– Лучше, – выдыхает Проклятая королева и движением руки заставляет заклинание исчезнуть. Она улыбается Давине. – Гораздо лучше. Я не знаю, как тебя благодарить. У Давины, кажется, падает камень с души. – Твоей помощи в борьбе с Огненными землями будет достаточно в качестве благодарности. – Не могу дождаться, чтобы осмысленно управлять магией, – говорит ее бабушка. – Пламенцам нужно будет тепло одеться. * * * Хотя я с облегчением понимаю, что Проклятая королева больше не представляет опасности, весь путь наверх я не спускаю с нее глаз. Подъем по лестнице ее утомляет, но этого следовало ожидать после того, как последние десятилетия у нее не было ничего, кроме нескольких квадратных метров, чтобы двигаться. К ней относились как к опасному монстру. Мне почти жаль, что я не вогнал меч в горло отца Давины. Сколько ненависти должен испытывать человек, чтобы так обращаться с собственной матерью? Когда мы доходим до зала, матери Давины уже там нет. Убрали ли ее слуги или за ней вернулся отец Давины, я не знаю, но рад, что мне больше не нужно ее видеть. Зная, что способна сделать Давина в гневе, лишь двинув пальцем, я радуюсь, что в предстоящей войне не буду на стороне Огненных земель. Я ни за что не захотел бы сражаться с двумя ледяными королевами. Тела Гавейна тоже нигде нет, только пятно крови рядом с колонной указывает на то место, где пал ритари. Я надеюсь, что служанка исполнит приказ Давины похоронить его со всеми почестями. Когда мы собираемся покинуть замок, бабушка Давины удерживает нас. – Ты ничего не забыла? – спрашивает она. Давина бросает на меня озадаченный взгляд, но я только пожимаю плечами. Ее бабушка указывает на трон на другой стороне зала. – Ты должна занять свое законное место. И… Она шевелит рукой и вызывает ледяное заклятие, направленное на Давину. Я хватаюсь за рукоять меча. Когда королева кидает на меня насмешливый взгляд, я немного расслабляюсь. – И тебе нужна корона. На голове Давины оказывается корона из искрящегося льда, похожая на ту, что возникла из цветочного венка, когда она защищала Бразанию. Я чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке. Эта корона подходит ей гораздо больше, чем роскошная корона Огненных земель. Давина нерешительно приближается к трону, на котором недавно сидел ее отец. Встав перед троном, она бросает на нас неуверенный взгляд. Мне хотелось бы, чтобы у нее была та уверенность в себе, которую она заслуживает. Как только фрискийцы услышат ее первые распоряжения, поймут, насколько им повезло иметь такаю королеву. Я с нетерпением жду, когда Давина тоже увидит это. Когда она наконец садится на трон, Фульк и я преклоняем перед нею колени, а ее бабушка делает глубокий реверанс. – Да здравствует королева, – говорим мы хором. * * * В конюшнях фрискийского замка я нахожу для Проклятой королевы спокойную пегую кобылу. Я не осмеливаюсь спросить, может ли она ехать верхом. Окружающая ее ледяная аура, наполненная силой и величием, не дает возможности сомневаться в ней. Несмотря на все, что с ней произошло, она – королева, внушающая глубокое уважение. Надеюсь, что Давина со временем обретет подобную ауру, научившись верить в себя. Все остальное, что нужно знать королеве, она уже освоила. Я отправил Фулька привести Гембранта и Элору из конюшни в городе, пока Давина разбиралась со слугами, которые, несмотря на ее приказ, не покинули замок. Теперь белый жеребец с нетерпением ждет хозяйку во дворе, и Фульку трудно его удержать. Элора рядом с ним спокойно смотрит на меня, но белый жеребец успокаивается только тогда, когда Давина чешет его между ушами и что-то тихо шепчет. Спокойная кобыла старой королевы не удостаивает наших лошадей и взглядом. Когда Проклятая королева выходит во двор, она с изумлением смотрит на небо и прикрывает рукой глаза от холодного фрискийского солнца. – Я перестала считать дни, с тех пор как в последний раз видела небо, – произносит она. Я слежу за ней, готовый вступить в бой, если новые наручники не сработают. Я не собираюсь расстраивать Давину заточением ее бабушки. Но пока что Проклятая королева не дает мне повода сомневаться в ней. Ее окружает ледяной холод, который я ощущаю, несмотря на защиту от ее магии. Магия Давины никогда не казалась мне холодной, но в случае с ее бабушкой все иначе. Рядом с Проклятой королевой я получаю представление, какое отвращение должен был испытывать Эсмонд, находясь рядом с Давиной. Фульк кланяется Проклятой королеве. – Позвольте помочь вам подняться, Ваше Величество. Бабушка Давины с ухмылкой приподнимает бровь и поворачивается к внучке. – Твои ритари очень хорошо воспитаны. Давина кивает, после чего с легкостью запрыгивает на Гембранта, беспокойно гарцующего на месте. – Это не моя заслуга. Манеры Фулька всегда были безупречны. Парень краснеет от похвалы королевы, а я замечаю, что он сдерживает счастливую улыбку. Проклятая королева без помощи забирается в седло своей кобылы. Бабушка Давины, как и ее внучка, сидит в седле по-мужски, и, похоже, ее совсем не беспокоит, что ее ноги обнажены почти до колен. Никого из нас это тоже не заботит, но если бы это увидел Эсмонд, он бы был шокирован. Вернулся ли Король Огня в свое королевство? В последние часы я смог забыть о своем бывшем друге, потому что нужно было сосредоточиться на более важных вещах, но теперь мысли снова лезут мне в голову. Я смотрю на пегую кобылу. Очевидно, она не сможет угнаться за Элорой или Гембрантом. К тому же, я не знаю, насколько хорошо Проклятая королева сможет держаться в седле после стольких лет заключения. Я предполагаю, что обратный путь в Бразанию займет больше времени, чем мы планировали. Но если Эсмонд вернулся, в первую очередь он нагрянет в мою деревню, чтобы отыскать Давину. Там находятся воины земельцев, но этого может быть недостаточно. – Фульк. – Я машу ему, подзывая к себе. – Ты с нашей королевой как можно быстрее поедешь в Бразанию. Позаботься о ней, слышишь? Фульк хмурится. – Вам не нужно мне об этом говорить, минхер. Я кладу руку ему на плечо. – Знаю. Бросив на Давину взгляд, я понимаю, что она совершенно недовольна моей идеей. Я подхожу к ней и целую ее руку. – Я доверяю тебе защиту Бразании, моя королева, – говорю я. – Гембрант быстро довезет вас с Фульком домой. Я поеду с твоей бабушкой и прослежу, чтобы с ней ничего не случилось. Я смотрю на нее и проклинаю чертова жеребца за то, что он такой огромный, и я не могу поцеловать ее на прощанье. Ее губы сжимаются в тонкую линию. Я знаю это выражение лица: она отчаянно ищет причину, по которой мы не должны разлучаться. Будь моя воля, я бы не отпускал ее, но теперь я должен подумать о благополучии Бразании. Если Эсмонд нападет на мою деревню и увидит, что я предоставил убежище его врагам – в том числе и вражескому королю! – он не пощадит никого. Давина напряженно сглатывает. – Я защищу Бразанию и ее жителей. Я прошу каждого бога, который приходит мне на ум, чтобы до этого не дошло. Не раньше, чем мы будем готовы к открытому противостоянию. Но если, вопреки всем ожиданиям, это произойдет, я буду знать, что моя деревня и каждый ее житель под надежной защитой. – Благодарю, моя королева, – шепчу я, прежде чем еще раз поцеловать ее ладонь. Мне нужно заставить себя отпустить ее и сделать шаг назад. Разлука с ней – будь то на несколько часов или день, если мы задержимся, – причиняет мне почти физическую боль. Я мечтаю поменяться с Фульком. Хочу прыгнуть в седло позади нее и прижаться к ней. Но не могу поручить сопровождать Проклятую королеву Фульку. Я доверяю мальчишке – иначе не отправил его с Давиной, – но если магия ее бабушки… неуправляема, мне придется сделать выбор, который Фульк сделать не сможет. Я с тяжелым сердцем наблюдаю, как они выезжают со двора на Гембранте, и через какое-то время сливаются со снегом Фриски. – Я постараюсь не быть вам в тягость, – говорит Проклятая королева, когда я усаживаюсь на Элору. – Вы не в тягость, – отвечаю я больше из вежливости, чем искренне. Она щелкает языком, и ее кобыла начинает неторопливо двигаться. Я бы с удовольствием натянул поводья, но вынужден подстроиться под темп лошади королевы. – Тебе не нужно говорить со мной так формально. – Взгляд Проклятой королевы направлен вперед, будто она может достичь нашей цели одной силой воли. – Ты возлюбленный моей внучки. И ее ритари к тому же. Она королева Фриски, а меня лишили всех титулов. Так что нет причин говорить со мной так, словно я все еще правительница. Секунду поколебавшись, я спрашиваю: – Твое имя тоже Давина, не так ли? Она кивает. – Давина Адела фон Фриски. По крайней мере, таким раньше было мое полное имя. Я, наверное, никогда не узнаю, почему мой сын дал своей дочери в качестве второго имени мое. В конце концов, он сделал все необходимое, чтобы стереть меня из памяти людей Фриски. Но свою дочь он назвал Эйра Давина.