— Причина? — спросил Постников. — Вина возлагается только на диспетчера Антипова и на пострадавшего Макарова. Один плохо работал, а другой был пьян. — Разве это неправда? — Правда. Но не вся. Постников усмехнулся. — Вся правда! — вздохнул он. — Покажите мне человека, которому хоть раз в жизни удалось бы разглядеть всю правду. — Почему? — спросил Руднев. — А потому что она вот какая, — он широко расставил руки. — До небес и еще выше. А мы с вами люди небольшие, обыкновенные. — Ничего, я попробую, — сказал Руднев. — Как? — спросил Постников. — Пока еще не знаю. Постников внимательно посмотрел на него. Спросил: — Полагаете, Антипову это поможет? — Я сейчас думаю не о нем, — сказал Руднев. — А о ком же, если не секрет? — О нас с вами, — сказал Руднев. * * * Торжественно было в актовом зале заводского дворца культуры. За столом президиума разместились Вера Игнатьевна Ванина, директор завода Виктор Яковлевич Соколов, представители общественных организаций. Ванина, стоя, говорила в микрофон: — ...Подсчитано, товарищи, что в приемные дни каждый третий посетитель приходит к нам в исполком по квартирному вопросу. И скажу вам совершенно откровенно, — она обернулась к соседям по президиуму, — каждый раз после такого приема я себя чувствую совершенно больной... Директор завода Соколов понимающе закивал. — ...Сидит передо мной человек, не манны с небес просит, а нормальных жилищных условий... Он их заслужил своим самоотверженным трудом... Мой долг как представителя советской власти обеспечить ему эти условия... А потому, товарищи, — голос Ваниной зазвучал торжественно, — мне доставляет огромное удовольствие объявить, что сегодня сорок семь передовиков вашего предприятия получают ордера на новые квартиры... Первым зааплодировал директор завода Соколов. Егопримеру последовал весь зал. — ...Первые три дома в новом микрорайоне сданы в эксплуатацию, — продолжала Ванина. — Когда мы его завершим, это будет один из самых благоустроенных и комфортабельных жилых комплексов города... Не скрою, товарищи, не все у нас шло здесь тихо и гладко. Имелись и споры, даже противоречия. Некоторые товарищи, — она искоса взглянула на Соколова, — пытались гнать одни квадратные метры, не думая, каково же будет жить на них завтрашним новоселам. Звучали и такие настроения: поликлиникак, мол, подождет, спортивные сооружения тоже подождут. Но это, товарищи, в корне неправильная позиция. Не одними квадратными метрами жив человек. Ему надо и лечиться, и развлекаться. Горисполком проявил тут настойчивость, и, надо сказать, дирекция нашего завода в конце концов нас поддержала. — Ванина обернулась к Соколову и лукаво ему улыбнулась: — Так, Виктор Яковлевич? — А куда же от вас денешься? — сказал он. — Вы — наша власть. Вновь прозвучали аплодисменты. — ...И знаете что, товарищи, — сказала Ванина, — давайте-ка вообще почаще оглядываться назад и замечать, сколько нами уже сделано. Нам с вами есть чем гордиться... Посмотрите, как растет, цветет и хорошеет наш город... Только за последние пять лет открыты четыре новых кинотеатра, летний театр, стадион, Дворец культуры, где мы сейчас собрались. И все это появилось не само собой, не по щучьему велению... Это дело наших рук, товарищи... Аплодисменты грянули в полную силу. ...Пожилой мужчина, сидящий в десятом ряду, с края, Ваниной не аплодировал. Бросались в глаза безучастное выражение его лица, угрюмый, отрешенный вид. Сосед наклонился к нему и, показав глазами на Ванину, тихо спросил: — А кто, интересно, у них в семье суп варит? Сама или муж? Мужчина ничего не ответил. — ...А теперь, — сказала Ванина, — директор вашего завода Виктор Яковлевич Соколов от имени горисполкома вручит товарищам новоселам ордера на квартиры. Ванина села. Поднялся Соколов. — Архипова Таисия Николаевна, — прочел он в списке первую фамилию. — Двухкомнатная квартира, тридцать шесть метров. К столу подошла не старая еще женщина. — Большое спасибо, — смущенно сказала она, — Правнуков чтобы дождалась, Таисия Николаевна! — приказал директор. — Грех теперь не дождаться, — согласилась она. В зале зааплодировали. — Бондарев Игнат Михайлович, — прочел ди ректор. — Трехкомнатная квартира, сорок восемь метров. На сцену поднялся высокий мужчина. — Новоселье не зажмешь? — спросил его Соколов. — Так нельзя же, Виктор Яковлевич, — Бондарев ввел руками. — Конец квартала. Директор засмеялся. Опять раздались аплодисменты. — Макаров Петр Никифорович, — прочел директор. — Однокомнатная квартира, девятнадцать метров. Угрюмый мужчина в десятом ряду встал и медленно пошел к сцене. Соколов с конвертом в руках ждал его. — Петр Никифорович, — сочувственно сказал директор. — Знаем, какое у тебя горе. Но мы всегда с тобой. Весь наш коллектив. Мужайся, дорогой... Что делать, несчастный случай... — Он протянул Макарову конверт. Тот его взял. Спросил: — Вопрос можно? — Здесь? Сейчас? — не понял директор. Макаров кивнул. — Ну давай, — неуверенно разрешил директор. — Кто виноват в гибели моего сына? — спросил Макаров. — Кто за это ответит? Совсем тихо стало в зале. Соколов вопросительно посмотрел на Ванину. Та тяжело вздохнула. — Мы вас понимаем, товарищ Макаров, — сказала она. — Идет следствие. И можете не сомневаться: все до единого получат по заслугам. — После вашей речи я как раз очень сильно в этом сомневаюсь, — сказал Макаров. Лицо Ваниной не изменилось. — Почему же, Петр Никифорович? — спросила она. — Не понимаю, какая тут связь? — А потому что стадиончики все строим... Клубы и кинотеатры... А выйдешь из кинотеатра — и по шею в кипяток... В нашем замечательном городе за порог дома ступить опасно. На краю гибели живем, — он тяжело дьшал. Ванина мягко сказала: