— Когда? — Не знаю. Ребята сумели вчера гостиницу обшарить, а его там нет. Может, вообще две десятинки как. — Вот как… Пошли-ка ребят к местному стеклодуву. — Может, в Тараль? — Туда-то, друг мой, совершенно без толку. К вечеру выяснилось, что местная "Стеклянная лавка" закрыта. А наемникам заплатили только половину обещанного. Так думал полк, мой храбрый полк… Полк шел… куда-то, Лилиан не говорили куда. Впрочем, "куда" обсуждалось всеми и со всеми, но тут вполне умели хранить секреты — так что на самом деле знал план полковник, капитан первой роты и все. Остальным задача была доведена "в части, касающейся". Переходы были довольно длинными, но после пары-тройки суток полк вставал временным лагерем — очевидно, для разведки. До лазарета задача обычно доводилась примерно такая: "Лазарет идет за третьей ротой, дозор несет с фургонов, посматривайте там". В таком виде это принес им Фрайги и в этот раз. Еще когда он подходил Лиле показалось, что он как-то мнется на подходе к ним, и она мельком подумала, что он просто надувается от важности. Оказалось, дело не в этом Она сама просто приняла распоряжение к сведению, а вот ее девушки не замедлили оттянуться. Похоже, не в первый раз: — Ах, офицер, — первой начала развлекаться Рута. — Мы раньше никогда-никогда этого не делали, это так волнительно… Прямо-таки прощебетала и захлопала ресницами, сложив ручки под подбородок. Выглядело миленько, особенно в сочетании с белым чепчиком. Для незнакомых с хваткой этих ручек. — От оно как тут все. Разобъяснил… — Рагна отлично умела "держать серьез", благо ее крепкая фигура всегда выглядела внушительно. Особенно придвинутый прямо к носу бедного вестового бюст. Фрайги одновременно покраснел, надулся, польстился, и что-то забурчал про "мадам лекарь, граф полковник, всем доводится". Бурчание было бы убедительнее, если бы слова согласовывались, и глаза не съезжали в вырез платья Рагны. Откуда у нее вырез только взялся-то?.. — Хватит уже, он же не сам это придумал. Есть двигаться в порядке за третьей ротой, дистанция в два воза, дозор с фургонов. Можешь идти. — сжалилась Лиля над парнем. — Хотя, кстати, погоди-ка. Она взяла банку-раздатку и накидала туда немного мази. — Это тебе, руку мазать. На ночь, и тряпкой замотать. Банку потом вернешь. Все, двигай, а то арьергард без тебя разберется куда идти. Ее девицы фыркнули на слове "руку" и Фрайги, став из светло-розового почти бурым, смылся. — Чего вы на него взъелись? — Ну смешной же. И третий раз придет. — Девицы пошушукались и расхохотались. — Ну-ну. — Лиля мельком подумала не подкинуть ли парню парочку идей, но решила, что мальчик уже большой и сам обойдется. Лилиан уже собралась пойти и проверить укладку, как появился он. Вообще, сначала появилась вонь, а потом уже… это. Худой, в каком-то грязном (то есть вот даже по сравнению с его опорками) жилете, с торчащими жирными волосами, парень баюкал руку. — Э-э-э!! Куда прешь?! — Эта… вот… руку… — Отмывайся сначала! — шарахнулась от него Лиля. Отмываться создание отказалось наотрез, но сержанты просто обдали его водой. Когда стекло, вонь несколько уменьшилась. Зато выяснилось, что кашлял парень кровью. Заткнув нос, Лилиан осмотрела руку под подвывания пациента. Рукав она просто разрезала, но в жилетку он вцепился как в спасение души. — Перелом. Без смещения… Давай сюда. Ситуация ей не нравилась. — Где эта сволочь?! — рев раздался довольно далеко, но Лиля все равно удивилась. За все время в лагере она не слышала, чтобы граф Иртон орал. Хотя поводов хватало. Солдат рванулся, похоже что страх перед своим командиром пересилил боль. — Сиди спокойно! — вроде бы подействовало… кожа начала бледнеть. Это еще что?! Она, уже не глядя на грязь, схватила парня за висок. Пульса не было. — Клади!!! — да что это вообще?! Она рванула жилетку и ветхую рубаху — и все стало ясно. Огромный, пока еще красный синяк, сломанные ребра. Она потрогала — ну, да. Оскольчатый перелом ребер… Очевидно, парень дернулся и осколок, ранее проткнувший легкое, дошел до сердца. А крови почему не было?.. — Лошадь. — сказал Пайко. — За что это его так?… Лиля устало села. Н-да. Отлично. Еще бы она решила зеленкой помазать… Впрочем, а что она могла сделать? "Для начала, засунуть брезгливость подальше и осмотреть как надо…". — Хочешь сказать, ты и тут что-то могла сделать? — Маловероятно. — честно сказала Лиля. — Надо бы вскрытие сделать, посмотреть. — Человека потрошить?! Ответить она не успела. — Ну, кошкин потрох, смерть твоя пришла! — заорал Джеррисон уже поблизости. — Никакая лекарша тебя не спасет? Запорю, кошак, сюда иди!!! Лилиан даже не задумываясь "включила графиню". — Господин Томмен, я сама, спасибо. Здравствуйте, Ваше Сиятельство. — Где этот скот?! — ЗДРАВСТВУЙТЕ, Ваше Сиятельство! — Мадам Брокленд. — прошипел Джеррисон. — И Вам не хворать! Где?! — Он умер. Увы. — И ради этого вы меня тут вежливости учите?! — Не кричите на меня! — Лиля не опустила глаз, упрямо развернув плечи. — Имейте уважение. Или хотя-бы страх Божий — человек умер! — Человек?! Возражать, мне?! — прошипел Джеррисон. Лилиан как-будто ударили. Именно это очень хорошо запомнила Лилиан Брокленд. Интонация, манера, голос, слова. Правда, продолжение отличалось, хотя она уже набрала в грудь воздуху кое-что истеричке объяснить. — Со мной! Вам стоит глянуть, что он сотворил! — граф полковник Иртон резко указал подбородком направление движения и, не ожидая возражений, зашагал в сторону лошадиной выгородки, наскоро сооруженной чуть в стороне от основной части лагеря. Лиля быстро, но без спешки направилась за ним, размышляя устроить ей скандал по прибытии или списать это на строевые привычки? Вообще, вредно это для авторитета такое спускать без последствий… В выгородке что-то происходило. Беспокойно перекликались конюхи, лошади сбились в стороне, за исключением… Его. Огромный черный конь ржал, бил копытами, тряс головой, клацал зубами, брыкался и визжал. Джеррисон Иртон дерганно ходил вдоль наскоро сколоченного заборчика. — Это Стобед. Мой конь. И это уе…ще хотело его сожрать! — Что сделать?! — Сожрать. Смотреть туда. На шею. Смотреть! — Еще раз! Не кричите на меня, Ваше Сиятельство! Кипящая гневом и чужими воспоминаниями Лилиан присмотрелась. — Нож, что-ли? — хрустнул перебитый ударом копыта ствол-перекладина, толщиной сантиметров пятнадцать. Конь психовал. — Мразь с голодухи решила крови выпить. Он с югов, там такое практикуют. Не в первый раз — только вот сегодня с конем ошибся, тупица деревенская! Вот мне теперь — что делать?! Лиле вдруг стало очень жалко этого огромного, могучего, перепуганного ребенка на четырех ногах. Средство ей по-крайней мере предлагали, на Лидарха действовало. Какой бы свиньей не был ее муж — черная зверюга точно не была ни в чем виновата…