– Не знаю, стоит ли мне волноваться или чувствовать себя польщенной. – Чувствуй себя польщенной. – Он опустился на колени с сапогом в руках. – И скажи спасибо, что до этого не дойдет. Когда он увидит тебя, то поймет, что ты не вознеслась – по крайней мере не в вампира. А во что? Я надеялась, что он или еще кто-нибудь сможет ответить. – Я сама могу обуться. – Знаю. Но тогда я буду чувствовать себя бесполезным. Пожалуйста, позволь мне быть полезным. – Только потому что ты сказал «пожалуйста», – проговорила я, поднимая ногу. Он быстро усмехнулся. – Как ты себя чувствуешь? Честно? Я имею в виду не только физически. Я замерла, пока он просовывал мою ногу в голенище. – Я… в порядке, – сказала я, глядя на темные локоны его склоненной головы. – Мне только немного странно, потому что… чувствую себя такой же. Не ощущаю никаких перемен. Хочу сказать, может, и правда ничего не изменилось? Может, ты исцелил меня… – Я не просто исцелил тебя, Поппи. – Он посмотрел на меня, натягивая сапог. – Твое сердце остановилось. Если бы я промешкал секунду или две, ты бы ушла. Он удерживал мой взгляд, и у меня оборвалось сердце. – Ты не ощущаешься такой же, как раньше. Я схватилась за край сидения. – Я на самом деле не понимаю, что это значит. Чувствую себя той же самой. – Трудно объяснить, это как сочетание запаха и инстинкта. – Он положил руки на мои колени. – Когда я прикасаюсь к тебе, я узнаю ощущение твоей кожи. Ты по-прежнему Поппи, но не чувствую в твоих венах смертной крови, и ты больше не ощущаешься прежней на инстинктивном уровне. – О, – прошептала я. Мгновение он пристально смотрел на меня. – Это все, что ты можешь сказать в ответ? – Это все, что я сейчас могу придумать. Он заглянул мне в глаза и кивнул. – Я даже представить не могу все, что, должно быть, проносится сейчас в твоем уме. Я издала сухой смешок. – Очень многое. Кое-что из этого я могу отложить на будущее, чтобы пугаться потом. Но… – Что? – негромко подбодрил Кастил. Я открыла рот и закрыла. Потом попыталась еще раз. В душе я хотела по-прежнему умалчивать, не говорить о короле Малеке, но я… не желала, чтобы между нами оставались недосказанности. Не после того, что произошло. Не после того, как он рисковал ради меня. И мы так близко подошли к тому, чтобы потерять друг друга. И даже если то, что скажу, его шокирует, я не думала, что это вобьет между нами клин. Мы… вместе. Мы для этого слишком сильны. Я крепче вцепилась в край кресла. – Когда ты беседовал с Аластиром, он тебе что-нибудь говорил обо мне? Кроме того, что я представляю опасность для Атлантии – это, я уверена, он не забыл упомянуть. – Кое-что сказал. Но у нас было мало времени, а я был не в том настроении, чтобы выслушивать что-то кроме того, где тебя найти. – Он сжал мои колени. – И что же? Я тяжело сглотнула. – Он сказал, что я происхожу от Никтоса, и… и что я также происхожу от короля Малека. Кастил смотрел на меня, но никакой волны потрясения и ужаса от него не последовало. – Он и мне это сказал. – Сказал? Кастил кивнул, и я спросила: – И это тебя не беспокоит? Он сдвинул брови. – А почему это должно меня беспокоить? – Почему? – несколько озадаченно повторила я. – Он же создал первого вампира. Он изменял твоей матери… – Да, он все это сделал. Но не ты. – Он отпустил мои колени и, накрыв мои руки ладонями, медленно расцепил мои пальцы. – Мы даже не знаем, правда ли это. – Он сказал, что способности Малека были очень похожи на мои – что он мог исцелять прикосновением и причинять вред людям, даже до них не дотрагиваясь. – Я никогда об этом не слышал. – Кастил переплел пальцы с моими. – Аластир сказал, что лишь немногие знали, на что он способен. Что твои родители знали. – Тогда нам нужно, чтобы они это подтвердили. Я напряглась. – Твоя мать… – Моя мать не будет держать на тебя зла за то, кто был твоим предком, – перебил он. – Может, ее это шокирует. Может, даже заставит думать о вещах, которые она старалась забыть, но она не станет возлагать на тебя ответственность за то, что натворил твой дальний родственник. Я так сильно хотела в это верить. Наверное, он прав. Он знает свою мать, но в моей голове вертелось воспоминание о том, как она уставилась на меня, впервые увидев, и что сказала. Это был не просто шок. – Почему ты ничего об этом не говорил? – Потому что я честно не думал, что это имеет значение. Искренность его слов была на вкус как ваниль. – Я понятия не имел, говорил ли он об этом тебе, и правда ли это. Если честно, для меня это не имеет смысла. Насколько я могу судить, это не объясняет твои способности и их силу. Одно то, что у вас схожий дар, не означает, что ты происходишь от Малека. Он поднялся, снял меня с кресла и заключил в кольцо объятий. – Но даже если ты происходишь из его рода, это не имеет значения. Это не меняет тебя. – Он смотрел на меня, и его глаза горели как янтарь. – Ты в самом деле думаешь, что это может меня беспокоить? – Я не думала, что это встанет между нами, – призналась я. – Просто… Не хочу быть его родственницей. Не хочу доставлять твоей матери еще больше неудобств, чем уже доставила и доставлю. – Я могу это понять, но знаешь что? – Он прижался лбом к моему лбу. – Меня не волнует, что она почувствует. Я беспокоюсь о тебе – обо всем, что случилось с тобой. Ты проявила столько силы. На тебя напали, тебя взяли в плен, а потом ты чуть не рассталась с жизнью. Он приложил ладонь к моей щеке. – Я понятия не имею, почему ты не вознеслась, или же вознеслась, а мы просто еще не знаем, во что. И, вдобавок ко всему, на тебя обрушивается одно потрясение за другим: сначала правда о Вознесшихся, страх за брата и Тони, а теперь открытие, что в тебе течет кровь бога. – Что ж, после того, как ты все это перечислил, мне нужно сесть. Он поцеловал меня в нос. – Не нужно. Ты стоишь. Ты с этим справляешься, и будь я проклят, если сейчас тобой не восхищаюсь. Но также знаю, что ничего из этого тебя не ошеломило, и это меня беспокоит. Ты твердишь, что с тобой все в порядке, каждый раз, когда спрашиваю, а я знаю, что это не может быть правдой. – Со мной все в порядке. В общем. Я прижалась щекой к его груди. Мне нужно быть в порядке, потому что ничего из случившегося с того момента, как я ступила в Покои Никтоса, не отменяет того, что нам нужно найти брата Кастила и моего… Йена. Я дернулась назад. – О боги. Я об этом даже не подумала. Во мне вспыхнула надежда, расслабив напряженные мышцы. – Если я не стала вампиром, это означает, что и Йен мог не стать. Может, он как и я. Стал тем, что и я. Может, он не такой, как они. Настороженность эхом отозвалась в Кастиле.