— Мне кажется, Петр Никифорович, вы слишком доверяете слухам. — Не слухам, товарищ заместитель председателя исполкома, — возразил Макаров. — К нам в цех официальный человек приезжал. Из «Горэнерго». Инструктировал, чтобы на пар не ходили. И вообще обрисовал ситуацию. Ванина посмотрела на Соколова. Тот пожал плечами. Обернулся к мужчине, сидящему рядом: — Ты не в курсе? — В курсе, — сказал мужчина. — Приезжал Руднев Олег Сергеевич. Проводил в цехах информацию. — Врать не надо, — проговорил Макаров. — Не можете обеспечить людям покой и безопасность — встаньте и честно признайтесь... Если вы действительно советская власть. * * * Быстрым шагом Ванина вошла в кабинет Соколова. Виктор Яковлевич шел следом за ней. Вера Игнатьевна швырнула на стол папку с бумагами. Резко отодвинула стул. Села. — Дожили! — сказала она. — Докатились! Стыдно! — Что с него возьмешь? — вздохнул Соколов. — У человека горе. — У него горе? — крикнула Ванина. — А у нас с тобой — не горе? Нас это как, совершенно не касается? Соколов ничего не ответил. — Водохранилище, видишь ли, заводу понадобилось, — сказала Ванина, — производственная необходимость, видишь ли! А там — хоть трава не расти! Пускай люди по кипятку ходят. Временщики! — Я тебя не понимаю, Вера Игнатьевна, — чуть растягивая слова, сказал Соколов. — Получается, ты меня, наш завод в несчастном случае обвиняешь? Ванина промолчала. — Нет, Вера Игнатьевна, — Соколов покачал головой, — это ты давай брось. Не надо... Я защищал интересы завода. Мое право, даже моя обязанность была настаивать на строительстве водохранилища. А вот город должен был думать, соображать, можно это или нельзя. И если нельзя, опасно, то мне следовало отказать. А как же иначе? Только так. Чего же вы с Постниковым такими покладистыми вдруг оказались, моим уговорам так легко поддались? Ванина молчала. — Давай, Вера Игнатьевна, раз и навсегда договоримся, — сказал Соколов. — Я отвечаю за свой завод, а ты за наш город. А на заводе у меня все в порядке — он показал рукой на простершуюся за окном заводскую территорию. — На заводе у меня люди не гибнут... Живы-здоровы, слава аллаху... Ишь мальчика для битья решила найти, — усмехнулся он. — Просчитаешься, мать... Ванина молчала. — Ну ладно, — сказал Соколов. — Погорячились, и будет... Не чужие... Хочу дать тебе один дельный совет... Этого горлопана Руднева ты бы все-таки прибрала к рукам. Ишь разъезжает по предприятиям, раскрывает людям глаза... Он тебе такого джинна выпустит из бутылки, никакими силами обратно не загонишь... * * * Сын Веры Игнатьевны Андрей, пристроившись тахте, разбирал шахматную партию. Сделал несколько ходов. Подумал. Вернул фигуры в прежнюю позицию. В передней хлопнула дверь. Андрей вскочил, выбежал в переднюю. Вера Игнатьевна искала под вешалкой свои домашние туфли. Андрей наклонился, подал ей их. — Спасибо, — сказала Ванина. Они прошли в столовую. — Ты рано сегодня, — сказал он. — Больше не уедешь? — Не уеду, — проговорила она. Вера Игнатьевна опустилась на стул. Задумалась. — Мамочка, — глядя на нее, сказал Андрей, — на тебе же лица нет. Я не могу этого видеть. В исполком придут еще десятки новых зампредов, а мать у меня одна. Другой нет и уже не будет. Она подняла на него взгляд. Сказала: — Спасибо, сын. — И вдруг заметила: — Знаешь, о чем я иногда думаю? Тебе бы девочкой надо было родиться. — Почему? — он опешил. — Так. Из тебя бы вышла идеальная жена. Жена-домоседка. Он засмеялся. — По-моему, мне это не грозит. — Тогда женись, — посоветовала она. — Зачем? — Я не смогла, так, может, жена из тебя мужчину сделает. — Мама, — спросил он, — ты хочешь, чтобы я все видел и молчал? — Нет, — сказала она. — Молчать не надо. Зачем? Но я не хочу, чтобы ты раньше времени оплакивал мою тяжелую жизнь. Другой жизни у меня тоже нет и, наверное, уже не будет. Я сама выбирала свой крест, и самой мне его нести. Он ничего ей не ответил. Вера Игнатьевна встала, подошла к телефону, решительно набрала номер. — Алла Борисовна? Ванина, здравствуй. Мне надо срочно тебя видеть. Да. Через час в исполкоме. Приезжай. * * * Рудневы завтракали. — Когда произошел несчастный случай и погиб человек, Постникова в городе не было, — сказала Алла Борисовна. — Ты один всем распоряжался... Руднев намазал хлеб маслом. Сверху положил ломтик сыра. — У нас есть молоко? — спросил он. — И этот Антипов находился под твоим началом, — сказала Алла Борисовна. — Имей мужество признать. — А сливки? — спросил он. Она посмотрела на него. — Не устраивают завтраки — поищи где получше. — Вполне устраивают, — сказал Руднев. — Но кофе я люблю с молоком. Или со сливками... И И пожалуйста, передай своей Ваниной, что — признают меня виновным или нет — второго Евстигнеева они уже не получат. Так, пожалуйста, и передай.