– Не только он, – отвечает Дариус. – Но давай все по порядку… Так вот, Вилберас решил, что сможет завладеть каждым осколком и свергнуть правителя. Король темных эльфов с помощью древнего амулета подчинил себе половину армии королевы Ада, которая обернулась против нее. В той битве она и пала, а следом, без ее поддержки, могли бы пасть и мы… – И что дальше? – А вот что, – Дариус потер бровь указательным пальцем. Клинки в это время опустились на подушку, перестав действовать мне на нервы. – Это произошло слишком быстро. Никто до сих пор не разобрался, кто помог нам отстоять эту землю и выиграть битву. Когда мы сошлись в страшном бою с Вилберасом, он нанес мне глубокую рану. Его меч был выкован в эпоху правления Богини Хаоса и передавался как семейная реликвия от одного короля к другому. Такие у них обычаи. Дариус откашлялся, по-видимому, испытывая такую же сухость во рту, как и я. – Поэтому руны на мече были отличным ядом для таких, как я. Я чувствовал, как силы покидают меня, а потом была резкая вспышка. И я увидел эти клинки, – Дариус кивнул на дреги, которые слегка приподнялись с подушки. – Я чувствовал, как они высасывают из меня то, что обрел при модификации Лилит… – Это правда? – задала вопрос клинкам. – Не совсем, – тихо ответили они. – Правда или нет, я почувствовал, что из меня ушла бульшая часть усовершенствованной магии. И это случилось тогда, когда клинки что-то делали надо мной… – Допустим, – размышляя, закусила нижнюю губу, – допустим они высосали из тебя что-то, что похоже на осколок или модифицированную магию… Но при чем тут я? – Когда я увидел их подле тебя, то вспомнил, что это они. И возможно, ты как-то связана в этой кражей… – Это слишком запутанно, – схватившись за голову, я откинулась на кровать. Мягкая перина ласкала мое болящее тело. – Война, Богиня Хаоса, клинки, осколок… – Это лишь верхушка айсберга, – проронили тихо клинки. – Мы не высасывали ничего из Дариуса, – опровергли слова те. – Мы, наоборот, дали ему часть своей силы. Это была последняя воля нашей прежней королевы… – Но почему Дариус почувствовал, что что-то отнимают у него? – Мы просто помогли. Скорее всего, из-за раны, полученной древним оружием Вилбераса, какая-то часть магии угасла. – Тем не менее, – отозвался вампир, – я теперь изгой. Клинки ничего не ответили, но в моей голове возник вопрос: – А что насчет этой метки? Вы сказали, что знаете, откуда она у меня! – Эту метку поставил тебе твой отец, – сказали они. – В тот день, когда ты родилась. – Зачем моему отцу ставить такую страшную метку? – Эта метка была поставлена тогда, когда пала последняя королева Ада. Мы привязываемся к тем, в ком чуем древнюю магию, и к тем, которые достойны быть нашим хозяином… – Но ведь, – задумалась о словах клинков, – во мне нет никакой древней магии… – Да, в тебе нет никакой древней магии, однако из-за метки мы привязаны к тебе. Мы долгое время искали тебя по всему миру, были в руках других магов и существ, пока наконец-то не нашли тебя на базаре. Я вспоминаю тот день, когда увидела эти клинки. Они будто позвали меня к себе. Я купила их без сомнений, отдав несколько флюров. – Это вы заставили меня купить вас? – Нет, – твердо ответили клинки. – Скорее всего, твоя метка и предназначение… – Так, стоп, – остановила я клинки, поднимаясь на кровати. Дариус опустил голову, почесывая лопатку. Свечи постепенно догорали, отчего становилось темнее. – Какое еще предназначение? И почему за мной охотился оборотень? – Если верить слухам, – начал Дариус, поднимая на меня взгляд, – то за тобой много кто охотится. – Почему это? – Потому что сейчас королевство Ада без правителя. А дреги, – Дариус указал на клинки, – единственный артефакт, которым нужно завладеть. Ведь так? – Все правильно, – отозвались те. – Мы были созданы как хранители и слуги короля или королевы, и сами вольны избирать тех, кто достоин быть на престоле. – Лучше бы не говорили, – поперхнувшись своим же беспокойством, я закрыла лицо руками. Голова болела от того, что кружилось в мыслях. Я не понимала, к чему мне все это говорят. – Мы просто выбрали тебя в момент, когда ставилась метка. Когда умирает один король, всегда появляется другой. Это циклично, как день сменяет ночь. – Но во мне даже нет магии крови! Почему именно я? – тихо завыла в ладони. – Что во мне особенного? Это тоже было чьей-то последней волей? – Не совсем так, – сказали клинки. Я перевела взгляд на Дариуса, который подходил ко мне с водой. – Мадам Марфель…. – Она в курсе, что мы тут, – сухо ответил Дариус. Я взяла стакан с водой и разом его опустошила. Прохладная жидкость дарила неистовое наслаждение. Я чувствовала, как раздирающая сухость рта и горла резко проходит. – Ну так? – продолжила я требовательным голосом. – Что дальше? – Мы тоже были на попечительстве у Лилит, – тихо произнесли клинки. – Еще во время правления самой королевы Сейдж. – В смысле? – Лилит мы так понравились, что она предложила королеве Сейдж нас усовершенствовать. Нас модифицировали, влив магию из Великого чертога. А после отдали обратно Сейдж. – Подождите-ка, – я остановила клинки взмахом руки. Мы с Дариусом переглянулись. Я поняла, что он что-то знает о Великом чертоге магии. – Великий чертог магии под запретом. Из него нельзя черпать магию направо и налево! – Никто не знает, откуда у Лилит есть этот ресурс, – говорят клинки. – Но мы знаем точно, что то, что в нас появилось, и то, из чего твоя метка, имеют одну и ту же магию. А она из Великого чертога. Глава 2 Пока я пребывала в смешанных чувствах, клинки позаботились обо мне. Они распорядились, чтобы мадам Марфель принесла нам пару теплых булок и воды. Дариус давился слюной, по-видимому, ему тоже пора подкрепиться. – А чщем ты питаефся? – спросила у вампира с набитым ртом. – Кровью магов, конечно! – с ехидностью ответил тот. – А ты как думала? Запив булку большим стаканом воды, я вытерла капли на губе: она начала кровоточить. – Ты совсем ничего не помнишь об отце? – внезапно спросил вампир, разглядывая какой-то сервиз, стоящий в шкафу. – Для чего спрашиваешь? Дариус продолжает делать вид, что просто поддерживает тему разговора, хотя почему-то мне кажется, что тут что-то другое. – Уже и поинтересоваться нельзя? – Ты же меня потыкал тем, что он трус и сбежал. – Я был не прав, – сухо заявляет вампир и разворачивается ко мне. – И вообще, хотел попросить прощения за все это… «Ой как не люблю я эти сопли», – замечаю про себя, но, цокнув языком, лишь слегка улыбаюсь вампиру. – Извинения приняты, хоть учиться нормально извиняться тебе еще долго! – Я вообще редко это делаю! – улыбка Дариуса была искренней. Кажется, только в пепельных воспоминаниях я уловила мимолетную веселую тень в уголках его глаз. Вампир всегда был хмур и чем-то недоволен, серьезен и молчалив. А тут… «Что на него нашло?» – Я ровным счетом ничего не помню про отца, – признаюсь, сверля глазами пол. – Помню только, как он учил меня быть в гармонии со своей стихией… – Ты никогда не хотела его найти? – Я хочу, – практически шепотом заявляю. – Просто… не знаю, с чего начинать. А теперь, когда все навалилось… не представляю… – Я могу помочь, – Дариус подошел ко мне и сел на корточки у кровати. – Если ты… конечно, позволишь… – С чего вдруг ты такой нежный, а? Вампир пропускает мои слова мимо ушей: – Я просто хочу загладить вину перед тобой. Я был не прав… От его серьезности я засмеялась в голос. Вампир нахмурил брови и облокотился на спинку стула: – Что тут смешного, пуговка? От его слов смех начал сильней давить мои легкие. Я закашлялась, подавившись.