– Что ты имеешь в виду? – рычит Грета. – Фриска – королевство, которому меньше всего стоит бояться. Вы, трусливые псины, от всего держитесь подальше. – От меня вы не узнаете никаких подробностей. Я верен своей королеве и юному принцу. – А что насчет твоей принцессы? – взрываюсь я. – Ты также обязан быть верен и ей. Он насмешливо поднимает бровь. – С тех пор, как она стала королевой Огненных земель, – нет. С нами она больше не связана. Еще хуже: она может представлять опасность. – Давина? – недоверчиво спрашивает Грета. – Она не всегда может держать свою силу под контролем, но она не опасна. Фрискиец заливается презрительным смехом. – Мой рот на замке. Не думая, я сжимаю правую руку в кулак и впечатываю ему в лицо. Стул опасно наклоняется в сторону, но я хватаю фрискийца за рубашку, удерживая от падения. Из его лопнувшей губы течет кровь. – Говори! – рычу я. – Что задумала твоя королева? Он кидает на меня полный ненависти взгляд и сжимает губы плотнее. Я издаю разочарованный рык, отпуская его и проводя руками по волосам. – Ты хочешь молчать? Как пожелаешь! Вставь ему кляп обратно. Посмотрим, как верен он будет своей королеве, когда мы покажем ему, как мы в Огненных землях обычно заставляем наших врагов говорить. – Ты слышал моего минхера! – говорит Грета, вставляя кляп ему в рот. После того, как мы покидаем ее хижину, она спрашивает: – Что ты сейчас собираешься делать? Я обвожу взглядом деревню. – Не знаю… Они вернутся, чтобы найти меня. Они не поверят, что меня здесь нет, разорят всю деревню и, может быть, в этот раз кого-нибудь убьют. Я не хочу, чтобы смерть кого-то из сельчан была на моей совести. – Я сжимаю руки в кулаки. – Но… Грета кладет руку на мой кулак. – Но ты хочешь обратно к Давине. Я нерешительно киваю и провожу свободной рукой по груди. – Что-то не так. Я никак не избавлюсь от чувства, что что-то не так. – Я тебя понимаю, юноша, но не забудь: ты ее слабое место. Кто бы ни тянул за ниточки на заднем плане – фрискийская королева, король земельцев или наш король, – как только ты окажешься в их власти, Давина сделает все, что они от нее потребуют. – Но что это может быть? – я морщу лоб. – И особенно сейчас. Набеги земельцев почти сошли на нет. – Этого я тебе не могу сказать. Также я не смогу тебе посоветовать, что стоит сделать. Не хотелось бы мне оказаться на твоем месте. Я поворачиваю в противоположную сторону и смотрю на лес, за которым пролегает граница с Земным королевством. С того нападения на Бразанию и того вечера, когда Давина пообещала мне остаться, земельцы больше не появлялись. Хотя я нечасто здесь бывал, когда воевал на фронте, но получал регулярные отчеты. Между рейдами никогда не проходило более трех недель – а уже прошли месяцы. Либо земельцы потеряли свой боевой дух, либо… это затишье перед бурей. Глава 10 Давина Я не знаю, сколько уже сижу в этой клетке. Много раз приходил солдат и приносил мне что-нибудь поесть или свежей воды. Я ни к чему из этого не притронулась. Дыра, которую я ощущаю в животе, – ничто, по сравнению с другой болью, неистовствующей в теле. Через равные промежутки времени кандалы на моих запястьях вспыхивают и посылают через меня шоковую волну, убивающую мою магию. Пока во мне не останется ничего, кроме пустоты и смерти. Я нахожусь в забытьи и радуюсь каждой минуте сна. Но каждый раз, когда через меня проходит волна от кандалов, я пугаюсь. Тогда я, дрожа, ложусь на затхлую соломенную лежанку, подтягиваю ноги к телу и закусываю нижнюю губу, чтобы не кричать. Я так много кричала, что охрипла. Но никто не пришел. Я одна. И это хорошо. * * * – Держи эту проклятую клячу в узде! Командный голос Эсмонда вырывает меня из забытья, но ржание, которое я затем слышу, заставляет меня полностью вернуться в реальность. Мое сердце пропускает удар и не может войти в привычный ритм. Гембрант! – И приведи еще мальчишку! Я поднимаюсь с соломенной подстилки. Мое тело ощущается так, словно весит раз в пять больше обычного. Мне едва удается встать. С трудом я тащусь к крохотному окошку, находящемуся немного выше моей головы. Я обхватываю решетку руками и подтягиваюсь, однако не вижу снаружи ничего, кроме нескольких сапог. И копыт, переходящих в белоснежные стройные ноги. Солдаты толкают на землю мальчика, с трудом пытающегося подняться. Но момента, когда я вижу его лежащим на булыжнике мостовой, хватает сполна. Фульк! Мои руки дрожат, но я продолжаю цепляться за решетку. – Что ты собирался делать, мальчик? – спрашивает Эсмонд, которого я не могу видеть. – Это не ваше дело. Я так горжусь тем, что его голос не дрожит. За этим следует громкий хлопок. – Я – твой король! Еще раз ответишь мне с таким неуважением, и одной пощечиной не отделаешься! Я не люблю повторять. – Прекрасный же вы король! – издевается Фульк. – Ни один король с малейшим проблеском чести в жизни не станет запирать в темнице свою королеву. Я резко втягиваю воздух, так как знаю, что сейчас произойдет. Эсмонд издает рычание, но проходит несколько ударов сердца, а снаружи тихо. Фульк со стоном падает на брусчатку, и в этот раз ему требуется больше сил, чтобы встать на ноги. Я бы все отдала, чтобы подбежать к нему и помочь… – Определенно он хотел помочь коню, – говорит солдат. – Но далеко не ушел. Мы схватили его еще до Браннвина. – Он хотел попасть в Бразанию… Убедитесь, что Леандр и дальше останется в своей проклятой деревне, – резко отдает приказ Эсмонд. – При необходимости – силой. Мне он уже не нужен. Мои мысли мечутся, несмотря на то, что я не понимаю слов. – Что нам делать с мальчишкой? – спрашивает кто-то. В наступившей тишине я не осмеливаюсь дышать. – Мой приказ ясен, – говорит Эсмонд. – Никому не покидать Двор Пламени. Свите королевы – в первую очередь. Мальчишка будет наказан. Конь – тоже. Смотрите, чтобы никто из них двоих не умер. – При всем уважении, мой король, – бормочет солдат. – Но это… мальчик. Что мы должны?.. Голос Эсмонда звучит едко. – Десять ударов плетью должны напомнить ему, что в следующий раз лучше не противиться указам своего короля. – Нет… – хрипло выдыхаю я. Мои губы такие сухие, что трескаются от малейшего движения. – А конь… Без понятия. Заклеймите его для меня. – Нет! – кричу я.