Вид у него при этом был такой самодовольный, что Гуров не выдержал и рассмеялся. — Припас главную новость на посошок? — предположил он. — Признаю, ты меня заинтриговал. Выкладывай, что за портрет и от кого ты его получил. — Один парнишка из местных постарался. Кличут его Сусликом, но по мне, так он настоящий сыщик, — объяснил Крячко. — Этот самый Суслик встает с первыми петухами, с ними же ложится и все свободное время таскается по городку, присматривается, принюхивается, прислушивается. Хобби у него такое, вроде как журналистом стать собирается, опыта набирается. Говорит, хочу чуйку на сенсацию выработать. Надо признать, у него уже неплохо получается. — Слушай, Стас, ты как та бабка, что вокруг кактуса крутится: и взять охота, и рук жалко. До сути дойдешь сегодня? — не выдержал Гуров. — За три дня до смерти бомжей Суслик кое-кого видел. Незнакомого парня на стареньком «жигуленке». Парень беседовал с бомжом по кличке «Калмык». Позднее этот самый Калмык пришел к старику Тесику с коммерческим предложением. А потом того же парня Суслик встретил еще раз. Не в поселке, а в лесочке напротив заброшенного дома, как раз в тот день, когда компания Тесика выпивон дегустировала. Парень Суслика не видел, тот старался не светиться, сенсацию же искал. — Если предположить, что парень и есть тот дачник, что предлагал работу Калмыку и расплатился с ним спиртом, показания Суслика крайне важны, — воодушевился Гуров. — Надо бы Суслика в отдел привезти, фоторобот составить. — Уже. Полчаса назад сдал с рук на руки нашему художнику. — Крячко весь светился гордостью. — Думаю, скоро будет готово. — Когда успел? Ты вроде бы только что вернулся, — удивился Лев. — Да нет. Приехал я с час назад. За пирожками отлучался: надо же Суслика покормить. А у тебя-то как? Побеседовал со следователем? — И со следователем, и с любовницей Камова, и в бар, из которого Камов принял последний звонок, успел наведаться. — И Гуров вкратце рассказал новости. Когда речь дошла до человека, с которым встречался Камов, Стас Крячко аж на стуле подпрыгнул: — Как-как, ты говоришь, его твой знакомец называл? Лысый? Скажи, что прозвище напрямую связано с прической! Скажи, что череп Лысого действительно гол, как колено! — В чем дело, Стас? Знаешь, о ком речь? — тоже заволновался Лев. — По всей видимости, да. Сдается мне, мой дачник и твой уголовник — одно лицо. — Дачник тоже лысый? — не веря в удачу, спросил Гуров. — По словам Суслика, у него бритый череп. И вообще вид уголовный. — Где сейчас Суслик? — У художника, я уже говорил. Договорить Крячко не успел, Лев сорвался с места и помчался в кабинет, где обычно трудились художники, приписанные к полицейскому участку. Он слышал за спиной топот ботинок Стаса и его ворчание, но останавливаться и объясняться не стал. Ему было важно застать Суслика на месте. Фоторобот само собой, а поговорить с парнем не помешает. У художников Гуров застал идиллическую картину: двенадцатилетний подросток в спортивном костюме с оттянутыми коленями и с обросшей шевелюрой, давно не встречавшейся с ножницами и расческой, и тридцатилетний холеный капитан в строгом темно-синем костюме, белоснежной рубашке и стрижкой волосок к волоску, плечо к плечу сидели возле монитора компьютера и рассматривали плод своего труда. Вид у обоих был довольный. — Добрый вечер, — поздоровался Гуров. — Вижу, дела идут неплохо? — Неплохо, это когда частичные приметы удается втиснуть в стандартный овал лица, — весело проговорил художник. — А у нас стопроцентный портрет подозреваемого. Со складочками и родинками. — И с горбинкой на носу, — поддержал его парнишка. — Полное сходство! — Рад за вас. Вы уже закончили? — Так точно, товарищ полковник. — Художник произвел манипуляции компьютерной мышью, принтер загудел и выдал печатный лист с портретом. — Вот он, ваш подозреваемый. Принимайте работу. — Спасибо, Сергей. Распечатай несколько экземпляров и сохрани электронную версию, возможно, потребуется объявить этого субчика в розыск. А парнишку я у тебя забираю. Пойдем парень, побеседуем. Художник уважительно пожал руку мальчонке и вернулся к работе. Суслик соскочил с крутящегося кресла и поспешил вслед за полковником. В кабинете Крячко выставил перед ним чашку с чаем, выложил на тарелку пирожки и, придвигая ее к парнишке, приказал: — Жуй, пока твой желудок песняка не дал. Лев Иванович подождет. — Я не голодный, — отказался Суслик. — Лучше сначала вопросы, а то я на автобус опоздаю. — Об этом не беспокойся. Доставим тебя домой, как королевскую особу, — улыбнулся Стас. — На патрульной машине катался? Нет? Сегодня покатаешься. Суслик еще немного помедлил, затем схватил с тарелки пирожок и вгрызся в него зубами. Жевал он быстро. Откусывал кусок пирожка, большими глотками прихлебывал чай, и через две минуты опустели и тарелка, и чашка. Суслик вытер рот рукавом, откинулся на спинку стула, смущенно икнул и заявил: — Все, я готов. — Отлично. Начнем, пожалуй. — Гуров положил на стол распечатанный портрет. — Мой напарник сказал, ты видел этого парня дважды. Это так? — А зачем мне врать? — слегка обиделся Суслик. — Дело не во вранье. Меня интересуют подробности. Скажи, когда ты видел этого мужчину в первый раз, он был один? — Оба раза один. Если с ним и были помощники, они в поселке не светились, — авторитетно заявил паренек. — Первый раз он был на машине. Это когда с Калмыком базарил. Они стояли у машины, а этот, — ткнул он пальцем в портрет, — всю дорогу связкой ключей крутил. Само собой, я решил, что это его машина, не станет же он задом чужую тачку обтирать, да еще и ключами чужими крутить. — Логично, — заметил Лев. — Как тебе показалось, беседа проходила мирно? — Вполне. Калмык немного нервничал, а в целом все было спокойно. — Как долго они беседовали? — Минут десять, не меньше. Мне показалось, Калмык торгуется. А этот, лысый, ехидненько так улыбался, точно знал, что Калмык на его условия согласится, а торгуется, только чтобы вес себе прибавить. — Они договорились? — Не думаю. Калмык без старика Тесика решения не принимает, — покачал головой Суслик. — Скорее всего, он время взял на раздумье. — Значит, они должны были еще раз встретиться, — предположил Гуров. — Эту встречу я пропустил. Хотел за Калмыком последить, чтобы узнать, что за фрукт вокруг него трется, но не смог, мамке помочь надо было. Знал бы я тогда, что из этого выйдет, нашел бы способ ее уломать. Она у меня понятливая, дала бы свободу. — Следующий раз ты увидел его в лесу, так? — Гуров перешел ко второму эпизоду. — Да, в лесу. Он за деревьями прятался, на опушке. — Как думаешь, зачем? — За домом заброшенным следил. — Долго он там пробыл? — Часа полтора. Потом ушел через лес. — Ты за ним не пошел? — Не, там опасно. Он бы меня в два счета просек, а вид у него, сами видите, не сильно дружелюбный. Мне жить охота. — Ты в дом не заходил? — Зачем мне это? — насторожился Суслик. — Хотя бы из любопытства. Сам рассуди: в доме твои приятели, за домом следит незнакомец с бандитской внешностью, естественная реакция — пойти и предупредить старика Тесика. А ты этого не сделал? Довольно странно, на мой взгляд. Паренек опустил глаза вниз, сцепил пальцы рук в замок, но промолчал. — Колись, Суслик, — негромко произнес Крячко. — Что ты от меня скрыл? — Я туда не заходил. Домой пошел, мамке помогать. — Это ты уже говорил, — напомнил Гуров. — Нас же интересует, что было на самом деле. Давай, парень, выкладывай все начистоту. — Я вам помочь хотел, а вы вон как со мной! — вскинулся Суслик. Глаза зло сверкнули. — Не был я в доме! Думаете, если бы я знал, что они там подыхают, просто ушел бы? — Нет, этого мы не думаем, — мягко проговорил Лев. — Но вот что произошло на самом деле в подвале заброшенного дома, когда ты туда заглянул, предположить не можем. Так что ты должен нам помочь, дружок. — Ничего я вам не должен! Я всего лишь мальчик. Маленький мальчик. Вы вообще не имеете права меня здесь держать! И допрашивать не имеете права! Вы полицейские, вот и разбирайтесь, а меня не впутывайте. Суслик был напуган, и Гуров это видел. Он решил сменить тактику: — Хорошо, сам сказать не хочешь, твое право. Тогда позволь мне угадать. Я буду предполагать, а ты слушай. Решишь поучаствовать в моих размышлениях, буду рад. Допустим, в подвал ты заглянул. После того как Лысый ушел через лес, разумеется. Время было позднее, скорее всего, старик Тесик и его компания уже уговорили большую часть дармового спирта. Возможно, тогда они были еще живы, но самочувствие их оставляло желать лучшего. Судя по заблеванному полу, к тому времени они, скорее всего, ни говорить, ни двигаться не могли. Ты понял, что с ними что-то не так, но, естественно, не подумал, что они могут умереть. Наверное, тебе просто неприятно было находиться в заблеванном помещении с полуживыми бомжами, и ты решил вернуться туда утром, чтобы предупредить, что Лысый за ними наблюдает. Вернувшись утром, ты узнал, что твои приятели мертвы. Сложил два и два, испугался и ничего не сказал местной полиции. А когда на горизонте объявился мой напарник, подумал, что это лучший способ реабилитироваться перед мертвыми. Поэтому-то ты так охотно поехал в отдел, старательно помогал с составлением портрета. Только о том, что узнал об отравлении бомжей еще накануне, сказать не захотел. Гуров замолчал, давая парнишке время осмыслить сказанное. Тот сидел, не двигаясь, лишь голова его все глубже уходила в плечи. Наконец он не выдержал. Плечи мелко затряслись, слезы полились из глаз, закапали на полированную поверхность стола. Не поднимая головы, он тихо заговорил: — Я не знал, что все так плохо. Они часто напивались до беспамятства. В такие дни я просто уходил, выжидал до утра, потом возвращался, и все было в порядке. Я думал, что в этот раз будет так же. — Тебя никто не обвиняет. — Крячко достал рулон бумажных полотенец, сунул Суслику в руку. — Любой на твоем месте растерялся бы. — Когда ты узнал, что трупов десять, ты удивился, так? — спросил Гуров. — Ты ведь знал, что накануне вечером их было на одного меньше? — Знал, — ответил Суслик. — Подумал, что обсчитался. Там темно было, в подвале. — Посмотри на фото. Ты видел этого человека в компании Тесика? — Лев достал фотографию Камова. — Вообще в поселке его видел? Суслик повертел снимок в руках и вернул его Гурову: