– Наступает время пожертвований – право перехода на второй уровень игры, путь к поиску «вечного сердца». – Голос хозяина клуба звучал глухо и завораживающе. – Главной ступенью является сумма пожертвования – мы собираем деньги на сиротский приют. Того, кто готов внести сумму пожертвований и выйти на второй уровень игры, прошу выйти вперед. Сумма нашего пожертвования составляет две тысячи рублей. Господа, прошу. В зале зашептались: две тысячи рублей были просто невероятной суммой. Однако Володя вспомнил слова Тани о пожертвованиях для приюта. Обернувшись, он увидел ее горящие в темноте глаза. (Снова надев мужскую одежду, она стояла чуть поодаль от него.) И, словно повинуясь какой-то силе, Володя решительно шагнул вперед. Вместе с ним к возвышению вышли еще пять человек – мужчины пожилого возраста, один из них – совсем старец. Моряка, говорившего с Таней об игре, среди них не было. Он стоял в толпе. – Прекрасно, господа, – кивнул распорядитель. – Вас шестеро – и это число, сулящее удачу. Сейчас мы будем тянуть жребий. Тот, кто вытянет символ счастья и грядущего путешествия, отправится на второй уровень игры и получит право внести пожертвование. Все остальные смогут попробовать свои силы через обычную игру. Распорядитель снял со столика шкатулку и подошел к Володе. – Тяните, прошу вас. С бьющимся сердцем Сосновский засунул руку под крышку и вытянул стеклянный предмет, показавшийся ему шариком. Разжав ладони, внимательно присмотревшись, он увидел, что вытянул стеклянное сердце – точно такое, что служило ему пропуском в клуб. – Вам не повезло. Вы не вытянули знак. Сможете попробовать в следующий раз, – улыбнулся Володе распорядитель и пошел дальше. Трое игроков, стоящих за Володей, вытянули сердце – и услышали от распорядителя ту же фразу. А вот следующий мужчина – гигант почти двухметрового роста с густой седой бородой, – разжав ладонь, издал нечто вроде радостного восклицания, увидев на ней небольшое хрустальное ухо. – Вы избраны, – поклонился ему распорядитель. – Господа, – повысил он голос, – у нас есть избранный. Он получает право на ход к вечному сердцу. Назовите цифру в вашем символе. – Два, – сказал бородач. – Через два дня вы вступите в лабиринт, который приведет вас к вечному сердцу. Думаю, смысла тянуть дальше нет. – Распорядитель обратился к последнему участнику. – Господа, вы можете продолжать игру! В тот же миг подсвечники исчезли, вспыхнул яркий свет. Зал принял прежний вид. За то время, что все напряженно следили за жребием, поставили игровые столики, и теперь все выглядело так же, как в прошлый раз. Как-то неожиданно появились девушки в китайских костюмах. А бородач вместе с распорядителем исчезли из зала, причем так тихо, что их ухода никто не заметил. Володя подошел к Тане, беседовавшей с уже знакомым моряком. – Что теперь с ним будет? – спросила она тихо. – За два дня он должен внести деньги – две тысячи рублей, – пояснил моряк. – После этого его отведут ко входу в лабиринт, и он начнет свой путь. Если ему повезет, он найдет путь к источнику. Если нет – просто прогуляется по лабиринту. Но он может и не выйти. Говорят, те четверо, которые были до него, не смогли самостоятельно покинуть лабиринт, в том числе и мой друг мальтиец. – А что означает ухо? – спросил Володя. – Это подсказка. Означает, что он должен слышать и слушать. Четверо, кто был до него, вытягивали другие символы. Нос – запах, значит, находить осязанием. Язык – должен пробовать на вкус, находить с помощью вкуса. Рука – должен щупать, находить на ощупь. И глаз – должен смотреть, искать зрением. – Стеклянный глаз? – переспросила Таня, вспомнив глаз банкира Татарского. – Ну да, совсем как настоящий. Прямо жуть! – Моряк передернул плечами. – А где вход в лабиринт? – Этого никто не знает. За это и платят такие деньги – а вы как думаете? Здесь все очень хитро продумано! – усмехнулся он. – Но как по мне, это просто надувательство, и нет никакого источника вечной молодости. Поэтому я не собираюсь платить такие