— Я ему не говорила, — сказала Катя и махнула Сергею рукой. — Заходи. — Вокруг меня одни тайны, — проворчал Сергей и переступил порог. — С каких пор ты работаешь священником? Старик ухмыльнулся: — С момента, как Николас пожертвовал собой ради Освободителя. Да, мы упустили друг друга из виду, что поделать. Хорошо, что Катя сумела отыскать меня и попросила приглядеть за твоими детьми. Сергей вошёл в комнату и нервно сглотнул. На диване сидели две девочки и тихо переговаривались, бросая косые взгляды на гостей и что-то показывая друг другу в маленькой книге, лежавшей у их ног. Трое мальчишек на полу так увлечённо играли в солдатиков, что на Сергея и Катю не обращали никакого внимания. Один из них бросал кости, другой что-то записывал, а третий передвигал фигурки по полю, состоящему из маленьких восьмиугольников. Нет, это были не просто солдатики, это была целая военная игра. «Они уже совсем не дети», — подумал Сергей. — Познакомьтесь, ребят, — сказал дядя и указал на племянника. — Вас пришли проведать. — А кто это? — поинтересовалась девочка с пепельными волосами и серыми глазами. У её сестры голова была совсем светлая, прямо как у её мамы. Она уставилась на пришельцев взглядом, в котором смешались любопытство и опаска. — Я… — открыл рот Сергей и понял, что не может ничего из себя выдавить. Катя спасла положение. — Я ваша тётя, — она подошла к сёстрам поближе и потрепала светлую за щёку. Девочка недовольно сморщилась и отодвинулась. Вторая лишь засмеялась. — Мы с вашей мамой были… знакомыми. А это мой брат. — То есть, ты сестра не нашей мамы, а нашего отца, — громко произнёс один из мальчишек с кудрявыми длинными волосами до плеч. У него была смуглая кожа и тёмные глаза. Самый высокий из троицы пацанов, он казался старше всех. — А ты, стало быть, наш папаша, да? Сергей, ведь так? — Володя, заткнись, — лениво протянул мальчик пониже ростом, зато шире в плечах. У него была короткая стрижка с чёлкой, аккуратно зачёсанной на бок. Он выступил вперёд и протянул Сергею руку. — Меня зовут Дима. А это мои младшие братья и сёстры. Это Володя, а тот, который ничего не говорит — Витя. Третий мальчик действительно продолжал молчать, не сводя сосредоточенного взгляда с Сергея. Низкого роста и щуплого телосложения, он очень сильно отличался от братьев. Хоть разница в возрасте у них была какие-то несколько месяцев, Витя выглядел младше на пару лет. На фоне смуглых братьев Витя выглядел привидением — его кожа была настолько бледной, что казалась прозрачной. Пышные пепельные волосы торчали в разные стороны, в серых глазах читался открытый страх. «Не разбивайте мой мир, пожалуйста», — как будто говорили они. — Я Надежда, — произнесла девочка со светлыми волосами. Выражение лица у неё было наимрачнейшее. — А она Вера. — У меня к тебе вопрос, — произнёс Володя. — Где ты пропадал всё это время? — Я не знал, что вы вообще существуете, — покачал головой Сергей. — Оксана… ваша мама… мне ничего о вас не сказала. — Вот значит как, — похоже, такой ответ мальчику не понравился. — Раз так, то можешь и дальше думать, что нас не существует. Ты для нас никто. — Правда? — спросил Сергей. — Мама ведь умерла, вы знаете? — Последнее время её живой-то назвать можно было с натяжкой, — поморщилась светловолосая Надежда. В отличие от сестры, которая почти всё время радушно улыбалась, эта гримасничала и строила недовольные рожи. — И вам что, не нужен отец? — спросил Сергей, чувствуя, будто пол начинает проваливаться под его ногами. Он ожидал, что Володя скажет что-то, но его снова отодвинул старший Дима, который показал на дядю Мишу и произнёс: — Без обид, но вот наш настоящий отец. * * * Бой почти что закончился. Худощавый паренёк по имени Гарт с каждым ударом по лицу соперника подтверждал статус нового чемпиона. Старина Кесслер совсем сдал. Он просто ничего не мог противопоставить мальчишке. Новичок почти что размазал его, а судья всё не останавливал бой. Сергей подозревал, что у него личные счёты к Кесслеру. Что же, пусть он и организатор, но вмешиваться не будет. Кесслер изжил свою полезность. Что с ним теперь делать? Его даже на бой с середнячком не выставишь после такого унизительного поражения, что уж там говорить про реванш. Стремительный удар правой обеспечивал Кесслеру победы на протяжении трёх лет — сразу после того, как Сергей стал новым организатором. Старичок ему всегда нравился. Вот только противопоставить молодёжи он почти ничего не мог. До тех пор, пока Сергей не перебил большую часть молодёжи, когда Калеб попытался на него надавить. «На безрыбье и рак рыба» гласила старая иммигрантская пословица, поэтому в отсутствии достойных претендентов Кесслер быстро завоевал первенство. Потребовалось три года, чтобы сбросить его с трона. Сергею такое было только на руку. Став организатором, он понял Калеба. Нельзя чтобы одно и то же лицо задерживалось в поле зрения болельщиков. Нужна новая кровь, новые чемпионы. Движение это жизнь, остановка — смерть. Если всё слишком долго находится в стагнации, народ теряет интерес. Просмотрев записи Калеба, Сергей понял, что сам чуть не загнал в гроб весь бизнес. «Вовремя успел уйти, ничего не скажешь». То же самое произошло и с Кесслером. Уже на второй год его чемпионства интерес зрителей начал падать. Пришёл момент попрощаться со старичком. Из кабинета Сергея открывался прекрасный обзор на восьмиугольную арену, отделённую клеткой от зрителей. Люд вопил и верещал, пока юноша выбивал из старика последние остатки жизни. Не первая смерть на арене и явно не последняя. Это был уже четвёртый бой за день, поэтому бойцы чуть ли утопали в крови. — Босс, может, пора это прекратить? — осторожно поинтересовался Кили, новенький телохранитель. Сложив руки перед собой, он стоял за правым плечом Сергея. Само его присутствие казалось дурной шуткой. Четверо предыдущих телохранителей погибли во время войн с конкурентами Сергея. Каждый раз они погибали от шальной пули, оставляя босса наедине с убийцами. И каждый раз Сергей доказывал, что ему не нужна никакая охрана — с кучкой вооружённых недоумков он способен справиться голыми руками. Конечно, пока есть живой щит, меньше вероятность поймать пулю, которая может стать смертельной. И всё же, Сергею сама мысль прятаться за чужими спинами претила. Он бы уволил всех телохранителей, если бы не Вера. «Ты в очень опасном бизнесе, пап. Не вздумай ходить в одиночку, пусть с тобой всегда будет хоть один охранник!» Сергей мог ослушаться кого угодно, но только не родную дочь. Усмехнувшись этой мысли, он сказал: — Останавливай бой. И рефери потом ко мне, надо с ним потолковать. Таким тормозам не место на моей арене. Кили поклонился и вышел из кабинета, чтобы передать приказ. Сергей остался в один в своём царстве темноты. Сидя в роскошном кресле из настоящей кожи перед огромным пуленепробиваемым стеклом, с шикарным видом на арену, которая когда-то впитала и его кровь, Сергей спросил себя: а куда, чёрт возьми, двигаться дальше? У него было всё: деньги, власть, процветающий бизнес. Личный парк автомобилей, тройка неплохих домов, множество мелких арен и несколько крупных. Десятки талантливых бойцов, а также сотни кандидатов, алчущих его внимания. Куда уж дальше ему расти? Он мог подчистую уничтожить всех конкурентов и остаться единственным, кто будет заниматься организацией боёв на окраинах. Целая армия телохранителей и боевиков готова была по его приказу начать войну. Но Сергей от неё отказался. Он не хотел начинать правление кровопролитием. Однако некоторые из бывших партнёров Калеба решили, что могут лучше него вести бизнес. Они сделали первый ход, устроив на Сергея покушение. Их главной ошибкой было полное отсутствие координации друг с другом. Потому Сергею не составило труда устранить их поодиночке. С некоторыми разобрались его люди, с некоторыми он разобрался лично. Одного даже порвал на глазах семьи. Собственно, это и поставило точку в вопросе, стоило ли с ним воевать. После десятка неудач и такой демонстрации силы, все соперники разом пошли на попятную. Они поняли: лучше уж иметь меньший кусок пирога, чем потерять вообще всё, включая жизнь. Вот так Сергей и стал королём — королём боёв без правил. Конечно, он не мог тягаться с настоящей организованной преступностью, да и не стремился. Картели находились на совершенно другом уровне. Сергей не занимался рэкетом, наркотиками, заказными убийствами и проституцией. Он просто брал деньги с букмекеров, зрителей и бойцов. То тут, то там приходилось решать мелкие проблемы насилием, но на фоне картелей его предприятия выглядели детскими шалостями. Сергей опасался, что рано или поздно его поглотят действительно крупные игроки. Вот только тех его бизнес совершенно не интересовал. К нему даже пришёл как-то представитель Алой Розы с сообщением, что они делают всё возможное, чтобы его бизнес оставался независимым. На вопрос, с чего бы такая щедрость, посланник пояснил, что благодаря войне Сергея с конкурентами на окраинах стало меньше мелких гангстеров. «И больше организованной преступности», — подумал Сергей. Впрочем, он бы солгал, если бы сказал, что такое внимание ему не польстило. В итоге, после всех перипетий, у Сергея было всё — всё, кроме самого главного. Семьи. Уже три года он прилагал все усилия, чтобы участвовать в делах детей настолько плотно, насколько возможно. И всё равно они не доверяли ему, как доверяли дяде Мише. Даже бросая ради них все свои дела, он не становился чем-то большим. Напротив, казалось, чем больше усилий он прикладывал, тем меньше его воспринимали всерьёз. После первого же года он бы плюнул на всё и двинулся дальше, если бы не Вера. Только она одна видела в нём отца и постоянно поддерживала связь. Только из-за неё он продолжал пытаться. Только её улыбка придавала этому безумному миру хоть какой-то смысл. Стоило Сергею о ней подумать, как вернулся Кили и произнёс: — Босс, ваша дочь хочет вас видеть. — Она пришла сама? Странно. Что же, пусть войдёт. Появление Веры внушало беспокойство. Обычно она заранее предупреждала, что появится. Вот так прийти без звонка было для неё нехарактерно. А значит, что-то случилось. Уже по одному её виду он понял, что у дочки проблемы. — Пап! — воскликнула она и бросилась к нему в объятия. Уткнувшись ему в грудь, она начала всхлипывать. — Что случилось? — спросил Сергей, чувствуя, как сердце начинает стучать с небывалой скоростью. Сейчас он готов был убить весь мир, лишь бы дочка снова улыбнулась. Он слишком привык к мысли, будто его дети в безопасности под присмотром дяди Миши. Раньше он боялся, что враги могут воспользоваться его главной слабостью, но за три года не произошло вообще ничего, что могло бы стать причиной для опасений. Никому бы и в голову не пришло нападать на кого-то под защитой церкви. Сейчас он уже не был так уверен. — Это… это Володя, — давясь слезами, произнесла Вера. — Он и остальные попали в плен к Алой Розе! — Что⁈ Как? — Он… подбил Витю с Димой пойти на дело, Надя тоже решила отправиться с ними. Они пытались обнести один из складов Алой Розы. Попались. А теперь Роза не хочет их отпускать! Дядя Миша уже ходил просить прощения, но ему сказали, что они хотят видеть тебя! — Ничего, разберёмся, — кивнул Сергей и глубоко вдохнул, стараясь унять гнев. «Мелкий придурок решил не только себя угробить, но и всех остальных». — Правда, пап? Всё будет хорошо? — Не плачь. Всё нормально. Ничего страшного не произошло. Это легко решить. Кили! Скажи, чтобы подготовили машину. Мне нужно съездить к нашим друзьям из картеля. Через десять минут они с Верой уже сидели на заднем сиденье бронированного автомобиля, несущегося по магистрали. Кили, сидевший рядом с водителем, повернулся и переспросил: — Вы точно не хотите, чтобы я зашёл с вами? — Абсолютно точно. Сиди в машине с Верой. Увидишь хоть какие-то подозрительные движения с их стороны: рвите когти, понял? За безопасность моей дочери отвечаешь головой. Машина оставила Сергея возле здания, в котором находился глава картеля. Серая пятиэтажка, ничем не выделяющаяся снаружи, зато полная сюрпризов внутри. Здесь находились и отель, и бордель, и казино. Дорогие гости спали в дорогих кроватях, проматывали состояния и зарабатывали их, трахались как в последний раз, а потом вытряхивались в холодные объятия окраин, жизнь на которых уже не будет казаться прежней. И где-то посреди всей этой роскоши и разврата, в лабиринте коридоров находился мозг всех операций Алой Розы, человек без имени, которого в лицо-то видел только его приближённый советник. Настолько таинственный, что даже разговоры о нём казались опасными. И он почему-то приказал привести Сергея. Напоследок посмотрев на своё отражение в стекле, Сергей убедился, что костюм хорошо сидит. Даже если ему придётся унижаться ради детей, выглядеть он должен презентабельно. Босяцкие дни давно прошли. Пусть ему и претило одеваться как франт, люди от него только этого и ждали. Выходить за рамки ожиданий было бы дурным вкусом. В конце концов, картель, похоже, не стал его трогать только из-за предсказуемости его действий. Возле входа, охраняемого двумя бугаями, уже стоял дядя Миша. Сергей почувствовал укол удовлетворения от того, насколько потерянным выглядит старик. — Что, не доглядел всё-таки за сорванцами? — развязно спросил он, хотя на душе у него скребли кошки. — Это не шутки, Серёжа, — голос у дяди был севший, будто он целый день только и делал, что кричал. Закутавшийся в плащ с капюшоном, он походил на бездомного. Весь дядин задор куда-то делся, будто от его личности одним махом отрубили всё веселье. Впрочем, ничего удивительного. Старик, похоже, сам прекрасно понимал масштабы своей халатности. Его одного стоило винить в том, что случилось с Володей и остальными. — Я и сам вижу, что ничего смешного нет. Как так вышло? — Это долгая история. Давай сначала зайдём внутрь. Меня дальше порога не пустили, сказали ждать тебя. Бугаи распахнули двери, приглашая гостей внутрь. Лобби ничем не отличалось от лобби любого другого отеля окраин, разве что выглядело слишком грязным и неухоженным. За конторкой стоял мальчишка и от безделья теребил серебристый звонок для вызова персонала. Противный звон отражался от серых стен, с которых облупилась вся краска. Лампочки еле освещали помещение, некоторые то гасли, то вспыхивали. Из-за постоянного мигания прыщи на лице мальчишки казались красными маяками, по которым моряки древности ориентировались на море. И, как и маяки, они указывали Сергею направление его путешествия. Он подошёл к конторке, посмотрел на мальчишку сверху вниз и произнёс: — Я здесь по поводу моего сына. Мальчишка мигом оживился: