мне еще раз покажешь, как это делать? А то у нас у всех все болит, а я не всегда могу парней размять. Уж больно они костлявые. — Покажу. Давай, засыпай потихонечку… — внимание Лилиан привлекли огни, хорошо видимые с четвертого этажа. Она встала, подошла к окну слева и присмотрелась. Фонари какие-то… Что за фонари рядом с замком? Никакого освещения, разумеется, вокруг замка по ночам не было. Лиля забеспокоилась — теперь ее многое заставляло задумываться. И ей не казалось, что это к лучшему. — Мам, ты там что-то увидела? — Огоньки какие-то. Спи. — А-а… Три с северо-востока, три с запада? Это третью роту по постам развели. Их сегодня Сапожник сам гоняет… — Что-что? — Ну, шевалье полковник Фрим сегодня лично дежурит по полку, а в патрулях сегодня третья рота. Вот, ее и развели. — И где же он дежурит? Лагерь-то отсюда не видать. — Ой, ну мам, ну ты прям сказала! В лагере капитан сидит, а Сапожник… то есть шевалье полковник, он, когда сам на разводе, сидит в роще до полуночи — а потом посты объезжает. Говорит, что про лагерь каждая собака знает, а про рощу — только свои. — Ладно, вояка ты моя. — Лилиан поцеловала Мири в нос. — Научила мать жизни, теперь спи. — Ага… Мири поворочалась и почти сразу заснула. Тренировки по полдня — и девица засыпала едва ли не быстрее, чем добиралась до подушки. Лилиан узнавала — вторую, учебную роту неплохо кормили (и Лиля все-таки заставила давать им овощи), давали и отдохнуть — но учили быстро и жестко. Так что выматывались новобранцы — по полной. И Мири еще жалели — и как девочку, и как младшую. Лилиан тихонько встала и подошла к окну. Осень, дни становились короче — и здесь это означало сокращение рабочего дня. Раньше Лилиан как-то не задумывалась о том, насколько электрический свет увеличивал возможности даже там, где формально и не был нужен. Вот и сейчас — стоило поработать с документами, стоило не снижать темпов ремонта и перестройки цехов, пока стоит сухая погода — но свет! Свечка, коптилка, лучина — и, увы, все. Эксперимент со светильным газом был… в-общем, результаты ей не понравились. Один из выводов, который у нее возник после всех разговоров, был такой — ей надо поговорить с полковником. Намек на "повесить табличку и не кормить" был уж совсем прозрачным. Но поговорить следовало так, чтобы целый ряд деталей остался гарантированно между ними. А что мешает? Сходим и поговорим, до рощи десять минут ходу. Мы, графини, народ работящий — такая уж наша, графинская, доля!.. Может и "невместно", но, как папа говорил — "Не графья!". Папа говорил… Лиля грустно улыбнулась сама себе. "Папа, я теперь и правда графиня..". Конечно, переться в лес прямо в чем есть было бы неумно, так что Лиля тихонько вышла в соседнюю комнату и там растолкала горничную. Та, спросонья, не сразу поняла, что нужно графине, но потом понимающе закивала и бегом принесла свой плащ. Домашнее Лилино платье серого сукна из под него смотрелось, конечно, не очень логично — но кто сможет ночью приглядеться? Дверь скрипнула, и Йёрген увидел тихонько выходящую из комнат женщину в плаще. Сначала, он подумал, что это служанка — но она была выше, крепче и, припомнив, кто там вообще был он решил, что это может быть и их нанимательница. Йёрген приосанился. Женщина оглянулась, и он запоздало понял, что в затененной нише его не видно. Он кашлянул, развернул плечи и немного выдвинулся вперед, в лунный свет. — Ой! — Лиля вдруг поняла, что в коридоре она не одна. — Я — Йёрген Хелльстрём, госпожа. Что ты желаешь? — Э-э-э… — длинный рыжий вирманин с немного свернутым набок носом смотрел на нее без подозрения, просто с любопытством. — Я желаю прогуляться. Ты можешь оставаться здесь. Ни один Хелльстрём не согласился бы просто так упустить возможность прогуляться с красивой женщиной. Помнится, его бабка после такой прогулки сломала об деда хорошее весло — а ему было уже за пятьдесят зим. Но, как Йёрген полагал, не стоит уж совсем навязываться. Нужно иметь убедительный повод. — Госпожа, уже стемнело. Конунг — мягко выражаясь, это было некоторое преувеличение, но кто его проверит? — Лейф не будет доволен, если ты пойдешь куда-либо одна. Лиля подумала, что сопровождающий ей бы не помешал. — Тогда идем со мной. Йёрген поправил шлем и пошел вперед. Конечно, идти сзади было бы приятнее — но не следовало забывать и о службе. Лилиан как-то не задумывалась об этом, но оказалось что замок ночью охранялся. По дороге они прошли через три поста вирман и людей Лейса. Ее провожатый перебрасывался с ними какими-то словами, но ее вирманского хватило только разобрать слово "трэйли" — служанка. Н-да. Взяв фонарь, они вышли из замка и отправились к роще. Несмотря на то, что фонарь Лилиан забрала себе, вирманин не спотыкался и дорогу не переспрашивал. То ли воздух, то-ли ночная прохлада, то-ли лунный свет так действовал — но Лилиан поняла, что волнуется и ждет чего-то… неожиданного. Она сказала себе, что это просто адреналин, но волнение не пропало. Все-таки ночью ходить было страшновато. Ночь оказалась полна звуков и запахов. Посвистывали какие-то птицы, вдали заржала лошадь, заколыхались и зашуршали под ветром деревья на подъездной аллее — заметным становилось все. В неверном свете фонаря тропинка колебалась и казалась угрожающей. Уже на подходе к роще Йёрген остановился, достал фляжку и вылил немного пива в кусты. — Это ты зачем делаешь? — Ну, госпожа, по ночам в лесу ходят тролли и было бы невежливо не предложить им немного выпить… — сказал Хелльстрём, подумав, что он не настолько смел, чтобы быть невежливым с местным троллями. Госпожа фыркнула и пробормотала себе под нос что-то на языке, которого он не знал. Йёрген с уважением решил, что госпожа, наверное, сильная колдунья и может отвадить тролля. Это следовало обдумать, потому, что воин не может спорить с колдуньей, особенно ночью — а колдуньи, как всем известно, любят зло пошутить. Подойдя к роще Лиля вдруг поняла, что полковник, вообще-то может ничего и не ждать — мало ли, что думают об этом новобранцы? Вот глупо-то будет… Она шла по рощице и прислушивалась. Дойдя до единственной полянки, на которой она и видела огоньки, остановилась, но к сожалению, если эта засада и не была бесшумной, то Лиля, наверное, слишком волновалась — слишком много в ночном лесу было звуков и запахов — и заметить ее не могла. Она решила попробовать на удачу. — Шевалье полковник Фрим, я не верю, что Вы меня еще не заметили. Лошадь фыркнула у нее слева и за спиной, заставив вздрогнуть. — Доброй ночи, Ваше Сиятельство. Решили в рощицу прогуляться? Лилиан, призвав всю свою выдержку, повернулась на голос. Две тени, крупная и поменьше, вышли из-за кустов в неверную полосу лунного света и оказались полковником и его конем. — Нет, шевалье полковник. Пришла с Вами поговорить. Йёрген, постой на тропе. Они прошли к другому концу поляны. Фрим вел своего крупного коня в коротком поводу, не давая ему обшарить Лиле карманы — по крайней мере, ей так казалось. Ветерок не производил впечатления стеснительного. — Ознакомьтесь, пожалуйста. Я подержу вам фонарь. Читал полковник довольно быстро, но свиток с тем самым приказом просмотрел дважды. — Имею вопрос. Что же… вашему сиятельству угодно будет требовать, дабы уехать? — Сейчас — ничего. До вас довели сведения о положении дел с… наследником? — Никак нет. Не нашего ума дело. — Вашего. Принц Ричард считается пропавшим. Его Величество надеется — но пока он пропал. К столице движутся дворяне, которые хотят созвать Уитенагемот. — Созвать чего?! Зачем?!.. То есть, Ваше Сиятельство, прошу простить, имею вопрос — с какой целью? — Вероятно, потребовать вольностей. И протолкнуть своего представителя в наследники. Отсюда вопрос — в такой ситуации полк надежен? — Мы все присягали Его Величеству. — Это не совсем ответ. — Совсем. Это не обсуждается. Лилиан, вспоминая некоторые рассказы отца тихо спросила: — А ваши ротные командиры, они тоже так думают, шевалье полковник? Все? Если речь пойдет о том, что от них потребуют поддержки не враги, а "старые" дворяне, в деле возвращения вольностей? Вы не мне отвечайте, себе. Лиля подняла фонарь и оказалась их лица оказались в одном шаре неверного света. Губы полковника были сжаты под усами практически в нитку. — Вы, Ваше Сиятельство, чего хотите? Я человек простой, мне бы конкретно? — Мне нужно понимать как я со своими людьми гарантированно выйду отсюда, если, например, вас в полку не будет, а разговорчики про то, что мне можно а что — нет будут. Так — понятно? — Так понятно. Когда желаете ответ получить? Сейчас? — Когда он у вас будет. — Имею вопрос. — Спрашивайте. — Старые дворяне желают вольностей от Его Величества. Где в этом вы? — Пока, — невесело улыбнулась Лиля — Меня в этом нет. Но может такое случиться, что я в этом окажусь.