Можно попытаться хотя бы не быть с ней слишком строгой. Мередит вернулась домой с работы. Грейс и Дэнни были в гостиной, судя по звукам, рубились в видеоигру. Молодое поколение растет консольщиками. Ну что за позор… — Блядь! — заорала Грейс. Спокойствие, сказала себе Мередит. Она сняла бронекорсаж, поставила к стене. Вошла в гостиную. На столике и на диване лежали банки из-под пива и газировки. Грейс ожесточенно давила на геймпад, сжимая в зубах сигарету. Спокойствие… Спокойствие… Блядство!.. — Это что за хуйня?! Мередит быстро прошла к столу, схватила пустую банку и со злости кинула ею в Грейс. — Что ты тут устроила?! Что это за свинарник?! И не смей курить в моем доме! — Это мой дом тоже! — Грейс вскочила и смотрела в лицо Мередит обжигающим взглядом. Ее глаза, синий и розовый, были прищурены. Нападения Мередит она ждала, возможно, даже подстроила все это, чтобы спровоцировать. Маленькая стерва… — Так отнесись с почтением к своему дому и не превращай его в бомжатник! Дэнни, слушая ссору, утомленно вздохнула и закатила глаза. Она теперь видела, что наивно было думать, будто все можно решить одной беседой. Отношения Мередит и Грейс были устроены так, что им в тысячу раз проще было найти повод для продолжения конфликта, чем для примирения. — Но ты в своем ебаном доме куришь и не спешишь делать себе замечания! Почему я не могу этого делать?! — Потому что Я ТАК СКАЗАЛА! Убрать весь бардак, живо! Я вернусь через десять минут, все должно сверкать. И тебя это тоже касается, юная леди! Если будете продолжать свинячить, отправишься домой! — Это шантаж, — заявила Дэнни. — Это то, что случится! Все! ЗА РАБОТУ! Мередит развернулась и быстрым шагом вышла из гостиной, направляясь наверх. Она уже жалела о сказанном. Обещание «не быть строгой» она нарушила на первом же испытании. В спальне закурила, немного успокоилась. Она понимала, что в ней говорила злость. Но понимала и то, что придется продолжать. У корабля может быть только один капитан. Они с Грейс яблоко от яблони, одного характера. Неразумно было бы предполагать, будто они вообще способны ужиться вместе. Из коридора послышались шаги. Грейс вошла без стука, но остановилась в дверях. Мередит покосилась на нее исподлобья испытующим взглядом. Та это заметила: — Не смотри на меня так! — Все убрали? — Да! — Хорошо. Мередит демонстративно отвернулась к сигарете, показывая, что больше ей ничего не интересно и дочь может быть свободна. Сама не понимала при этом, почему не может перестать играть в эту игру. Грейс не ушла. Тоже демонстративно осталась стоять на месте. Молчание затягивалось, Мередит понимала, что снова идет на конфронтацию, но не могла перестать. Будто вражда была зашита в ее генетическом коде. Будто что-то в ее разуме действовало независимо от ее воли. Оно трубило о приближающейся угрозе, мобилизовало ресурсы мозга и требовало ударить по противнику прежде, чем он нанесет свой удар. Она встала и повернулась к Грейс, приблизившись на шаг. Тон ее слов был пренебрежительным: — Зачем ты вообще сюда заявилась? Зачем приходишь в этот дом? Я думала, ты его ненавидишь. У тебя от него только плохие воспоминания. Зачем пытаешь себя? — Не все плохие. Хм… Ее ответ заставил Мередит немного растеряться. Грейс не нападала в этот раз. Она ответила спокойно. — И какие же? — Те редкие моменты, когда мы не скандалили. Ведь они были. Тебе кажется, что нет. И мне так казалось. Но они были, просто мы их не помним за горой склок. — Ты имеешь в виду перерывы на зализывание ран и перегруппировку? Не смеши. — Ты иногда