деньги за глупую сказку и довольствуюсь первым уровнем. Это вроде и как развлечение, но и стоит дешевле. – Четверо, – прошептала Таня Володе, когда они отошли к буфету за шампанским. – Нос – Коган. Язык – мальтиец. Рука – Сарзаки. Глаз – Татарский. Ухо – пятая жертва. Мы должны найти вход. Они дают время собрать деньги, а потом… Нужно действовать! – Но как? – разволновался Володя. – Пока мы будем гадать, его убьют. – Может, и нет, – Таня прищурилась. – Есть у меня одна мысль… Глава 24 Вход в катакомбы. Тайный разговор. Логово Людоеда. Страшная правда – Нужно думать. Что мы знаем о месте, где расположена Карантинная гавань? – Таня и Володя сидели за столом в его комнате, чертили план Карантинной гавани и опиумной курильни, где происходили собрания клуба. – Знаем только одно, – Володя пожал плечами, – что это порт. Может ли быть лабиринт под портом? – Тут надо понять, что для них значит слово «лабиринт». Как по мне, так лабиринт означает только одно – катакомбы. Вся Одесса, по крайней мере, большая часть побережья и центр, стоит на кабакомбах. А катакомбы это действительно лабиринт, который имеет выходы на побережье, но только не в порт. В порту слишком много строительства, укрепления для захода тяжелых кораблей. Плюс – торговые склады и военная гавань. Под портом нет катакомб. – Ты хочешь сказать, что вход в лабиринт находится не в курильне? – Именно. Курильня – это просто антураж, декорация. Вход находится в другом месте. Что происходит потом? Предположим, жертву заводят в катакомбы и дают какую-то подсказку – допустим, примитивную карту. И она должна идти по определенному маршруту. Но из катакомб жертва не выходит, потому что где-то по дороге ее встречает убийца. Значит, Людоед – это либо сам хозяин клуба, либо человек, очень близко приближенный к нему, тот, кто досконально изучил всю структуру лабиринта, все выходы и ходы. Да, всё сходится. В катакомбах холодно, там всегда низкая температура воздуха, и в зимнее время года становится только холоднее. Значит, там можно хранить труп. – Как утверждал врач, тела хранились в холодном месте около недели, – сказал Володя. – Ну да, – продолжала Таня оживленно, – все сходится. Тело прятали в катакомбах, поблизости от того места, где Людоед убивал своих жертв. Поэтому нигде не было свежих следов крови. Кровь оставалась на месте убийства. А потом Людоед отвозил труп и подбрасывал так, чтобы его нашли. – В смысле отвозил? В экипаже, что ли? – Точно. Наш Людоед богатый человек, у него есть собственный экипаж. И он умело им пользуется. К тому же есть еще один момент. Чаще всего жертвы и части тел находили в центре. Значит, центр города – это место, которое Людоед лучше всего знает. – Людоед живет в центре, – начал перечислять Володя. – Он богатый человек, у него свой экипаж, в любое время суток он передвигается по городу, он владелец клуба Анубис или лицо, приближенное к владельцу, и его настоящее имя Павел Кодыма – все так? – Все верно. Теоретически мы нашли Людоеда, – усмехнулась Таня. – Хотя насчет его имени – это просто догадка, не факт. Осталось только найти вход в лабиринт. – Ты сказала, у тебя есть мысль. – Есть. Я думаю, вход спрятан в приюте повешенных на побережье, в заброшенном доме. Помнишь, что говорил рыбак? Что время от времени в доме раздаются странные голоса и видны блуждающие огни. Значит, они идут туда. И это происходит не очень часто. Если предположить, что человек, который вытянул ухо, пятый обладатель выигрышного знака, то между Татарским и им появляется большой временной промежуток. Людоед или затаился, или кто-то из тех, кто работает в клубе, заподозрил неладное. В любом случае Людоед просто взял паузу, но не собирается останавливаться. Он решил продолжить. И мы должны спешить. – А если это ошибка, и вход не там? – Володя задал это вопрос не Тане, а, похоже, себе. – Мы должны попробовать, осмотреть это место. За день до того, как туда приведут пятую жертву. Мы займем его место. Таня, в отличие от Сосновского, не