— Тебе сколько лет? — вкрадчиво спросила она. — Какая разница... — Даша все еще не понимала, с чем речь. — Около тридцати. А детей нет. Даша неловко усмехнулась. — Почему ты так решила? — У тебя на лице написано. — Ну допустим. И что из этого? — Из этого становится ясно, зачем ты к Юльке нанялась. Трудно понять логику сумасшедших. Но выбора не было. — Ты же не хочешь сказать, что Паэгле детей делает! — Конечно, делает. Даша смотрела в упор на невозмутимую вдову. Если бы не предыдущий разговор с Юркевич, она бы развернулась и ушла, но теперь, несмотря на всю бредовость заявления, надо было понять, что здесь правда, а что — фантазия воспаленного воображения. — И как же она их делает, если не секрет? — Ты шутишь? — Шувалова бросила сигарету в раковину. — Если бы это не было секретом, ее бы давным-давно убили. Слово «убили» вдова Шувалова по-прежнему произносила в каждом втором предложении. — Так. — Даша положила ладонь на стол. — Марина, давай поговорим как двое... нормальных людей. Значит, ты утверждаешь, что Юльке известен некий способ производства детей, о котором остальному миру ничего неизвестно? — Как будто ты этого не знаешь. — Хочешь верь, хочешь нет, но слышу об этом впервые. — Тогда зачем нанялась к ней в домработницы? — Говорю же, деньги понадобились. — Мне только не ври! Посмотрись в зеркало, какая из тебя домработница? Ты убираться любишь так же, как и я. Это не было правдой. Несмотря на естественную природную лень, такой хлев в своей квартире Даша не могла представить даже после двухнедельных новогодних праздников. Шувалова тем временем продолжала: — Да и сама Юлька никогда бы не взяла на работу такую, как ты, без веской причины. — Это почему же? — вырвалось помимо воли. — Мы давно знакомы. Много лет. — Тем более. — Черная вдова несколько оживилась. — Слушай, а может, она эксперимент над тобой хочет провести? — Что?! Ногой вытащив из-под стола еще один табурет, Шувалова села — лицом к лицу — перед перепуганной гостьей: — Ты живешь сейчас с кем-нибудь? — В смысле... есть ли у меня мужчина? — Да. — Нет. — Странно. — Шувалова отодвинулась и подняла глаза к потолку. — Тогда действительно странно. — Почему странно? — пробормотала Даша. — Я одна такая, что ли?.. — Странно, зачем ты Паэгле понадобилась. Ну не посуду же в самом деле мыть! Если бы ты вела активную половую жизнь и не могла забеременеть... — Глаза смотрели испытующе. Рыжеволосому детективу стало нехорошо. Она принялась растирать лоб с такой интенсивностью, будто пыталась согреть мозги, чтобы те быстрее работали. — Подожди... Ты намекаешь на то, что Паэгле против моей воли может проводить на мне эксперимент? — Почему бы и нет? — Шувалова достала новую сигарету. — Вот скажи, у тебя родственники есть? Желудок и все остальные внутренности стали будто чужими. Родственники у Даши были, но на приличном расстоянии, и пройдет не один день, а может, и неделя, пока ее хватятся. — Есть, но... — Она сглотнула. — В принципе живу я одна. — Вот, — Шувалова удовлетворенно кивнула, — а я о чем! Значит, неспроста она тебя поселила у себя в доме. «Да, но почему именно я?!» — едва не вскрикнула Даша, но вовремя сдержалась. Не хватало, чтобы вдова узнала, что подцепила ее на крючок. Она с достоинством выдержала испытующий взгляд и постаралась произнести как можно спокойнее: — И все-таки я уверена, что ни я, ни моя половая жизнь здесь совершенно ни при чем. Я никогда никому не жаловалась на свое бесплодие, да и сама Паэгле меня об этом не спрашивала. Кроме того, не представляю, как можно кому-то сделать ребенка против его воли и в отсутствие мужчины. Невыразительные губы изогнулись в странной ухмылке, извиняющейся и вместе с тем нагловатой. — То, что ты представляешь или не представляешь, не имеет никакого значения. Кстати, а почему у тебя его нет? Ты ничего, симпатичная... — Не знаю. — Даша попыталась свернуть неприятную тему. — Просто нет, и все. Тебе-то что? — Мужчина должен быть. Я очень люблю мужчин. — Черная вдова задышала глубже, в глазах появилась тоскливая грусть. — Только они меня избегают. Злой рок. Даша отвела глаза. Злой рок был совсем ни при чем: чтобы заманить в эту квартиру мужчину, следовало сменить одежду или хотя бы прибраться. — Наверное, ты еще не встретила героя своего романа, — пробормотала она, тщетно пытаясь придать голосу хоть толику искренности. — Встретила. Аж три раза. Только они умерли! — Прозвучало так, как будто все они ее бросили. — Теперь от меня все шарахаются, словно от зачумленной. А одной так тяжело. — В безжизненных глазах показались слезы. — Мне очень тяжело одной. Вот если бы ребеночка родить... Помоги мне, прошу тебя! Даша опешила: — Ты хочешь, чтобы я нашла тебе мужчину? Вдова отрицательно помотала головой. — Нет. — А что тогда? — Мне нужна эта папка. Тогда я могу попытаться... — Шувалова замолчала, в уголке глаза наливалась слеза. Даша подалась вперед: — Подожди, ты что, не можешь иметь детей? — Не могу. — На этот раз Шувалова отвечала просто и без затей. Так вот оно в чем дело! Сердце Даши готово было разорваться от жалости. Как же она сразу не поняла: не имея возможности обрести спутника жизни, бедная женщина любой ценой пытается завести ребенка, чтобы хоть кто-то близкий был рядом. — Я правильно поняла — ты надеешься с помощью этих документов... м-м-м, не знаю, как правильнее выразиться... тебе удастся завести ребенка? — Да, все правильно. — Ты уверена, что это возможно? — Конечно. — Без мужчины? Шувалова рассмеялась. Как ни странно, но смех у вдовы был вполне нормальный, даже приятный. — Представь себе. — Но как же так, ведь мы с детства учили: хромосома X, хромосома Y, двадцать три от мамы, двадцать три от папы... — Ты в рамках стереотипов, — перебила Шувалова. Впервые за все время их общения она выглядела абсолютно нормальным вменяемым человеком. Даша даже усомнилась — а не разыгрывала ли вдова ее все это время? — ...Ибо что есть любое биологическое существо?