— Для меня это дико, конечно. Но если дошло до настоящей драки, значит, страсти накалились не на шутку! Так что, почем мне знать, могли и отравить подругу! Может, вы не знали, не подозревали, что эффект будет именно таким? Рассчитывали, например, отправить Светлану на больничную койку, чтобы убрать с дороги на время. Отсюда и ваш испуг тем утром, когда обнаружили тело, и запоздалое раскаяние после. — Нет, нет и нет! Я Свету не убивала! И вообще не делала ничего, чтобы намеренно или невольно ей навредить. А той ночью, когда я в номер вернулась, она не издавала ни звука. Я искренне полагала, что Света крепко спит. И была уверена, что стоит отложить объяснение с извинениями до утра. Да если бы я видела, что ей плохо, я бы весь отель подняла на ноги! Заставила бы вызвать врачей и спасать ее во что бы то ни стало! — А во сколько вы вернулись в номер? — Поздно, часов около трех ночи. Гуров не стал говорить, что спасать в таком случае было уже некого. К тому времени Света была мертва. Но если Марина этого не понимает, значит ли, что она действительно не виновата в смерти подруги? Или это все же талантливая игра? Пожалуй, в этом расследовании надо отталкиваться только от фактов. — Расскажите мне все, что происходило, начиная со времени обеда. И не упускайте на сей раз подробностей. — Обедала я в компании с Ланой и вами, Лев Иванович. А Света пришла раньше и ела с тетками нашими, через три стола от нас. Так что отравить ее я никак не могла. Гуров помнил о том, что Свету отравили гораздо позже, но не стал прерывать или разубеждать Марину, а просто молча кивнул. — Потом мы все отправились на экскурсию. И со Светой мы были, конечно, поблизости друг от друга, но не сидели рядом, а через сиденье. Это все наши подтвердить смогут. И когда прогуливались по Калече, Света была рядом с Ритой и Риммой Васильевной, а я шла одна. — То есть вы успели поссориться до обеда еще у себя в номере? — Ну да, — потупилась Марина. — Но Светка сама была виновата! Я прихорашивалась, как кретинка, в надежде, что на экскурсии будет Волкан. А она молчала и рожи дурацкие мне корчила! А ведь тогда уже точно знала о его планах, ручаюсь! Разве так друзья поступают?! Вот я и психанула. — Но сначала вы расстроились, когда узнали от Ланы, что Волкан никогда не ездит на такие экскурсии? — Да. И была без настроения. Но Лана же сказала, что он будет на морской прогулке, так что я не теряла надежды. И совершенно напрасно, между прочим! — То есть? Поясните свои слова, пожалуйста. — Только на катере я узнала, что она меня давно водит за нос! — Все равно не совсем вас понимаю. — Конечно, я сумбурно выражаюсь. И если бы не смерть Светы и тем более не ваши подозрения, даже пояснять ничего не стала бы. Это сильно задевает мою гордость и самоуважение. Но теперь придется. Все это время мы со Светой соперничали и вроде бы боролись за внимание одного мужчины. И у нас были практически равные шансы. — Конечно, это все заметили! — Нет, это я так думала! А Света молчала и усмехалась про себя, глядя на мои попытки привлечь внимание Волкана. Не сказала, как подруга: отступись, не распыляйся, мы давно встречаемся, твой поезд уехал, дорогая Маринка! — Что вы имеете в виду? — озадачился Гуров. — Я слышал, что Волкан уделяет всем туристкам одинаковую долю внимания. И «фавориток» здесь нет, да и быть не может. Тем более что он женатый человек. — Насколько я поняла, на тему своих семейных уз он предпочитает не распространяться, — фыркнула Марина, — так что иногда это становится сюрпризом для его «девушек». Но вы ошибаетесь, Лев Иванович, как, впрочем, и многие. Волкан заводит с туристками настоящие романы. С прогулками под звездами, выездом на смотровую площадку в горах, пикниками и плотскими утехами, разумеется. Только ему удается виртуозно скрывать каждый свой роман. Нет, может, из персонала кто и догадывается. Но кто ж станет гадости болтать о «боссе» или распространять сплетни? Работу потерять охочих