была милой. И… всегда была заботливой. Строгой, конечно. Я помню пляж, мороженое. Серферы несутся по волнам. Я тогда просилась к ним, а ты не пускала. Ты ударила меня по щеке, и я отступила, затаив обиду. А через мгновение один из них подорвался на мине… Помню восторг в твоих глазах, когда ты увидела меня в платье, которое подготовила мне на выпускной в школе… Радость, когда ты видела мои оценки. И когда меня зачислили в морскую академию. Я не все понимала тогда. Я была подростком и не замечала некоторых вещей. Но даже тогда я тайком от себя осознавала, что ты меня любишь, просто эту любовь можно было легко принять за что-то другое. Ее нужно было уметь видеть. А мне видеть этой любви не хотелось, поэтому легко удавалось не обращать на нее внимания и втолковывать себе, что ты меня ненавидишь. Ты пыталась быть матерью изо всех сил. Но со мной это было непросто, не так ли? Ты подростком была, думала Мередит со стыдом, а я им, похоже, так и осталась, раз не могу сказать ничего умного и не могу найти ни одного изъяна в твоих словах. — После того, как я… ушла… За все эти годы я так и не встретила человека, который проехал бы за мной половину Америки, как ты тогда. Когда я убежала в первый раз. Мередит выдавила усмешку и отвернулась к окну, пряча навернувшиеся слезы. Грейс обняла Мередит со спины. Положила подбородок ей на плечо. Потом ушла. Мередит закрыла за ней дверь и села на кровати, легла, уставилась в потолок. Она прерывисто вздыхала, не давая себе разрыдаться. Я уже все проиграла. Почему я продолжаю притворяться? Почему делаю хорошую мину при плохой игре? Я никогда не признавала поражения. Но сейчас… Что это, если не оно? Моя дочь превзошла меня. Она нашла себя и окрепла. Она сильнее, умнее и мудрее меня. С этим я не могу смириться? Я что, блядь, завидую? Когда смерклось, Мередит неслышно спустилась и прокралась на кухню. Вор в собственном доме. Докатились. Она достала бутылку «Одинокой звезды», собиралась подняться к себе, но тут ее застукала Грейс. Дочь направила на нее сложенные пистолетом пальцы. — А ну-ка положи все, что взяла, или я звоню в полицию. Мередит усмехнулась, хотя почувствовала себя немного опозоренной. Черт возьми, да что происходит? Я веду себя как ребенок! Она вернула самообладание, села за стол, поставила бутылку и стаканы, жестом предложила дочери сесть. Та села. Они выпили вместе. Время сознаться. Мередит вздохнула, подняла взгляд в лицо Грейс. — То, что я срываюсь на тебя, это моя защита. Это такой способ не видеть реальность и обманываться. Потому что все эти годы я злилась не на тебя, а на себя саму. Грейс кивнула. — Я знаю. Я тоже злилась на себя за то, что подняла на тебя руку. За то, что выстрелила… Так я разрушила все окончательно и всегда жалела об этом. — Ну и зря расстраиваешься. Это был выстрел сосунка. Разве так я тебя учила?! На короткой дистанции стреляй в голову, потому что на противнике может быть броня! — Мам! Ну что это такое?! — Хо-хо-хо! На следующее утро Мередит снова столкнулась с дочерью. Та была уже одета и на завтрак оставаться не планировала. — Ну и ну. Рок-звезда встает в шесть часов? Портишь себе репутацию. — С меня довольно этого токсичного дома, — ответила Грейс с улыбкой. — Поеду, увижусь со своими. Они сегодня приезжают. Мередит не обижалась. Она уже догадалась, каким отныне будет тон их разговоров — всегда с попыткой ужалить, но не сильно, совсем чуть-чуть. Так было комфортнее им обеим. Они, все-таки, Стауты. Они не терпят слабости. — За мной заедет служебная машина. Тебя подбросить?