– Тебе тоже нравится? Счастье на ее лице, удовлетворение, какое получаешь, занимаясь любимым делом, даже уставая от него, подействовали на меня словно удар камнем. Когда-то я испытывала схожие чувства. Так бывало после целого дня, отданного живописи, тогда я ничего большего для себя не хотела. Взглянув на стол, уставленный тарелками, затем снова на нее, я сказала: – Я жила в мире смертных. Потом жила… при других дворах, но еще никогда не пробовала такой еды, как эта. Нередко пища усыпляет. А от твоей я как будто проснулась. Я понимала, что говорю глупости, но выразить чувства по-другому не могла. Однако хозяйка понимающе кивнула и дотронулась до моего плеча. – Я принесу тебе особый десерт, – сказала она и поспешила в кухню. Десерт десертом, но мне хотелось доесть то, что еще оставалось на тарелке. Неожиданно я поймала на себе взгляд Ризанда. Его лицо было непривычно мягким и задумчивым. Он слегка приоткрыл рот. Я вопросительно изогнула брови. Он лишь самоуверенно ухмыльнулся и наклонился, прислушиваясь к истории, которую рассказывала Мор. Я тоже стала прислушиваться, однако утратила нить сюжета, когда хозяйка принесла большой металлический бокал, полный темной жидкости, и поставила перед Амреной. Заместительница Риза и здесь не притрагивалась к еде, лишь размазала ее по тарелке, сделав вид, что пообедала. Амрена старалась вести себя учтиво. Увидев бокал, она удивленно посмотрела на хозяйку: – Этого ты могла бы и не делать. Та пожала худенькими плечами: – Свежая. Еще теплая. Завтра все равно будем мясо жарить. Я догадалась о содержимом бокала и вздрогнула. Амрена слегка качнула бокал. Темная жидкость, словно вино, окрасила стенки. Затем она пригубила из бокала. – Как замечательно ты приправила специями, – сказала Амрена. У нее на зубах блестела кровь. Хозяйка поклонилась. – От меня никто не уходит голодным, – сказала она и вернулась в кухню. Это была чистая правда. После обещанного десерта я с трудом поднялась из-за стола. Мор поглядывала на меня, готовая помочь. Невзирая на протесты хозяйки, Риз щедро расплатился с нею за угощение. Помимо туго набитого живота, у меня ныли все мышцы: потасовка с Ризом в «смертном» лесу запоздало отзывалась то тут, то там. Выйдя на набережную, мы остановились. Мор лениво поглаживала живот. – Теперь я хочу танцевать. Иначе просто не засну. Сама не заметила, сколько всего слопала. Кстати, здесь недалеко. От слов про танцы мое тело заныло еще сильнее. Я оглядывалась по сторонам, опасаясь, что сейчас все пятеро отправятся на пляски. – Я тоже пойду, – заявил Азриель, не сводя глаз с Мор. – Конечно, тебе же больше нечем заняться, – хмуро проворчал Кассиан. – По-моему, тебя ранним утром ждет путешествие. Теперь и Мор нахмурилась, словно вспомнив, куда и зачем завтра полетит Азриель. – Мы ведь можем и… – Я хочу потанцевать, – заявил Азриель, пристально глядя на Мор. Не выдержав его взгляда, она повернулась к Кассиану: – А ты соизволишь пойти с нами или займешься самолюбованием перед зеркалом? Кассиан хмыкнул, взял Мор под руку и повел к танцевальному заведению. – Я пойду, чтобы выпить, понятно? Мне только танцев не хватало. – В Котле я видала твои танцы, – заявила ему Мор. – Прошлый раз ты мне едва ступню не раздробил. Мне было больно смотреть на Азриеля. Тот глядел им вслед, наблюдая за каждым их шагом вверх по крутой улице и слушая переругивание. Потом вокруг его плеч заклубились тени. Они что-то нашептывали ему, а может, защищали. Глубоко вздохнув, Азриель расправил грудь, отогнал тени и легкой, пружинистой походкой двинулся следом за Кассианом и Мор. Если Азриель отправился с ними, единственной моей союзницей могла оказаться… Я умоляюще повернулась к Амрене, но она исчезла. – Она пошла на задний двор. За кровью, – шепнул мне на ухо Риз. От неожиданности я даже подпрыгнула. Он усмехнулся. Его дыхание приятно согревало мне шею. – Не пропадать же добру. Потом Амрена вернется к себе и все это проглотит за один присест. – А чья кровь? – спросила я, стараясь не морщиться. – Было как-то неудобно спрашивать. – Ты тоже собираешься танцевать? Риз посмотрел в дальний конец улицы. Его соратники почти дошли до вершины холма. Их узнавали, к ним подходили, дружески приветствовали. – Я бы лучше вернулся домой, – наконец ответил он. – У нас сегодня был слишком длинный день. На вершине холма Мор повернулась в нашу сторону. Ветер развевал полы ее пурпурного плаща. Она махнула Ризу. Следом ему махнули Кассиан и Азриель. Риз покачал головой. – Пройдемся пешком? – спросил он меня. – Или ты совсем замерзла? Мое объевшееся и отяжелевшее тело не то что танцевать – двигаться не хотело. Об Амрене, получавшей новую порцию крови на заднем дворе, я вообще старалась не думать, чтобы не исторгнуть из себя великолепное угощение. Но я чувствовала, Ризу хочется пройтись, и потому в ответ на его вопрос я замотала головой и пошла рядом с ним к мосту. Я впитывала в себя город с такой же жадностью, как Амрена поглощала кровь с пряностями. При виде разноцветного сияния над водой я едва не споткнулась, забыв обо всем. Радуга Велариса сверкала, как горсть самоцветов, – словно краски, которыми покрывали стены домов, в лунном свете стали живыми. – Это мой самый любимый вид на город, – сказал Риз, останавливаясь возле металлических перил ограды. Место, где жили художники, вечером было неописуемо красивым. – И сестра любила здесь стоять. Она так любила Веларис, что кричала и лягалась, когда отец уводил ее домой. В его словах звучала тихая печаль. Я искала подобающие слова для ответа, но вместо этого, как последняя дура, выпалила: – Тогда почему оба твоих дома стоят на другом берегу реки? Огни Радуги отражались в темной воде, похожие на причудливых рыб, подплывших к поверхности. – Потому что я хотел жить на тихой улице. Сюда можно прийти в любое время, когда захочется, а затем вернуться в тишину. – Ты мог бы вообще перестроить город на свой вкус, – ляпнула очередную глупость я. – С чего это я должен что-то менять в сложившемся, устоявшемся городе? – А разве не этим занимаются верховные правители? – спросила я, шумно выдыхая облачка пара. – Делают то, что им вздумается. Риз внимательно посмотрел на меня: – Есть великое множество того, что я бы изменил и перестроил, но никогда на это не решусь. Я даже не замечала, что мы стоим почти вплотную. – Значит, когда ты покупаешь Амрене драгоценности, ты это делаешь, чтобы сохранить ее благосклонное отношение к тебе? Или потому, что вы вместе? Риз захохотал: – Когда я был молодым и глупым, я однажды пригласил ее разделить со мной постель. Она смеялась до хрипоты. Драгоценности… мне нравится делать подарки соратнице, которая безотказно помогает во всем. Когда надо – Амрена готова прикрыть мою спину. А ее благосклонное отношение – приятное дополнение. Его ответ меня вовсе не удивил. – Ты так ни на ком и не женился? – Сколько вопросов для одного вечера, – попытался отшутиться Риз. Но я вперилась в него глазами, и он сдался. – У меня были любовницы, но ни одну я не решился позвать в жены. Даже поползновения такого не возникало. А если бы возникло, они бы наверняка сказали «нет». – Я думала, женщины были готовы передраться, только бы завоевать твое сердце. На ум сразу пришла Ианта. – Выйти замуж за меня означало бы жить с мишенью на спине. А если бы появились дети, за ними бы стали охотиться с минуты зачатия. Все знают, что́ произошло с моей семьей. А еще моим подданным известно: за пределами Двора ночи мы вызываем только ненависть. Я не знала всей истории его семьи и решилась спросить: