– Слушаю вас? – Первой мыслью почему-то было – что-то случилось с мамой, звонит ее соседка по лестничной площадке. – Алло? – быстро повторила Вероника. – Да-да, – женщина откашлялась, – я здесь. Здравствуйте. У меня есть информация. Думаю, она будет вам интересна. – Что, простите? – удивилась Вероника. И вдруг сообразила. – Сабина Сулеймановна? Это вы? Пауза – как будто женщина не могла решить, сознаваться или нет. И обреченное: – Да. Это я. Мы с вами можем встретиться? Мне… необходимо рассказать вам кое-что. Касательно смерти Ильичева. Идти с этой информацией в полицию я не могу. – А почему вы думаете, что я смогу вам помочь? – осторожно спросила Вероника. Женщина грустно рассмеялась. – Послушайте. Ну, не стоит принимать меня за дурочку. Я знаю, что вы тоже участвуете в расследовании. Не знаю только, в качестве кого. Надеюсь, сами расскажете – в обмен на мою информацию. – Хорошо. «Она ни в коем случае не должна думать, что мы ее подозреваем! – пронеслось в голове. – Аккуратнее, не спугнуть!» – В какое время вам удобно встретиться? И где? – Да хоть прямо сейчас. – Леопардиха нервно рассмеялась. – Я уже, честно говоря, извелась, никак не могла набраться смелости вам позвонить. – А где вы находитесь? – Гуляю по Нескучному саду. Такая жара… – Да-да, – подтвердила Вероника, соображая, как долго будет туда добираться. – Ужасно жарко… Я подъеду через два часа. Подождете? – Конечно. – Хорошо! Тогда через два часа возле Андреевского моста. Вероника отключилась. И тут же набрала Тимофея. – Тиша! Ты был прав. Леопардиха прорезалась. Только что позвонила, предлагает встретиться. – Где? – В Нескучном саду. – В Нескучном? – почему-то удивился он. – Да. А что? – Да так. Странный выбор для приезжей. Не самое известное место… Хотя, возможно, она в Москве не в первый раз. И в этом случае – как раз неплохой. На центральных аллеях там людно, но вот если от них удалиться… Да, Измайлова, пожалуй, ничем не рискует. – Тиша, – осторожно позвала Вероника. – Это ты сейчас о чем? В каком смысле – не рискует? Тимофей вздохнул. – Ну подумай сама. Поставь себя на ее место. Она два дня назад совершила второе убийство. Скрывается, боится каждого шороха. И вдруг по номеру ее сестры, который не известен никому, кроме полиции, звонит какая-то девица и заявляет, что хочет предложить работу. А буквально на следующий день Измайлова видит ролик Неона – в котором тот сообщает, что напал на след. Что у него есть свидетель. Как ты думаешь, для чего она может искать встречи? – Тиша, – упавшим голосом произнесла Вероника. – Я не хочу никуда ехать. – Придется. – Да иди ты! Я еще после Смоленска не отошла. Вспоминаю, как в этом их парке ночью бегала, искала Белова – до сих пор в дрожь бросает. Темнота, холод, люди зарезанные… Да еще потом оказалось, что я в том парке была наедине с убийцей! Бр-р-р. – Сейчас светло, – напомнил Тимофей. – Темнеть начнет только в девять вечера. И жарко. – Все равно не поеду! Сам езжай. А я спрячусь в кустах и буду тебе слова подсказывать. – Разумеется. – Что? – удивилась Вероника. – Разумеется, я поеду с тобой. – Уф-ф. – Но ты меня не увидишь, – немедленно окунул ее в ледяную воду Тимофей. – Я буду держаться на расстоянии. Чтобы в случае опасности прийти тебе на помощь. – Что-то какой-то не очень надежный план, – проворчала Вероника. – Я подойду, а Леопардиха меня пристрелит. Или зарежет. И как ты мне поможешь? – Стрелять в парке, по которому гуляют толпы народа, – не лучшая идея, – все так же невозмутимо пояснил Тимофей. – Уйти незамеченным точно не удастся. Не говоря уж о том, что вряд ли квартира сестры Измайловой битком набита огнестрельным оружием. – А нож? Нож у Леопардихи точно может быть! Она же повариха. Ты бы видел, какие у них там тесаки на кухне… – Для того чтобы зарезать человека, нужны определенные навыки. Вспомни дело Сигнальщика. Вспомни, что рассказывал тебе Фомин. Это не так-то просто. А ты – молодая и физически неплохо развитая девушка. Надеюсь, что курсы самообороны ты посещала не для галочки. – О Господи, – вздохнула Вероника. – Слушай, Тиш. Ну вот что тебе стоит сказать: «Не бойся, дорогая! Если тебе будет грозить опасность, я в ту же секунду окажусь рядом!»? Ну вот развалишься ты, если так скажешь? – По-моему, я именно так и сказал. – «По-моему», – передразнила Вероника. – Ладно, Шерлок. Какой там у нас план? ••• Ровно через два часа Вероника стояла возле Андреевского моста и старательно делала вид, что не озирается по сторонам. Почему-то была уверена, что Леопардиха ее видит, просто не спешит показываться на глаза. Прислонилась к перилам каменной лестницы, ведущей на мост. Достала телефон, демонстративно взглянула на экран – как будто проверяет, сколько времени. Вздохнула. Придав лицу скучающее выражение, позволила себе краем глаза просканировать обстановку. Женщин, похожих на Леопардиху, ожидаемо не заметила. И уже не в первый раз задумалась, где тут может прятаться Тимофей. «Не звони мне без крайней необходимости, – строго предупредил он. – И вообще никому не звони, чтобы не спугнуть Измайлову. Наверняка она подойдет не сразу, какое-то время понаблюдает за тобой – захочет убедиться, что ты пришла одна». «А ты где будешь?» – Веронике, несмотря на заверения Тимофея, что нападать на нее средь бела дня в людном месте не рискнет ни один убийца, все равно было не по себе. Она предпочла бы если уж не стоять рядом с Тишей, то хотя бы держать его в поле зрения. «Неподалеку. Без конкретики, прости. Не хочу, чтобы ты мне подмигивала и махала рукой». «Дурак», – оскорбилась Вероника. Однако продолжать разговор не стала. Сейчас она убедилась в том, что замаскировался Тимофей надежно. Вероника представления не имела, где он может находиться. Вообразила, как он, вооружившись огромным биноклем, залег в клумбе среди разноцветных георгинов или под скамейкой. Фыркнула. К лестнице подъехал парень на роликах. Из тех, для кого катание – не просто развлечение, а серьезная часть жизни: спортивная футболка и шорты, на локтях и коленях защитные щитки, на голове шлем, глаза закрыты зеркальными очками. Вероника собралась было отойти, уступить место рядом с перилами, но парень сделал знак рукой – мол, не стоит беспокоиться. И ловко, не держась за перила, принялся взбираться по ступенькам. «Тимофей, наверное, тоже бы так смог», – мелькнуло в голове у Вероники. А в следующую секунду: это что, он?! Да нет. Не может быть. Вообще же не похож… Вероника уставилась парню в спину. Ростом он был примерно с Тимофея. И такая же пружинистая, спортивная фигура. Над высокими роллерскими ботинками мелькали мускулистые голени, покрытые вязью татуировок. На ногах Тимофея никаких росписей Вероника не видела. Не говоря уж о том, что представить себя Тишу заходящим в тату-салон категорически не могла. Хотя, конечно, прилепить переводную картинку – дело недолгое. Вопрос, на фига ему сдался такой серьезный маскарад?.. Вероника засмотрелась на парня и не заметила, как к ней подошли. – Простите. Вы случайно не меня ждете? Вероника вздрогнула. Обернулась. На нее смотрела незнакомая девушка. 51 Перед тем как отправиться наблюдать за встречей Вероники с Леопардихой, Тимофей уселся с закрытыми глазами на пол, постаравшись отключиться от всех внешних раздражителей. Эти пять минут покоя были ему необходимы, прежде чем окунуться в мир, который целиком состоит из раздражителей. Находясь снаружи, он чувствовал себя космонавтом на чужой планете. На что реагировать? Что пропускать мимо ушей? Что и как говорить? Почему обычный поход за хлебом в магазин должен превратиться в целый психологический триллер? Соседка затаскивает коляску по лестнице. Помочь ей? Не оскорбит ли ее предложение помощи? А если помогать – то как именно? Как взять эту коляску, чтобы ничего не сломать или, не дай бог, не вытряхнуть из нее ребенка? А если соседка скажет «нет», то как понять, что это «нет» на самом деле – «да»? Не будет ли его помощь истолкована как домогательство после отказа? Стоит ли здороваться с соседкой? Хочет ли она слышать «здравствуйте», или ей тоже, как ему, лучше, чтобы ее не замечали и оставили наедине с коляской? Хороший принцип: относись к другим так же, как хочешь, чтобы относились к тебе. Жаль, что он не всегда работает так, как хотелось бы. Делая что-то или даже не делая ничего, ты все равно для множества людей превращаешься в злодея. Их ненавидящие взгляды. Их попытки хоть как-то насолить… Нет, Тимофей не хотел всем понравиться. Он всего-навсего хотел, чтобы жизнь в целом была проще. Чтобы одно и то же слово, сказанное любому человеку, имело одно и то же значение. Чтобы люди, как компьютеры, оперировали нулями и единицами, а не этой сложной, непостижимой, гормонозависимой субстанцией под названием «эмоции». Многим эмоции заменяют разум. Для таких людей работает аксиома: «я так чувствую – следовательно, это верно». Понять же, что именно они чувствуют в конкретный момент, абсолютно невозможно. Верный обещанию, данному Веронике, Тимофей приложил массу усилий, чтобы научиться контактировать с миром. Дабы в случае опасности Вероника не оставалась одна, могла на него рассчитывать. Вот как сегодня. И довольно быстро пришел к выводу, что из всех дел, которые когда-либо его занимали, это было самым сложным.