– Ребята, за мной! – лихо скомандовала журналистка. За ней устремилась подружка, телеоператор с камерой и даже водитель, нагруженный сумками с аппаратурой. – Как, и они тоже? – вздохнул Романо. – Нам же нужно снимать! – защебетала Виттория. – Познакомься: это наш оператор, Сержиу Салеш. Это водитель, Винисиу Белтран. Я его недавно приняла на работу и нарадоваться не могу: он в городе каждый закоулок знает, гида лучше я не встречала. Ну а Фиору Рицци, мою переводчицу, ты уже знаешь. – Зачем тебе переводчица? Ты и сама говоришь хорошо. – Для улицы – хорошо. А вот для работы этого не хватает. Ну, ребята, пошли! Не зевайте! Комендантша распахнула двери небольшой, но светлой комнатушки. Пользуясь тем, что съемочная группа отстала на лестнице, Азуми шепнула: – Рик, посторонних нельзя допускать. Пусть хотя бы дождутся, пока мы закончим. Романо ужасно смутился, и, не поднимая за судмедэксперта глаз, забормотал: – Понимаешь, это не просто какие-то третьесортные блоггеры. Виттория ди Милано – звезда итальянского телеканала. Ее вся Европа знает. Бешеная популярность, икона стиля. Но самое главное, ее отец – очень влиятельный человек. В общем, я ей не могу отказать. – Не можешь ей отказать? Это я и сама догадалась, – хмыкнула Азуми. Не теряя времени, она приступила к осмотру. Комната показалась Романо милой, хорошо обжитой и уютной. Выглянувшее из-за туч солнце заливало ее светом через широкое окно. Лучи играли на золотом кулончике, падающем в глубокое декольте итальянки, и молодой инспектор поймал себя на мысли, что вместо работы его взгляд постоянно норовит скользнуть вслед за цепочкой. Чтобы отвлечься, он отвел в уголок комендантшу и сделал вид, что ее болтовня имеет первостепенное значение для всей правоохранительной системы. – Хорошая была девочка, спокойная, тихая, – доверительно докладывала Мелисса Сезариу. – Училась серьезно, пьянок-гулянок у себя не устраивала. – А как у нее было с запрещенными веществами? Таблеточки принимала? Порошок нюхала? Может, кололась? – Как вы можете такое говорить, сеньор инспектор! – отшатнулась комендантша, как от богохульника. – За этим я слежу строго. Кого заметят с таблетками или шприцом – мигом вылетит. Так что в моем здании – ни-ни. – За это особая благодарность, – одобрил Романо. – А кто еще тут жил? Комнаты, если не ошибаюсь, рассчитаны на двух-трех человек? – Верно, но родители Франку заплатили за всю комнату, так что она жила одна. Из хорошей семьи была девушка. Жаль, если с ней что-то случилось… По лицу комендантши потекли слезы, и она принялась вытирать их толстенной ладонью. – Эй, не трогать! – прервал их разговор возмущенный окрик судмедэксперта. Романо обернулся и увидел, что поддавшиеся профессиональному азарту журналисты устроили в комнатушке сущее столпотворение. Оператор по-хозяйски командовал Витторией ди Милано, выбирая для съемки местечко с подходящим освещением, Фиора Рицци с любопытством разглядывала коробку конфет, снятую с тумбочки, а водитель Винисиу Белтран подозрительно принюхивался к букету алых роз, оставленному на подоконнике. – Все лишние – вон из помещения! – вышла из себя Наката. – Мы же работаем! – обиженно протянула миланская телезвезда. – Эти тоже работают? – указала Азуми на водителя и переводчицу. Фиора с виноватым видом положила конфеты на место и потянулась к выходу. – Винисиу, ты тоже подожди снаружи. А то поцарапаешь свои часы. Они одни стоят дороже, чем вся эта комната вместе с нами, – пошутила Вита, чтобы разрядить обстановку. – У них только вид дорогой, – смутился Белтран, оставляя в покое букет. – На самом деле это дешевая реплика, купленная в магазине подделок. Однако спорить водитель не стал, и, забрав сумки с лишней аппаратурой, вышел на улицу, к своему «Мерседесу». – Азуми, какие результаты? – осведомился инспектор. – Следов борьбы не обнаружено, – констатировала судмедэксперт. – Похоже, что похищения не было. Пропавшая вышла сама. – Может, ее похитили хитростью, а не силой? – предположил Романо. – Возможно, – не стала спорить Наката. – На тумбочке – коробка конфет, на подоконнике – букет цветов, а на полу рядом с кроватью – валентинка, которую Изабела, видимо, выронила. У нее было свидание. Но посторонний, если и побывал здесь, то не оставил следов. – Девушка с кем-то встречалась? – задал вопрос комендантше Романо. – Был у нее парень, – затараторила Мелисса Сезариу. – Ходил к ней, только я его не пускала. Она сама выбегала к нему на крыльцо. Мимо меня не пройдешь! – Как его звали? – Дуарти, – сдвинув брови, припомнила комендантша. – Да, верно, он мне показывал студенческую карточку. Кайю Дуарти. На одном курсе с ней учился. Не скрою, красивая была пара, только ссорились в последнее время. – Из-за чего? – Кажется, он ее ревновал. Сцены устраивал. В последний раз это было за день до исчезновения. Кайю пытался пролезть к Изабеле в комнату, но я застукала его в коридоре и дальше не пропустила. Они постояли у окна, поговорили, и парень на девушку накричал, а потом выбежал без оглядки и дверью так хлопнул, что штукатурка посыпалась. – А после он тут бывал? – Мне говорили, что приезжала его машина с тонированными окнами, только я его самого не видала, иначе вытолкала бы взашей. – И валентинка какая-то странная, – задумчиво проговорила Наката, вертя в руках картонную открытку. – Цвет лиловый, зловещий, буквы контрастные, как будто горят огнем, а святой Валентин почему-то изображен в виде темного ангела, похищающего любимую, будто жертву. – Можно мне посмотреть? – встряла Виттория. Не успела Азуми спрятать находку, как журналистка вырвала картонку из ее рук, перечитала, изменилась в лице и выронила. Карточка медленно спланировала на пол. Романо поднял ее, раскрыл и прочитал надпись горящим курсивом: «Я влюбился в тебя до безумия. Скоро ты станешь моей. Твой Валентин». – Как это понимать? – растерянно пробормотал Рик. – Никак, если улики будет лапать любой поперечный! – рассердилась Наката. – Открытку нужно исследовать в лаборатории, а вы топчетесь, как слоны в лавке. А ну, вон отсюда! Все! Живо! Но Виттория не обратила на ее требование никакого внимания. Она взяла микрофон, устроилась у стены напротив окна, через которое падал свет, и заговорила на камеру, которую навел на нее Сержиу Салеш: – По Палмейре ползут слухи, что беззащитным девушкам приходят «зловещие валентинки». В них Валентин, принявший вид черного ангела, пишет, что влюбился без памяти и забирает любовь всей своей жизни с собой. Девушки ужасно пугаются, а потом пропадают без вести, и никто не может их найти. Сегодня мы впервые увидели такую валентинку и убедились, что слухи – не легенда, а правда. Сколько еще жертв унесет невесть куда черный Валентин? Витторию била дрожь. Она забралась в «Мерседес» и забилась в угол, после чего принялась истово креститься и целовать кулон с изображением святой Богородицы. Романо отпихнул водилу, лезущего с неуклюжими увещеваниями, обнял девушку за плечи и зашептал: – Из-за чего ты так растревожилась? Не беспокойся. Я поймаю злодея. Обещаю! Виттория подняла на него испуганные глаза и срывающимся голосом вскрикнула: – Как ты не понимаешь? Злодея нельзя поймать. Это же черный ангел. Потусторонняя сила. От нее нет защиты. Надежда только на Богородицу и на святых заступников. Веру в душе у Романо можно было сыскать только на самом донышке, однако убежденный тон, которым были сказаны эти слова, пробрал и его. – Вита, я служу в полиции недавно, – стараясь казаться уверенным, заговорил он. – Но даже моего опыта достаточно, чтобы точно сказать: не бывает преступлений, совершенных нечистой силой. Если кого-то ограбили, похитили, или, не дай Бог, убили, то виноват всегда человек. Настоящий человек. Не очень хороший, не слишком сознательный, но реальный. Многие из них мечтают свалить преступление на потусторонние силы, но полиция их находит, а суд доказывает вину. – Правда? – с надеждой взглянула на него Виттория. – Точно говорю! – погладил ее Рик. – Я поймаю бандита, кем бы он ни был, приволоку в участок и сорву с него маску. Тогда сама сможешь увидеть, какой из него черный ангел. Виттория ухватилась за рукав его рубашки. – А если все же… – неуверенно начала она. – Никаких если! – отрезал Романо. – Давай пораскинем мозгами. Исчезнувшая Изабела Франку состояла в любовных отношениях со своим однокурсником Кайю Дуарти. Парень ревновал ее, устраивал скандалы и пытался пробраться в общагу мимо строгой комендантши. У него были доступ к месту события, связь с жертвой и мотив – ревность. Налицо все предпосылки для преступления. По всей видимости, он пытался задобрить подружку – дарил ей цветы и конфеты, а когда это не сработало, послал ей зловещую валентинку, чтобы запугать. Когда и это не подействовало – посадил в машину с тонированными стеклами и вывез. Никакой мистики. Все очень просто. «Мерседес» тряхнуло – это Салеш резко открыл багажник и принялся загружать камеру и штативы. Романо смутился, заметив, как близко он прильнул к девушке, и поспешил выбраться, чтобы пересесть в полицейский «Шевроле». Винисиу Белтран тоже выскочил и напустился на телеоператора за то, что тот не бережет чужое имущество. Рик помедлил, прежде чем нырнуть в душный салон. Трудно было представить двух более непохожих коллег. Расхристанный Салеш выделялся бронзовым цветом кожи и курчавыми волосами. В глаза бросались черные спортивные шорты, из которых торчали тонкие ноги, и фиолетовая футболка с желтой полоской наискосок – цвета клуба «Боавишта», за который болел весь район. Светлый, европейской внешности Белтран контрастировал и казался с ним рядом не водителем, а начинающим банковским менеджером. Его пухленькую фигуру облегала наглаженная белая рубашка с коротким рукавом. Ремешок из натуральной кожи поддерживал такие же выглаженные брюки, из-под которых выглядывали летние туфли престижной модели. Картину довершал узкий галстучек на резинке и солнечные очки на носу. – Раз не мое – так пропади оно пропадом? – отталкивал он от багажника Салеша. – Вини, ты же сам признавался, что твой «Мерседес» – автохлам, собранный в подпольной мастерской из краденых запчастей, – со смехом осадила его Фиора. – Так чего ты распереживался? Винисиу закусил от досады губу, махнул на Салеша бледной ладонью и сел за руль, бормоча: – Делайте, что хотите. Но если телезрители скажут, что их звезда ездит на развалюхе – то я не виноват. И тут воздух прорезал резкий крик комендантши, вышедшей проводить гостей: – Надо же! Вот и он! Сам явился! Держи, пока не сбежал! По эвкалиптовой аллее к общежитию с опаской шагал молодой человек с большим букетом, упакованным в прозрачную обертку. Длинные волосы студента выбивались из-под темного берета с яркой звездочкой, а с цветной майки строго взирал на капиталистов революционно настроенный Че Гевара. Рик первым сообразил, в чем дело, и кинулся к пришельцу. Парень остановился, помедлил, словно не веря, что полисмен может бежать не за кем-нибудь посторонним, а за ним, неуверенно развернулся и пустился наутек, мало-помалу набирая ход. Азуми выскочила из машины и поспешила на помощь Рику. Салеш, недолго думая, взгромоздил камеру на плечо и устремился за ними, а Виттория, с которой мигом слетела вся неуверенность, заторопилась вслед с микрофоном. – Убийца всегда возвращается на место преступления! – не унимаясь, голосила Мелисса Сезариу. – Мисс Марпл по телевизору так прямо и говорила! Парень набрал ход и несся к выходу из городка на всех парах, но выпустить из рук букет ему не приходило в голову.