сомневалась. Затхлый запах гнили и разложения забивал все остальные запахи. Отодрав от окна доску, Володя спрыгнул вниз и подставил руки Тане, чтобы она прыгнула следом за ним. Внутри было полно строительного мусора, каких-то остатков разломанной мебели. Едва они ступили на пол, как услышали характерное отвратительное шуршание – в заброшенном доме были целые полчища крыс. К походу в катакомбы Володя и Таня подготовились очень серьезно – помимо веревок, ножей, фонарей, Сосновский даже взял с собой револьвер. Они подъехали к дому с наступлением темноты и едва не свернули себе шею в поисках узкого прохода вниз, на песчаный пляж, к бушующему морю. И днем найти этот спуск было непросто, а ночью это становилось просто опасным. Вокруг не было ни души. Ничего, кроме холода и звука моря, на котором начался шторм. Море выглядело зловеще, забрасывая на темный берег массивные шипящие волны. Дом находился так близко от воды, что по дороге Таню с Володей время от времени окатывало ледяным соленым дождем. – Как дом не смоет в море… – ворчала она, морщась от холодных брызг. Сосновский же испытывал постоянное чувство тревоги – в темноте ему везде чудилась засада. Оказавшись внутри дома, они зажгли фонари и принялись исследовать помещение. – Вход может быть где угодно – в полу, в стене… – повторила Таня. – В потолке… – поддразнивал ее Володя, – или его может вообще не быть… Судя по обилию крыс, здесь давно уже не ступала нога человека. – А откуда приходят крысы, как не из подземелья? – парировала Таня. – Они в море не плавают! Увлекшись поисками, они тщательно, очень долго осматривали дом, но никакого входа не нашли. Наконец, полностью обессилев, пригорюнившись, они уселись на какой-то стол, казавшийся наиболее целым среди окружающей рухляди, и стали вслух рассуждать. – Этого не может быть! – Таня со злостью ударила кулаком по столу. – Я чувствую, что вход здесь! Здесь, на побережье, есть катакомбы! – А если это вообще не катакомбы? Если мы ошиблись в главном? – спросил Володя. – Тогда что? Подвал? Изуродованные трупы неделями лежали в подвале жилого дома и на них не наткнулся никто из домочадцев или жильцов? Так ты себе это представляешь? – злилась Таня. – Нет, но… – Володя пожал плечами, – мы в чем-то ошиблись, это ясно. Ты сама видишь, что никакого хода здесь нет… Звук, доносящийся со стороны моря, стал резче, – это усилился шторм. Стало ужасно холодно, но Володя и Таня не обращали на это никакого внимания. Вдыхая привычный запах штормового моря, Таня закрыла глаза. Воспоминание, возникшее из ниоткуда, вдруг захватило ее память. Море… Ракушки… Острый, приторный запах морского ила… И снова море, волны, бурные, черные волны, захлестывающие с головой… Ощущение отчаяния и страха, трудно дышать… Море, соленые брызги на коже, ветер, принесший холод, рев разъяренных темных валов… Таня так и не поняла, что это было, откуда в тяжелый час пришло к ней это страшное видение, но вдруг резко соскочила со стола. – Вход в катакомбы расположен ниже уровня моря! Катакомбы находятся ниже уровня моря, во время приливов и штормов их часто заливает морской водой! Значит, нам нужен подвал! – воскликнула она. – Откуда ты это знаешь? – Володю удивило ее лихорадочное возбуждение – казалось, Таня вся вспыхнула, как факел, и огненные блики в ее пылающих глазах осветили темноту. – Я не знаю, откуда… Но вход в катакомбы должен быть ниже уровня воды! Ракушки… Ил… Острый запах ила и сгнивших мидий… И волны, огромные волны, заливающие берег… – Таня! Что с тобой! Ты вся дрожишь! – Володя попытался обнять ее, но это не так просто было сделать. Таня уже бежала к противоположной стене огромного зала, выходящей на пристань. Покосившееся здание давно заливало морской водой, и возле стены, на полусгнившем полу, были огромные потеки… Сама же стена на ощупь была мокрой. Добежав до стены, Таня принялась осматривать пол. Не сильно веря в удачу ее затеи, Володя все-таки подсвечивал ей фонарем. Громкий крик Тани вырвал его из отстраненных размышлений: