Присмотревшись к Насифу, Вик увидел, как шаман кивнул, не сводя взгляда со стены. Он хотел спросить, в чём же состоит их план, но понял, что тогда снова нагрянут охранники. Вздохнув, он тоже сел на кровать, правда, не став задирать ноги — в экзоскелете это всё равно бы не получилось. Включив коммуникатор, Вик обнаружил, что у него не только нет связи с внешним миром, но и проигрывание файлов перестало работать. Впрочем, это была тюрьма, построенная с технологиями Эдема. Самым слабым звеном, как всегда, оставался человеческий фактор. Всё, что Вику оставалось делать, это включить хронометрон и ждать. * * * Ему снилось, будто течение реки несёт его прямо в Карас. Лёжа на спине, он видел, как над ним проплывают звёзды, одна ярче другой. Он протянул руку, пытаясь дотянуться хотя бы до одной. Хотелось зацепиться и не дать потоку увлечь его туда, где его ждало возмездие. В небе вспыхнула алая точка, за ней ещё одна. Постепенно, всё вокруг стало багрово-красным. Фиолетовые всполохи появлялись то тут, то там. Из воздуха начали появляться тела, что затем складывались в здания и стены. Он смотрел, как это продолжалось сотни и сотни лет, пока всё не превратилось в Первый Город. Где-то в его чреве заработали инкубаторы, и наружу выплыло новое человечество. Он ощутил толчок в плечо и проснулся. Перед ним стоял шаман, скрестив руки. Вскочив с кровати, Вик вдруг понял, что и кровати-то не было. Мир утонул в тумане. Тюрьма исчезла, будто оказавшись дурным сном. — Как мы здесь оказались? — только и сумел выдавить Вик. Шаман обвёл рукой всё вокруг и произнёс: — Энергия, капитан. Это место просто фонтанирует ею. Похоже, ваш Эдем использует те же технологии, что использовали Древние, только по другим принципам. Я сумел перенаправить часть, чтобы поговорить с вами. И всеми остальными. За плечом шамана стали возникать образы. Туман сплетался и уплотнялся, пока не превращался в людей. Сначала в реальность вплыла Коннели, за ней последовали Саргий и Паркер. Последним вышел Томми в сопровождении Ли. Рулевой выглядел ужасно, но помощник выглядел ещё хуже. С момента их появления на катере он так ничего и не сказал, лишь кивал, когда остальные разговаривали, будто его здесь и не было. «О чём же он думает?» — в который раз пронеслось в голове Вика. — Что происходит, Насиф? Опять один из твоих трюков? — спросил иммигрант. Шаман покачал головой. — Не совсем мой и не совсем трюк. Ты как, в порядке? Саргий похлопал себя по животу и широко улыбнулся: — Такое ощущение, будто ничего и не было. — Мне всё равно стоит тебя осмотреть, — заметила Коннели. — Может быть, это только временное улучшение. Если тебе станет плохо, сразу зови кого-нибудь. — Хорошо, хорошо, — иммигрант поднял руки. — Так что мы здесь делаем? — Времени у нас не очень много, потому нужно решить основные вопросы, — сказал Насиф. — И самый главный — как нам теперь сбежать? — Ты хочешь сказать, что мы всё ещё в тюрьме? — Конечно, капитан, — шаман хрустнул кулаками. — Я даже не знаю, что мы можем, а что не можем сделать. Думал, ты предложишь что-то. — У меня есть несколько идей. Только они вряд ли нам помогут. Самым простым было бы заставить охранников нас не видеть. Но как мы выберемся из камер? Вик не сдержался и захохотал. — Создать искусственное пространство и затащить нас сюда тебе по силам. Заставить солдат думать, будто нас нет в реальности — тоже не проблема. И при этом, по какой-то причине, мы не можем сбежать из тюрьмы⁈ — Не всё так просто, капитан, — вспыхнул Насиф. — Если бы я мог что-то сделать, мы бы уже были на свободе. — Ты же говорил что-то про энергию, нет? Шаман покачал головой. Он явно не это сейчас собирался обсуждать. Он размахивал руками, видимо, пытаясь придумать объяснение. Сплюнув, Насиф всё же выдал: — Представьте энергию как реку. У меня есть фляга, чтобы набрать туда воды. Вода, однако, не простая, а разумная. Она прожигает мою флягу насквозь. Всё, что я могу сделать, так это набирать понемногу воды, чтобы её тут же испить. Я не могу её запасти, не могу её использовать так, как хочу я. Могу исполнить только сиюминутную нужду. Я не умру от жажды, но и от реки не уйду, понимаете? Закрыв глаза ладонью, шаман подвёл итог: — Они будто устроили всё в насмешку надо мной. Столько энергии, и при этом я не могу направить её на что-то серьёзное. — Чудаки, — пробормотала Паркер. — Ты сможешь ещё раз нас вот так собрать? — Да, но только завтра. А что? — Вы как дети, — Паркер скрестила руки на груди. — Что, никто из вас никогда и ниоткуда не сбегал? Нашим тюремщикам мы нужны в целости и сохранности. Я прикинусь, что мне поплохело, они откроют камеру, а дальше уже дело техники. Вик насупился. — Не лучший план. Если у тебя не получится, охрану усилят. Да и потом, вдруг кому-то потом действительно станет плохо? Паркер ухмыльнулась в ответ. — Какой же вы наивный, капитан. Если у нас не получится, самочувствие будет нашей последней проблемой. Нас могут отсюда никогда и не выпустить. — Ты уверена, что справишься? — спросил Саргий. — Может, лучше мне попробовать? — Ты большой и неуклюжий, — заметила Паркер. — Если захочет, он может быть очень быстрым, — заверил Вик. Он на своей шкуре это проверил. Сара скорчила гримасу и замахала руками. — Они больше поверят девушке, чем громиле, способному одним ударом свалить троих. Неужели вы не понимаете, что я вообще не часть вашей команды? Меня загребли просто так! Если на то пошло, меня вообще здесь не должно было быть. — Уж извини за это неудобство, — съязвил Вик. — Ты всё равно знаешь слишком много, чтобы тебя отпустили просто так. Тебе придётся идти с нами до конца. — Эй, я не против, — Сара посмотрела на шамана. — Теперь-то я понимаю, как скучно мне жилось. С вами, ребят, одни приключения. Серьёзно, блин? Я же в Эдеме при жизни побывала, насколько это безумно? Её взгляд зацепился за Томми и тут же потух. — А, да, — протянула она. — И ещё это. Все посмотрели на рулевого, будто он собирался произнести речь. Вику тоже не терпелось услышать его версию. Все видели одну и ту же картину, но что мог добавить Марцетти? Первой, всё же, подала голос Коннели: — Слушай, Томми, поверь — мне не кажется, что ты виновен в их смертях. Это ведь просто несчастный случай, верно? — Да, совершенно случайно утилизатор открыл приёмный отсек, заработал и начал поглощать человека, — буркнул Томми. Вздохнув, он сказал: — Тот парень, который на меня так похож — он сказал правду. Рулевой действительно связан с катером. Тогда я так сильно желал их гибели, что Катрина исполнила мою просьбу. Конечно, тогда она ещё не была Катриной… Он сел на землю и обхватил голову руками: — Это всё какое-то безумие. Мне кажется, будто я сплю и не могу проснуться от кошмара. Сразу же ясно было, что ничем хорошим это всё не кончится! Все молчали. Никто не мог вымолвить и слова. Даже Вик не нашёлся, чем можно было бы утешить рулевого. Конечно, произошедшее с командой Марцетти не было его виной. И всё же, невиновным его сложно было назвать. — Так откуда взялся этот парень? — спросил Саргий. — Может, ты знаешь, что вообще происходит? — Я, кажется, подозреваю, — произнёс Томми. Он уже не выглядел разозлённым. На его лицо легла печать сожаления. — Ещё до того, как началась война, я отвозил Эймса по реке. Тогда у катеров был лимит в двести пятьдесят километров. Мы не могли отходить от Города дальше. Чтобы позволить мне выполнить его задание, Эймс использовал какой-то ключ на панели управления. Сказал, что он существует, чтобы снять ограничения. За пару часов до того, как началась война, у меня возникло то же ощущение, что и пять лет назад. Такое же, как в день, когда умерла моя команда. Я ведь чётко помню, что убил себя в своей каюте, а потом очнулся и обнаружил, что Райана и Кэт всё равно не было. А я был жив. Я перерезал себе руки, терял сознание — и снова оживал. Я вешался в трюме — и снова просыпался в каюте, будто ничего не произошло. Последний раз я попытался сбежать с катера, но не совладал с течением и утонул. Угадайте, что произошло дальше. Каждый раз, когда я умирал, мне снился один и тот же сон: будто я шёл по огромному миру, построенному из трупов. И только когда Катрина утилизировала нас, я понял: это был не сон. Каждый раз она восстанавливала меня, утилизируя моё тело за мгновения до смерти, а затем создавала заново. — Мы ведь видели твою память, — мягко произнёс Вик. — Ты вышиб себе мозги, я чётко видел это. Она не могла тебя утилизировать и перепечатать заново. — Может быть, дело в Эдеме? — спросила Коннели. — Он ведь говорил что-то про связь катера и рулевого, верно? — Может быть, дело и в этом, — протянул Томми. — Рулевой не может быть без катера. Катер не просуществует без рулевого. Пока есть одно, будет и другое. — Значит, чтобы тебя убить, нужно и катер уничтожить? — спросила Коннели. — Хрень какая-то. — Насиф, а ты что думаешь? — подал голос иммигрант. — У тебя же на всё есть ответ. Шаман потёр подбородок и выдохнул: — Арстан когда-то давно рассказывал мне одну концепцию, но тогда я не воспринял её всерьёз. Он кашлянул, будто приготовившись читать лекцию, и вдруг застыл. Его глаза затуманились, а рот продолжил говорить. — Мир — всего лишь клубок, состоящий из пространства-времени. Каждый клубок существует, постоянно разматываясь, и нет в нём никакого другого смысла, кроме существования ради самого существования. Но иногда случается так, что одна нить вдруг натыкается на другую. И тогда всё начинает спутываться. Шаман говорил, будто находясь в трансе. Его голос был монотонным, бесцветным. Взгляд не сходил с одной точки. Насиф словно читал вслух текст, который ему безумно наскучил. — Таких миров, как наш, бесконечное множество. Большинство из них просто существует параллельно. Но в каждом из них живут люди, чьи судьбы складываются отлично друг от друга. В одном мире ты жив, в другом мёртв, в третьем у тебя есть дети, а в четвёртом ты стал инвалидом. Взгляд шамана снова стал сосредоточенным. — Некоторые события обязательно случатся, хотим мы того или нет. Встреча нашего народа и вашего была предначертана провидцами века назад. А значит, ваш полковник должен был отправиться в экспедицию, чтобы объединить миры. И в одном из таких он нашёл рулевого, который убил свою команду. А затем, вытащил его в новый мир, где объединились две реальности. Вик огляделся. У команды к лицам будто приклеились выражения растерянности и недоумения. — Да что это за хрень такая! — неожиданно взорвалась Эмма. Она развернулась спиной к ним и заорала в никуда: — Вы смеётесь что ли? Неужели вам не достаточно страданий⁈ Она взревела, и этот вопль будто бы вобрал в себя всю боль и ненависть, которые копились все эти годы. Коннели воздела сжатые кулаки к небесам, а затем обессилено рухнула на землю. Вик подошёл к ней и тронул за плечо. Коннели повернулась лицом. В глазах её стояли слёзы. Она прошептала: