Я решил начать разговор с Аленой до того, как нам принесут кофе. Надо использовать время, пока вокруг столика не вьется рой конфетно-вежливых парней. – Кто такой Петя? Почему вы боитесь оказаться в тюрьме? Девушка вцепилась пальцами в столешницу. – Петя мой сосед. Я живу в коммуналке. Сейчас расскажу! Мне так плохо! Родителей нет, подруг нет, любимого нет! Можно с вами поделиться? Больше не могу в себе это носить. Алена схватила полотняную салфетку, начала мять ее в руках, из ее уст полился рассказ. Отца своего Алена Волошина не знает, мать вела разгульный образ жизни, пропила квартиру. Маленькая семья, которая состояла из двух женщин и младшеклассницы, оказалась в одной комнате коммуналки. Детство запомнилось Алене холодом. Она с бабушкой постоянно сидела по вечерам в подъезде на подоконнике. Мать отняла у старушки ключи, не пускала Ольгу Ивановну и дочь домой, приводила почти каждый день разных мужчин. Бабушка пыталась сформировать у внучки положительный образ матери, говорила: – Аленушка, Верочка очень устает на работе, захотела отдохнуть, заснула, поэтому мы с тобой не можем домой войти. Одно время школьница верила Ольге Ивановне, но потом глаза у нее открылись. Когда Елене, которая предпочитала, чтобы ее называли Аленой, исполнилось семнадцать лет, бабушка умерла. А летом того же года мать ушла из дома и не вернулась. Когда прошел месяц, дочь заликовала. В милицию она не побежала, об исчезновении пьяницы не сообщила. Девочка опасалась, что мать начнут искать и найдут. Если же место пребывания алкоголички окажется неизвестным, ее несовершеннолетнюю дочь отправят в интернат. Алена решила жить одна. В трехкомнатной коммуналке, кроме нее, жильцов не было. В одной комнате был прописан дядя Володя, но он обитал в другом месте, приезжал очень редко. Вторая комната была всегда закрыта, ее владельца Алена никогда не видела. Получалось, что у нее свои апартаменты. Можно жить и радоваться, была лишь одна проблема – деньги. Стояло лето, школу девочка окончила на все тройки, нанялась в кафе уборщицей, ее там бесплатно кормили, разрешали брать домой кое-какие остатки со столов, регулярно платили. Алена ощущала себя счастливой и богатой. На первый заработок она купила себе в секонд-хенде платье и туфли. И получила в подарок куртку. Магазин открылся вскоре после смерти Ольги Ивановны. Девочка стала часто забегать в подвальчик, ей нравилось рыться в вещах. У Галины Сергеевны, владелицы, а заодно и продавщицы магазина, была дочь Наташа одного возраста с Аленой, девочки подружились. Галина живо пристроила сироту учиться в колледж, где сама преподавала. В августе Волошина загрустила, Ната заметила, что у подружки плохое настроение, начала тормошить ее, требовала: – Рассказывай, что случилось? Влюбилась, да? – Нет, – заплакала один раз Леночка, – придется ходить в школу. А жить на что? Летнюю террасу кафе закроет. В зал меня не возьмут, потому что я несовершеннолетняя. Сегодня покопаюсь в вещах матери и бабули. Если найду что приличное, принесу тете Гале на продажу. Глава девятнадцатая Вечером Алена открыла гардероб, в котором хранилась одежда Ольги Ивановны и Веры. На палке висело несколько старых платьев, пара вытянутых шерстяных кофт, внизу стояли стоптанные ботинки бабули. На полках обнаружилось заштопанное белье, сильно поношенная ночная сорочка старушки. Даже в магазине Галины Сергеевны такое не продать. Шмотки надо отправить прямиком на помойку. И что делать? На помощь опять пришла тетя Галя, она с кем-то договорилась. Алена стала надомницей, вязала на машине шапки. Платили мало, но с голоду не умрешь. Перед Новым годом девушка очень рассчитывала получить зарплату до тридцать первого, хотела купить подарок Нате и тете Гале. Денег не дали. От разочарования Алена заплакала, потом полезла в шкаф, взяла деревянную шкатулку с орнаментом из драконов, где бабушка держала всякие документы и деньги. У нее родилась надежда: вдруг среди квитанций где-то завалялась купюра? Едва шкатулка оказалась в руках, у Алены зачесалось в носу, она чихнула и уронила шкатулку. Та шлепнулась на пол, крышка отлетела в сторону. Девочка зарыдала еще пуще, но потом увидела на полу нечто удивительное. Ларчик, произведение трудолюбивых китайцев, бабушка именовала «Моя сокровищница», хранила там в одном отделении документы, деньги, а в другом – бусы из ракушек. Откуда у старушки украшения, Алена понятия не имела. Ольга Ивановна ничего о своей личной жизни внучке не рассказывала. Как-то раз девочка спросила: – А дедушка у меня есть? – Муж давно ушел к другой женщине, – объяснила Ольга, – твоя мама еще в пеленках лежала. Может, он жив. Но где находится, не знаю. И это был единственный раз, когда старушка что-то сказала о своем прошлом. Когда бабушке стало совсем плохо и за ней приехала «Скорая», Ольга Ивановна зашептала: – Ленуся! Если я умру, спрячь шкатулку как следует, в ней все документы, денежки. Гляди, чтобы Вера не добралась до нее, она ее продаст или пропьет. Сбереги ларчик, он с секретом, слушай… И потеряла сознание. О какой тайне шла речь, Алена так и не узнала. Девочка понимала, что коробочка самая простая, дешевая, ничего в ней особенного нет, кроме солидного возраста. Но сейчас, когда шкатулка упала на паркет, оказалось, что у нее таки есть тайна. На полу лежали браслет, кулон на цепочке и кольцо. Леночка взяла браслет и начала его рассматривать. Даже ей, ничего не понимающей в ювелирных изделиях, стало ясно: вещь дорогая, старинная. Спрятав находку за пазуху, Алена поспешила к Галине Сергеевне. Та на следующий день отправилась в скупку и вернулась домой с сообщением: – Леночка, продавать такое нельзя. – Почему? – удивилась Алена и тут же расстроилась: – Фальшивый, да? Стоит две копейки? – Нет, – зашептала Галина, – наоборот, изделие очень дорогое, золотое, камни драгоценные. В скупке его с руками оторвут. Но дадут копейки, только за золото заплатят. Камни в ломбарде не учитываются. – Это нечестно! – возмутилась Алена. – Есть у меня знакомая, она подыщет покупателя, – сказала мама Наташи, – съезжу к ней, покажу, узнаю настоящую цену. Но продавать не советую. Вещь со временем еще дороже станет! – А жить на что? – спросила Алена. – Давай решать проблемы по очереди, – предложила тетя Галя, – сначала выясним, сколько можно выручить за украшение, а потом будем думать, как с ним поступить. Когда вернешься из училища, приходи к нам домой. Тут надо упомянуть, что Галина Сергеевна работала в колледже, где обучались будущие художники. Харченко преподавала историю костюма. Она имела диплом искусствоведа, но по специальности не могла найти хорошее место. Попасть в музей на ставку научного сотрудника трудно, чтобы взяли на работу, нужны знакомства, связи. У Галины ничего такого не было, она с трудом устроилась в училище и открыла магазинчик тряпья. Алену Галина пристроила в этот же колледж на отделение игрушек. Там учили шить, вязать, мастерить кукол, плюшевых зверушек. Алена мечтала стать телезвездой, вести шоу, но понимала, что на факультет журналистики ей никогда не поступить, а образование иметь надо. Лучше получить диплом художницы-кукольницы, а потом работать где угодно. На следующий день вечером девушка прибежала к Наташе домой, но дверь ей не открыли. Алена вышла во двор, увидела, что в окнах квартиры Харченко не горит свет, и ушла. Девушка не волновалась. У Галины была подруга Рая. Алена ее никогда не видела, но имя слышала. Раиса жила не в Москве. Галина Сергеевна и Наташа ездили к ней стабильно раз в два-три месяца в гости, порой оставались на несколько дней. Алена решила, что Харченко скоро вернется. Через неделю, так и не увидев ни тетю Галю, ни Наташу, Алена забеспокоилась и спросила у гардеробщицы колледжа: – Не знаете, куда педагог Харченко подевалась? – Так она уволилась, – сообщила женщина, – вот уж подкинула забот директору. В середине учебного года решила смыться. – Куда? – оторопела Алена. – Откуда мне знать? – ответила гардеробщица. – Слышала, как Марина, ректор, злилась: «Вот гадкая баба! Сначала почти ночью позвонила, сказала, что заболела. На следующее утро, едва колледж открыли, дочь ее мне заявление принесла, а заодно и свое. Девчонка тоже учебу бросила. Скатертью им дорога». Алена растерялась. А браслет? Несколько месяцев потом девушка приходила каждый вечер к дому тети Гали, смотрела на окна, ждала: вдруг в них вспыхнет свет. Но чуда не случалось, окна оставались темными. Потом Алена перестала надеяться на встречу, радовалась, что показала Наташе и тете Гале только браслет. Про кулон на цепочке и кольцо они не знали. В колледже учились два года, весной студентка получила диплом, решила сама искать себе покупателей. Она публиковала в интернете объявление: «Игрушка для вас». Вязала, шила все, что заказывали. Заработок, пусть и крохотный, имелся. В начале лета Алена нашла клиента в доме, где раньше жила Харченко, и сама принесла готовое изделие заказчику. Молодой мужчина ждал ее у подъезда. Он взял коробку и сказал: – Мы, похоже, соседи, я недавно приобрел тут квартиру. Четвертый этаж, пятое, шестое, седьмое окно от угла здания. Остальные выходят на проспект, но мне шум не помеха. Алена подняла голову и прошептала: – Вы купили апартаменты Харченко? – Да, – заулыбался парень. – Вы их знали? – Немного, – солгала девушка, – учились с дочкой хозяйки в одном колледже. Не знаете, где они сейчас живут? – За границу уехали, – ответил незнакомец, – сделку купли-продажи оформлял их адвокат. – А-а-а, – протянула Алена. – У них хорошее жилье. – Я сделал из него конфетку, – похвастался парень и перешел с девушкой на «ты»: – Меня Юра зовут, а тебя как? Хочешь посмотреть на ремонт? – Ну… – заколебалась Волошина. – Я Алена. Темно уже, спать пора. – Время детское, – засмеялся Юра, – дома моя мама. И я девушек на ужин не ем. Присутствие родительницы успокоило Алену. Она поднялась на знакомый этаж, вошла в прекрасно известное ей помещение и ахнула. Ничего от хором Харченко, где жила подруга, не осталось. Исчезли большие шкафы, похожие на гробы, вместо них возникли современные, встроенные с зеркальными створками. Пропали ковры в прихожей, дорожка в коридоре. Кухню объединили со столовой. – Очень красиво, – восхитилась Алена. – Пошли чай пить, – скомандовал Юра. Девушка последовала за парнем и увидела милую пожилую женщину в домашней одежде и тапочках. – Знакомься, Светлана Алексеевна, – представил хозяин апартаментов, – матушка моя. Вечер прошел прекрасно, Алена ощутила себя как в сказке. Светлана Алексеевна не выказывала никакого снобизма, не окидывала недовольным взглядом нежданную гостью. Хозяйка смотрела ласково, положила Леночке на тарелку самый вкусный ломоть домашнего пирога, вырезала его из середины. Юра заварил крепкий чай, начал рассказывать веселые истории. Потом Светлана Алексеевна села за пианино, заиграла и запела. Алена ахнула. – Вы певица. – Была когда-то, – улыбнулась дама, – выступала на оперной сцене. Сейчас даю уроки пения. У Макаровых было так хорошо, тепло, уютно, что Алене не хотелось уходить, но всему приходит конец. Девушка сказала: – Наверное, мне пора домой. Юра встал. – Провожу тебя. – Не надо, – улыбнулась Волошина, – мне два шага до квартиры. – Ты очень красивая девушка, – заметила Светлана Алексеевна, – опасно одну тебя отпускать. Украдут. Юрий отвел Алену домой. На следующий день заехал за ней на машине на работу. Макаров был красив, умен, говорил ласково, с ним жила замечательно добрая, интеллигентная мама. Но главное! Юра приехал за Аленой, ради нее отменил какие-то дела, не назначил свидания у метро, до которого еще добраться надо. Нет! Когда девушка вышла из дома, неподалеку чернела хищная иномарка, около нее с клумбой роз в руках стоял Макаров.