– Он не издевается, – услышала вдруг Полина свой голос. – Он правда хочет знать. Софья повернула к ней голову. – Он не понимает, почему на некоторые темы люди не хотят разговаривать, – пояснила Полина. – Он вот такой… странный. Для него нет эмоций. Только информация – у которой ни вкуса, ни запаха. Софья вновь посмотрела на Тимофея. Горько проговорила: – Наверное, хорошо так жить. – Наверное, – пожал плечами тот. – Мне не с чем сравнивать. Я не знаю, как можно жить иначе. – Как можно жить иначе… – шепотом повторила Софья и медленным движением потянулась к своей чашке. Взяла ее, но пить не стала, просто сжала, как будто грела руки. – Что вы хотите узнать? – За что вы убили Ильичева, – сказал Тимофей. Полина вздрогнула. 63 Тремя месяцами ранее – Соня, нет. – А я говорю – да. – Но я выгляжу как педик! – В этом весь смысл, и забудь, пожалуйста, это слово. Костя в ужасе смотрел в зеркало, на лицо, которое сотворила его супруга. Когда-то, в бытность свою подростком, он, увидев такое лицо на улице, разбил бы его кулаком – и это как минимум. Там, где он рос, подобного не понимали и не принимали. – Я пойду умываться. – Костя дернулся, чтобы встать, но Софья удержала его за плечи. – Что?! – вскинулся он. – Ты серьезно хочешь, чтобы я пошел на кастинг в таком виде? Чтобы вот таким меня увидел лучший кондитер страны?! – Вот таким – он тебя как раз увидит! – тоже повысила голос Софья. – И не только он. – Да, еще зрители со всей страны! – Именно. Они тебя увидят, они расскажут о тебе коллегам по работе, с тобой наделают мемасиков в интернете. – Я – кондитер! Я иду на это шоу, чтобы показать, на что я способен как кулинар, и… – …и вылететь уже на кастинге, – ледяным тоном закончила за него Софья. – Ты забыл, во что нам это все обошлось? Забыл, в какие долги пришлось влезть? Назад дороги нет. Мы просто обязаны победить. – Но почему именно так?! Ты считаешь меня плохим профессионалом? Софья вздохнула: – Потому что, Костя, если я сейчас возьму твой телефон и открою список последних лайкнутых тобой записей, угадай, что я там увижу. – Ничего, – удивился Костя. Неужели любимая жена собирается уличить его в измене? – Я увижу там посты с красочными картинками, – припечатала Софья. – Пусть даже буковками будет написана полная чепуха. Так устроен мир, Костя. Люди смотрят то, что привлекает их внимание. Книгу судят по обложке, фильм – по рекламному постеру, а человека встречают по одежке! Если перед тобой положат две книги и скажут, что одну из них написал добропорядочный семьянин с хорошей кредитной историей, а вторую – убийца-педофил, чью книгу ты откроешь первой? – О Господи… – Костя обмяк в кресле. А Софья торжествовала победу. Села к мужу на колени, обняла. Заверила: – Все будет хорошо. Когда мы получим деньги, сразу же откроем свой ресторан. Представляешь, как нам все будут завидовать? Ты смоешь грим, торжественно сожжешь эту дрянь, – она дернула за рукав вычурного желтого платья, – и можешь хоть шкуру мамонта носить и размахивать дубиной, утверждая свою мужественность. Обещаю – все стерплю. – Надеюсь, мне хотя бы спать с Ильичевым не придется, – грустно пробормотал Костя. – Победа такой ценой точно не нужна. Софья рассмеялась, провела ладонью по его щеке: – Не волнуйся, до этого не дойдет. Ильичев всем своим видом демонстрирует выдающуюся гетеросексуальность. ••• – Прошу прощения… – Смотрите, куда идете, дамочка! Софья хотела огрызнуться, но внезапно поняла, с кем случайно столкнулась в коридоре. Ильичев. Собственной персоной. Стоит и смотрит на нее, как бог на червя. Сдержаться. Проглотить. Улыбнуться. Ну вот, теперь он чувствует себя на привычном троне. Им восхищаются, перед ним преклоняются. – Простите, пожалуйста, Федор Владимирович! – пропищала Софья и машинально поклонилась, чувствуя себя шаблонной дурехой из третьесортного аниме, встретившей того самого, единственного и неповторимого Главного Героя. – Вы участница? – спросил он, отчего-то не торопясь пройти мимо и беззастенчиво разглядывая ее ноги. – Да! То есть нет. Я – жена участника. – А. Команда поддержки. Он улыбнулся, и эта улыбка вынудила Софью улыбнуться в ответ. Потом – рассмеяться, покраснеть, отвести взгляд и поправить волосы. Вся выдающаяся гетеросексуальность Ильичева набросилась на нее. Софья была марионеткой, исполняющей ритуальный танец, и только глубоко-глубоко в мозгу тлела бессильная мысль: «Что я вообще делаю?! Зачем?!» – Ну, в общем, да, – сказала Софья. – И кто же ваш муж, если не секрет? Она назвала фамилию. Ильичев покивал. И, моментально утратив интерес, прошел мимо. – Я так не могу. Я чувствовал себя, как прокаженный! – Костя метался по гостиничному номеру – насколько это было возможно в таком крохотном пространстве, и, казалось, готов был содрать с себя лицо ногтями. – От меня все шарахались, шептались за спиной! – И ты прошел кастинг! – упрямо заявила Софья, сидя на кровати. – Вас было больше ста, а отобрали только тридцать. – Я прошел, потому что Ильичеву понравился мой торт «Эстерхайзе»! Это мой коронный номер, он не мог не сработать! – А остальные претенденты – что, по дурости напихали в свои торты соленых огурцов?! – взорвалась Софья. – Господи, Костя, да очнись ты наконец! Все – понимаешь, все! – кто там собрались, первоклассные кулинары! Но камера не передает вкуса. А для того, чтобы шоу продолжалось, ему нужны зрители. И лучшего способа привлечь к себе их внимание никто, кроме нас, не придумал… Господи, да если бы ты знал! Софья сорвалась с места и пулей метнулась в душевую, совмещенную с туалетом, захлопнула за собой дверь. Включила воду в раковине. Через несколько секунд послышалось осторожное поскребывание в дверь. – Сонь, ну ты чего? – Ничего. Отстань. – Сонь! – Костя, не только тебе это все тяжело дается! Дай мне минуту. Софья плеснула себе в лицо холодной водой. ••• Нерешительный, осторожный стук в дверь. – Войдите. Софья толкнула дверь и замерла. – Не стойте на пороге! – квакнула гримерша, пляшущая вокруг сидящего в кресле с видом монарха Ильичева. – И дверь закройте, сквозняк! – Я… Здравствуйте, – пролепетала Софья. Закрыла дверь. Так и стояла возле нее, не зная, куда деваться. – Мне передали от вас… – несмело обратилась к Ильичеву, – мне дали… вашу… – Знаю, – мягко сказал Ильичев. – Я хотел с вами поговорить. – О… о чем? – Софья говорила хрипло, но не решалась откашляться. – О вашем супруге. И его дальнейшей судьбе. – Д-да?