Я закрываю глаза, пытаясь найти то, что требует профессор. Но через пару секунд понимаю, что ничего не чувствую. – Это может получиться не с первого раза, – говорит тот, стоя рядом. – Просто пытайся. Я вновь и вновь пытаюсь найти хоть малейшее подобие того, о чем говорит профессор, но никак не нахожу. – Это бессмысленно! – открываю глаза и встаю ровно. Хол стоит неподвижно, будто бы окутанный трансом. – Ты знаешь, что ты можешь это почувствовать. Тебе просто нужно откинуть ненужные мысли. Попробуй еще раз. Я снова встаю в стойку и, сделав глубокий вдох, приказываю своим мыслям раствориться вмиг. Медленно выдыхаю воздух, так, как учил меня отец. Не торопясь, стараясь стирать ненужные воспоминания. Где-то внутри меня глубоко ощущается пульсирующая волна, что движется по моему телу. Чувствую, как хватаюсь за это нечто и начинаю следовать за ним. – Прекрасно! – тихо говорит Хол. – Продолжай. Мысленно ухватившись будто бы за кончик пульсирующей волны, я старалась следовать за ней, все дальше уходя в себя. В голове была пустота, что позволило мне сосредоточиться на преследовании внутренней силы. Волна медленно виляла, и я чувствую, как прохожу каждый сосуд в своем теле, а потом… Я добралась до источника своей магии. – Дыши ровно, – слышу сквозь тихий белый шум голос Хола, он, по-видимому, наблюдает за мной. Я увидела триллион голубых мерцающих частиц, которые звездной россыпью мелькали перед глазами. Будто бы попала в отдельную комнату, где все состояло из них. Пол, стены, потолок. Это настолько завораживающе, что я впервые ощутила всю гармонию своей силы. Нет ни боли, ни страдания. Есть только я и магия, что течет во мне. Замечаю где-то вдали маленький черный сгусток, который порхает над голубыми частицами. Я двинулась вперед, ощущая всю мощь магии. Ноги утопали в голубом покрывале мерцающих частиц. Я медленно шла и с каждым разом все ближе и ближе подходила к этому сгустку. Дойдя до него, заметила прозрачное магическое поле, которое охраняло этот сгусток. Он был похож на темно-синий поток дыма, который застыл в одном магическом поле. Я хотела было дотронуться до него, как меня кто-то окликнул: «Ты наконец-то пришла». Я развернулась и увидела в десяти шагах ледяную лисицу. Она сидела и смотрела на меня белоснежными, как утренний снег, глазами. Ее хвост был соткан из ледяных частиц магии, которые создавали сказочную ауру. Мех на симпатичной мордочке, пушистой грудке и кончике хвоста белел. Остальные части тела покрывал прозрачно-бирюзовый мех, который так же мерцал, как и она сама. «Кто ты?» – беззвучно спросила я. «Это чудесно, не правда ли? – отозвалась лисица, не открывая пасти. Я обернулась убедиться, что говорю только с ней, а не с кем-то еще. – За столько лет ты впервые сюда пришла!» «Как ты сюда попала?» «Я – твоя стихия. Разве ты еще не поняла?» Озадаченная ее словами, я еще раз оглянулась. Частицы мирно передвигались в хаотичном порядке, огибая меня и лисицу. «Но… – развернулась я к ней. – Мне не говорили, что моя стихия…» «Я лишь образ, который представляет твою стихию, – мурчит лисица. – У каждого мага свое тотемное животное. Тебе выпала честь с рождения взирать на мой образ. И придет время, когда ты сможешь обращаться». «Я немного не понимаю… Обращаться в кого?» «В меня, моя дорогая!» «А что это за сгусток?» – интересуюсь у лисицы. «О, милая моя! В каждом из нас существует темная сторона, которую можно пробудить. Но в тебе она особенная! – голос, который раздавался эхом по всему периметру, почему-то скорее убаюкивал меня, нежели пугал. – Но тебе не нужно бояться его. Откинь тревожные мысли, моя милая, и ты увидишь мир по-другому!» – твердила лисица. «Но как их откинуть?» «Просто… ищи правду. И она сделает тебя свободной!» Завороженно смотрю на мою стихию, которая прекрасней всего, что я видела в этом мире. Лисица встает и, вильнув хвостом, уходит вглубь моей стихии. Я хотела было за ней метнуться, но чей-то голос меня пробуждает. – Рори? Рори! Я отзываюсь на голос профессора, который повторяет мое имя. Открываю глаза и вижу его перед собой. – Я же говорил, что у тебя получится! – хлопает меня по плечу и отходит на расстояние. Осознаю, что только что видела там, внутри себя: – Это и была гармония? – Да. Ты встретилась со своей стихией, которая родилась с тобой на свет, – лучезарно улыбнулся Хол, опершись на стол рукой. – Как она тебе? – Восхитительная! – певуче говорю профессору и одариваю его улыбкой. – А у вас какая? – Тотемный образ? – переспрашивает Хол, будто бы дразнит меня. – А ты как думаешь? – Ну не знаю… Быть может… Лев? Или Тигр? – Ворон, – с гордостью отвечает Хол. – У меня тотемный образ ворон. – Мне она сказала, что редко бывает образ лисицы… Это так? Лицо Хола разом изменилось. Некогда лучезарная улыбка медленно сползала в ухмылку. Его взгляд стал походить на хищника. – Лиса? У тебя? – Да, – с ноткой недоверия произнесла. – А что? – Не врешь? – Да с чего мне вам врать?! Профессор поднялся и, сложив руки на груди, с большой заинтересованностью смотрел на меня. – Даже если я и вру, то какой в этом смысл? – Тотемное животное лисы – очень редкое. Но раз твоя стихия выглядит именно так, значит, тебе крупно повезло! – Отчего же? – Все очень просто, – начал профессор, делая круги вокруг меня. – Еще когда создавался наш мир, каждому полубогу стихий, которые родились от Бога Света и Богини Тьмы, был выдан определенный тотем, который олицетворяет их стихию. У магов огня был Огненный Олень, у магов воды была Кристальная Черепаха. А у молнии – Молниеносная Лиса. Каждая стихия почитала это животное, однако после, когда слияние стало нормой, – Хол остановился напротив меня и наклонился слегка вперед. Аромат его духов смутил меня, ведь профессор находился достаточно близко, – стали рождаться новые образы стихий. Лиса стала реже появляться, а были промежутки времени, когда она вообще не появлялась. – Я не помню, чтобы нам рассказывали такое на истории магии, – закусив губу, ответила профессору, опустив глаза в пол. – По крайней мере, на тех уроках, на которых я не спала. – Что ж! – Хол раскинул руки, как будто за спиной у него были крылья. – Теперь ты это узнала. Размышляю про себя и осознаю, что никогда не слышала о тотемных животных. Да и Сара ни разу не упоминала, что ее внутренняя гармония похожа на какой-то образ животного. Эта мысль не дает мне покоя, стучась во все двери разума, заставляя думать только о ней. Набираю побольше воздуха в легкие и говорю: – Но я все равно не помню этого. Никто из однокурсников ни разу не говорил об этом. – Хм, – мычит профессор, делая вид, что задумался. – Я думаю, что в скором времени профессор Роланд де Фей-Меркси просветит всех в этом. А вместе с ним и Кейби Сиркус. – Но почему лишь на третьем курсе дают возможность встретиться со своей стихией? – Быть может, потому что встретиться со стихией не всем дано с первого раза? – мурлыкает тот, огибая меня взглядом. – Аврора, не будь такой занудой! Радуйся тому, что тебе удалось увидеть! Я не верю профессору. «Его речи слаще меда, однако более чем уверена, что повстречается на пути множество ложек дегтя, – анализирую про себя, сложив руки за спину. – Что тебе нужно, профессор?» – одинокий вопрос зависает в тучных мыслях, а после растворяется так же быстро, как сахар в кофе. Сегодня поведение профессора смотрится чересчур подозрительным. А его взгляды… не что иное, как попытка закрасться в мои мысли. Метка дергает, сильно щиплет кожу. Мне хочется разодрать рукав и растереть до крови кожу, лишь бы она перестала чесаться. – Как твоя метка? – спрашивает Хол, косо смотря на меня. – Не болит? – Нет, – вру ему, не смотря в глаза. – Чешется немного. – Она стала сильней светиться?! – изумленно спросил профессор, глядя на руку. – Немного, – стараюсь спрятать руку, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Но профессора это не заботит. Он стремительно отходит к своему столу и что-то ищет в записной книжке. Я не знаю, как себя вести: делать вид, что мне все равно? Но ведь любопытство вот-вот сожрет меня… Хол спустя пару секунд произносит: – Вот же оно! – а после стремительным шагом направляется ко мне. – Я узнал, что демонические метки ставились не просто, в обмен на чью-то душу, но и как обычный оберег или блокатор силы. Вот, взгляни! Хол протягивает мне дневник, в котором корявым почерком записаны какие-то заметки, а рисунки больше походят на детские. – И? – вопросительно смотрю на профессора. – Вполне возможно, что твоя метка – просто оберег, – тембр Хола мягкий и успокаивающий. – Поэтому, как придет время – она просто пропадет. – Вы в этом уверены? – Все может быть! – Он не совсем прав… Голос, раздавшийся позади меня, принадлежит моим клинкам, которые я оставила в своей комнате. Я разворачиваюсь к ним и одариваю злым взглядом. «Ну спасибо вам, – говорю им мысленно. – Зачем вы сюда пришли?» «Мы беспокоимся о тебе, Аврора», – с заботой проронили те. – Эт… это еще что?! – завопил Хол, внимательно рассматривая мои клинки. – Это мои дреги, – спокойно ответила я, развернувшись. – А что? – П…п…почему они… говорят?