нет, полагаю. — А вы откуда обо всем знаете? — От Светы, разумеется! Она мне тогда, на корабле, все рассказала. Что спит с ним буквально с первого дня, как приехала. И он ее везде возил, в горы на смотровую площадку, и в Калече. И что до нее у Волкана был роман с девушкой — блондинкой, которая уехала как раз в день заезда Светиной группы! — Неужели ее это не смущало? Ни предыдущая девушка, ни скоропалительный, вероятно, совсем не долгий роман? — Знаете, не успела спросить, — огрызнулась Марина, — не до того сначала было! Меня такая злость взяла за то, что она молчала и поставила меня тем самым в дурацкое положение! — Именно тогда вы и обменялись оскорблениями и подрались? — Несложно догадаться, — кивнула Марина. — И да, я вспылила, конечно, устроила сцену, не сдержалась! Вцепилась ей в волосы, а еще попыталась оплеуху отвесить. Это все увидели, или, вернее, сначала услышали, как мы обмениваемся оскорблениями, а потом увидели, как деремся. Ну, и растащили нас. Стыдно, конечно, и недостойно. Но меня тоже можно понять! Никак не ожидала подобного от подруги! — Света как-то объяснила свое поведение? — Что своим молчанием выставила меня клоуном и несдержанной истеричкой перед всеми? Уже потом сказала, когда мы на берег сошли. Она клялась, что это была настойчивая просьба ее «кавалера». Мол, он говорил, что влюбился и сходит по ней с ума, но вынужден держать отношения в строжайшей тайне, так как роман с туристкой — это грубое нарушение профессиональной этики, способное повредить его работе и рейтингу курорта. — Объяснение так себе, не находите? Неужели у Светы не возникло вопросов? — Понятия не имею! Во мне тогда все еще кипело от злости. От пыла драки не остыла, так сказать. Я обозвала Свету дурой и сказала, что они с Волканом друг друга стоят и могут катиться ко всем чертям! И мы разошлись: я налево, она направо! Это было последнее, что я сказала своей лучшей подруге! А она, между прочим, прощения просила. — Голос Марины неожиданно сорвался, и в нем стали отчетливо слышны приближающиеся рыдания. — Ну, тише, тише, успокойтесь, — похлопал ее по руке Лев. Она все-таки заплакала, и он подошел к столику, на котором стояла бутылка с водой, налил немного в стакан и передал ей. — Спасибо, — всхлипнула Марина. — Я постараюсь не мучить вас больше, чем нужно. Но вопросы еще имеются. — Конечно, я понимаю, Лев Иванович. И вообще очень хочу помочь. Ведь нужно узнать, кто Свету решил убить и зачем. — Сейчас у вас немного другая задача, — мягко заметил Гуров. — Отвести от себя подозрения? Да, и это тоже. Так что вас интересует? — Собственно, я хочу услышать продолжение вашего рассказа. Что было дальше? — Но я Свету в тот вечер больше не видела, — озадаченно прошептала Марина. — Понимаю. Но мне нужно знать, чем именно вы занимались и где провели столько времени? Ведь круиз закончился примерно перед ужином. А вернулись вы в номер практически под утро. — Я была сильно расстроена, поэтому решила прогуляться по берегу моря. В горячке зашла слишком далеко и пропустила ужин. Вернее, я про него даже не вспомнила, внутри все клокотало от злости, какая тут может быть еда? — Ладно, ужин. Но вы не могли бродить по берегу моря до трех часов утра. — Ну да, — замялась она, — конечно, не могла. — И снова замолчала. — Марина, рассказывайте все без утайки! Сейчас вы не в том положении, чтобы отмалчиваться. — Наверное, это не совсем удобно, вернее, так не совсем принято… — Женщина колебалась, словно не решаясь признаться или подбирая нужные слова. Гуров молча ждал, полагая, что оказывать дополнительное давление стоит лишь в случае крайней необходимости. — Я провела вечер в номере у Виктора! — наконец выпалила она. — Что, простите? — слегка растерялся Лев. — Вот только не вынуждайте меня сейчас оправдываться! Ладно?! — сердито вспыхнула Марина. — Я не собираюсь читать вам мораль или осуждать. Но если в то время, когда отравили Светлану, вы находились в компании другого человека и сможете это доказать, то данный факт снимает с вас подозрения в убийстве. Юристы называют подобное счастливое совпадение «алиби». Только объяснить мне все придется, уж не взыщите! Потому что мне не совсем понятно, как такая метаморфоза вообще произошла? Вы соперничали с подругой за одного мужчину, ссорились и конкурировали весь отпуск, под конец даже подрались и поскандалили, а потом, через часик-полтора, оказываетесь в номере другого мужчины? Я все правильно понял? — Вот этого я и боялась, между прочим! В ваших устах все звучит ужасно, — потупилась Марина. — Так объясните, как подобное вообще возможно? — Виктор — наш «рубиновый», — с придыханием произнесла Марина. — Простите, я в вашей иерархии не силен, — не без ехидства проговорил Лев. — «Рубиновый» — это лучше «брильянтовых»? — Конечно, лучше! — Марина не поняла иронии, даже, кажется, была возмущена невежеством Гурова. — «Рубиновый» — это выше всех! Виктор уже не работает как продавец, а получает дивиденды от Сети и помогает в организации семинаров, ведет тренинги. — То есть учит других работать так, как он сам? — Ну, упрощенно говоря, да. Но если вы не сталкивались с нашей системой напрямую, то вам и не понять всего! Одно общение с таким человеком подстегивает и стимулирует на покорение еще более высоких вершин! — Допустим, — не стал спорить Гуров. — Но как его профессиональные достижения влияют на проведенный совместно вечер? — Ну, как? Я была в тот момент в таком состоянии, что, подойди ко мне кто-то другой, даже говорить не стала бы. А Виктору нахамить я просто не смогла. — То есть вы столкнулись с ним на пляже, когда гуляли? — Да. Виктор заметил, что меня не было очень долго, стал беспокоиться и отправился меня искать, так и встретились. Он, разумеется, видел скандал или слышал о нем от других, но не стал расспрашивать о причинах моей ссоры с подругой, просто отвлек от дурных мыслей и помог успокоиться. Мы еще какое-то время погуляли по берегу. А потом Виктор пригласил меня к себе в номер перекусить. Он заметил, что меня на ужине не было, и переживал, что я голодная. А он во время экскурсии купил восточных сладостей, ачму и семиты — это такие булочки и бублики местные, очень вкусные. Еще разных фруктов и какое-то вино. — Звучит так, будто мужчина готовился к свиданию, — прокомментировал Лев. — Кажется, так и было. По крайней мере, Виктор признался, что я давно ему нравлюсь, но сказать об этом он не решался. Боялся, что будет понят не так, да и встречал меня все время только в компании Светы или других наших дамочек. А в тот вечер, зная, что на курорте нам всем осталось быть считаные дни, он запланировал пригласить меня на свидание. Только вы, Лев Иванович, не подумайте ничего такого! Мы пили вино с фруктами и болтали! И время прошло как-то незаметно. — Во сколько вы оказались в его номере? — Часов в десять, может, немного позже, не скажу точнее. — И больше его не покидали? — Пока не ушла в три часа утра, — кивнула Марина. — Виктор тоже никуда не выходил, так что он мои слова охотно подтвердит. — Вы уверены? — протянул Гуров, прикидывая, тем временем, что, если эксперты не ошиблись со сроками и Марина говорит правду, у нее имеется стопроцентное алиби. Она совсем не контактировала со Светланой в тот период времени, когда женщину отравили. Более того, не факт, что яд попал в организм погибшей во время ужина, ведь он длится с восьми и примерно до десяти вечера. Правда, в ресторане отеля поздним вечером, около одиннадцати часов, обычно подают то, что называют «ночной суп». Такой своеобразный перекус для тех, кто проголодался, возможно, пропустил ужин или гулял до позднего времени. Он всегда состоит из фруктов, различных бутербродов и легкого супа-пюре. Но эксперты обнаружили в желудке жертвы остатки вина и какого-то местного блюда с мясом и овощами. Значит, Света ела в каком-то другом месте? И, возможно, у нее был романтический ужин, то есть свидание? И с кем же она встречалась в тот вечер?