Зато я обрела. Вдохнув, я произнесла: – Я могу выходить на солнце – на самом деле мы ехали сюда весь день. Я не холодная на ощупь, и у меня есть эмоции. И я не чувствую потребности разорвать кому-нибудь горло. Кастил перевел на меня взгляд, и я ощутила легкую иронию. – Что такое? – прошептала я. – Мне показалось, что это необходимо отметить. – Я ничего не сказал. Я прищурилась, взглянув на него, и опять переключила внимание на его отца. – Я пытаюсь сказать, что я не вампир. Грудь короля Валина поднялась в глубоком вдохе, и я ощутила, как его потрясение с каждой секундой отступает, становится слабее. Но я не верила, что он так быстро справился с удивлением. Он убрал эмоции подальше, спрятал там, куда мне нелегко было добраться – сделал то же, что делал его сын, когда не хотел, чтобы я читала его эмоции. В центре моей груди гудела энергия, и мне хотелось расшатать возведенные им стены, найти слабые места, разломать, открыть… Нет. Я этого не хотела. По многим причинам, а точнее потому, что это было бы грубым насилием. Если кто-то закрывался от меня, он имел на это полное право. Это была единственная причина, которая имела значение, но я сомневалась, что смогла бы сделать что-то подобное. Отец Кастила прочистил горло, привлекая к себе мое внимание. – Кастил, не могу поверить, что ты это сделал. – Он отступил назад и уселся на скамью, вытянув ногу. Я больше не пыталась его прочесть. – Ты знал, что могло произойти. – Я точно знал, что могло произойти, – ответил Кастил. – Я знал риски и сделал бы это снова, даже если бы она вознеслась. Мое сердце радостно дрогнуло, но отец Кастила не выглядел впечатленным. – Ты знаешь, к чему подобный поступок привел для нашего королевства, нашего народа, и пожелал рискнуть? – Если тебя потрясает то, что я сделал, то ты должен понять: ради моей жены я пойду на все и сделаю что угодно. – Взгляд Кастила был прикован к отцу. – Для меня нет слишком большого риска и жертвы. Потому что она для меня – всё. Нет ничего важнее нее, а я не значу ничего. Я разомкнула губы и уставилась на Кастила. В горле поднимался маленький спутанный клубок эмоций. – Я в этом не сомневаюсь, сын. Я был с тобой, когда ты очнулся и понял, что она пропала. Никогда раньше тебя таким не видел. Никогда этого не забуду. Я повернула к нему голову. Уже второй человек говорит об этом. – Я даже могу понять твое желание ее защищать. Боги, я это хорошо понимаю. – Он провел рукой по лицу, остановившись на бороде. – Но как король я не могу одобрить то, что ты сделал. Рука Кастила выскользнула из моей, несколько вольвенов посмотрели на короля. В принце бурлил холодный, пугающий гнев – тот вид ярости, которая, насколько знала, была одной из причин, почему он получил прозвище Темный. – Разве я просил твоего одобрения? Мое сердце дрогнуло, а отец Кастила фыркнул. – Очевидно, что нет, учитывая то, что ты уже сделал. – И? Вызов в голосе Кастила прозвучал мягко. Слишком спокойно. У меня волосы встали дыбом, а ладонь, сжимающая вольвенский кинжал, вспотела. От вольвенов исходила растущая настороженность. Они замерли. – Погодите, – сказала я, не зная, говорю ли это им или всем живым существам в зале. – Кастил пошел на огромный риск, против которого многие бы выступили, но он пошел. Все закончилось. Я не вампир. Я вспомнила жажду крови, которую испытала после пробуждения. – Или, по крайней мере, не такая, как другие вампиры. И хотя он, наверное, заслужил выговор… Король выгнул бровь, а Кастил нахмурился, глядя на меня. – Прямо сейчас это кажется немного неуместно, – подчеркнула я. – Ты права, – чуть подумав, ответил король Валин. – Ему повезло. Или тебе. Или мне и всему королевству, поскольку ты не Вознесшаяся. Насколько я знаю. Если бы ты ею стала, мой сын знает, что я был бы обязан сделать. Он встретился со мной взглядом. – И я говорю это, понимая, что не смог бы даже дотронуться до тебя прежде, чем эти вольвены – которых я знал сотни лет – вцепились бы в меня. Он перевел взгляд на сына. – Ты бы развязал войну, которая ослабила бы нас перед настоящей угрозой с запада. Тебе просто нужно это знать. Кастил изогнул уголок губ, и я напряглась при виде его ухмылки. – Я знал, к чему могли привести мои действия. – И тем не менее? – И вот к чему мы пришли, – ответил он. Я резко вдохнула, чувствуя, как обжигающий гнев прорывается через стены, возведенные королем. – Да, вот к чему мы пришли, – выпалила я, и оба посмотрели на меня. – Видимо – к решению взбесить друг друга. Но не я. Я не хочу никого злить – а вы знаете, что это на меня напали не единожды, а дважды, а затем выстрелили в грудь из арбалета. И тем не менее это я призываю вас успокоиться. Король изумленно уставился на меня. – Кас, почему мне вспомнилась твоя мать? – Потому что она вполне могла произнести эту речь, – ответил тот. – Может, даже в самом деле такое говорила, кроме части про выстрел. Я закатила глаза. – Ну ладно. Как я сказала, я не Вознесшаяся. Или по крайней мере не такая, как другие. В этом мы все согласны, верно? Так может, вы случайно знаете, чем я стала? – У меня вырвался неловкий смешок, который привлек несколько любопытных взглядов. – Звучит в высшей степени странно, когда я говорю это вслух. – Я слышал и гораздо более странные вещи, – заметил Кастил. Я удивленно взглянула на него. – Мне прежде не доводилось встречать никого, кто бы ощущался как она, – сказал он отцу, и его тон больше не казался убийственно спокойным, что всегда являлось нехорошим знаком. – Но она больше не смертная. Очень странно было такое слышать, хотя я это уже знала. – Да, она не смертная, – подтвердил его отец. Он изучал меня так пристально, что было трудно стоять и никак не реагировать. Тем более что обычно так меня рассматривали те, кто пялился на мои шрамы. Хотя я не думала, что он сейчас их вообще видел. – И ты не вампир. Никто из них не может выходить на солнце иди находиться среди наших сородичей вскоре после обращения и держаться так спокойно. – И я так думаю, – согласился Кастил. – Ты можешь объяснить, что произошло? Его отец долго не отвечал, и хотя я на нем сосредоточилась, ничего от него не чувствовала. – Должно быть, это из-за ее происхождения. Ее кровной линии, – сказал он. – Это сыграло роль. Она ощущается… я даже не понимаю как. Зазвенели предупреждающие колокольчики – их вызвал внезапно возникший у меня во рту жгучий вкус внутренней борьбы. Знал ли он больше, чем говорил? Интуиция подсказывала, что да. Я оглядела зал и увидела вокруг только вольвенов. Я набрала побольше воздуха. – Аластир сказал, что я родня… – Могу лишь представлять, что тебе наговорил Аластир, – перебил король Валин. – Что-то может быть правдой. А что-то – нет. И есть то, что я и моя жена, вероятно, сможем подтвердить. Мое сердце екнуло, и я ощутила тепло тела Кастила – он придвинулся и прижался к моему бедру. – Но? – Но я не буду вести этот разговор без Элоаны, – ответил король, и мое сердце дрогнуло. Он поймал мой взгляд. – Знаю, что прошу о многом, откладывая это, но она должна принять в нем участие. Меня просили подождать, чтобы разобраться, в самом ли деле я происхожу от короля Малека. Отложить объяснение, почему я не стала вампиром, когда Кастил вознес меня. Разумеется, я не хотела ждать, но посмотрела на Кастила. Он на мгновение встретил мой взгляд, а затем повернулся к отцу. – Отец, ты просишь о многом. – Знаю. Но точно так же, как ты пойдешь на все ради жены, я сделаю все, чтобы защитить свою. – От чего ее нужно защищать? – спросил Кастил. – От истории, которая преследует нас века, – ответил его отец, и я поежилась. Он медленно встал. – Ты можешь настаивать, но без Элоаны я не буду об этом говорить. Можешь ее позвать сейчас, если хочешь, но я полагаю, у вас есть еще одно неотложное дело.